Китай развернул антикоррупционную кампанию, одну из самых масштабных в мировой истории. Ее жертвами ежегодно становятся как минимум сотни провинившихся чиновников.
Правительственные медиа также сообщили о $240 млн причиненного Юнканом государству “экономического ущерба” и его содействии утечке пяти документов высшей степени секретности.
Также чиновник имел несколько роскошных особняков и целый гарем любовниц. Он долгое время считался “неприкасаемым”, а после его ареста в декабре 2014 года стал самым высокопоставленным осужденным чиновником за последние 30 лет.
Процесс над ним широко освещала пресса Поднебесной, а вердикт суда вызвал возмущение — в качестве наказания для крупного коррупционера китайцы требовали смертного приговора. Однако власти пояснили свое решение тем, что Юнкан признался в содеянном, помогал следствию и договорился с родственниками о возврате средств и имущества.
Это лишь один эпизод антикоррупционной кампании — одной из самых масштабных не только в Китае, но и в мире, которую начал глава Поднебесной Си Цзиньпин. В 2015 году более 54 тыс. китайских чиновников стали фигурантами расследований по обвинению в коррупции и других должностных преступлениях. Чуть более тысячи коррупционеров-беглецов были возвращены в Китай, а с ними — $461,4 млн незаконно присвоенных средств, сообщил в своем отчете в конце января Ван Кишан, глава Центральной комиссии компартии Китая по проверке дисциплины (ЦКПД).
Также в прессу попала информация о нескольких тысячах китайских чиновников-коррупционеров, казненных в последние годы. Однако точное число приговоренных к смерти доподлинно неизвестно: согласно китайским законам такая информация не разглашается.
“Проведены расследования и судебные процессы в отношении высокопоставленных лиц, усилилось сотрудничество с зарубежными странами в отслеживании потоков коррупционных средств”,— перечисляет заслуги китайского правительства Срирак Плипат, руководитель Азиатско-Тихоокеанского отделения международной независимой организации по борьбе с коррупцией Transparency International. Китай всего за год переместился с 100‑го на 83‑е место в рейтинге Индекс восприятия коррупции.
И все же у антикоррупционной кампании Цзиньпина есть серьезные недостатки. Карательный подход и неспособность решать коренные проблемы не создают в Китае устойчивой защиты от коррупции, отмечают в Transparency International.
Для убедительной победы над преступлениями правящих элит китайскому государству с укорененными традициями иерархичности и культурой подношений важно перестроить саму систему, обеспечить независимость антикоррупционных и проверяющих органов. “Система правосудия [Китая] находится под управлением политической партии, и это поднимает вопрос о ее недостаточной прозрачности и независимости”,— говорит Плипат.
Дисциплина для всех
Три года назад Си Цзиньпин был избран новым генеральным секретарем центрального комитета компартии Китая. Тогда же партия сформировала новый состав ЦКПД и приняла антикоррупционный курс, призывающий “одновременно бить и тигров, и мух” — то есть бороться с коррупцией как в нижних, так и верхних эшелонах власти.
Главой ЦКПД был назначен Ван Кишан, ранее занимавший пост мэра китайской столицы. “Он умный, жесткий и известен своим деятельным подходом”,— характеризует чиновника эксперт шанхайского Института международных исследований и американского Института Индии, Китая и Америки Дэн Стейнбок.
По мере разворачивания антикоррупционной кампании, которую Цзиньпин сделал одним из главных приоритетов своего правления, комиссия, и в особенности ее глава, становилась все более влиятельными и могущественными.
Этот антикоррупционный проект — не первый в истории Китая: в прошлом власти не раз прибегали к подобным кампаниям, чтобы исключить из своих рядов нежелательные элементы. В первой половине 80‑х, когда экономика добилась первых существенных успехов, такие кампании были направлены на уменьшение власти местных партийных элит, вспоминает Лоуренс Риардон, профессор Нью-Гэмпширского университета, который изучает политику Китая и пять лет прожил в Поднебесной. Однако они строились по принципу “убить цыпленка, чтобы напугать обезьяну” и редко касались крупных чиновников.
В отличие от них, кампания Цзиньпина охватила все уровни управления. С 2013 по 2015 год ЦКПД открыла 602 расследования в отношении чиновников уровня министерств и префектур и более 112 тыс.— в отношении служащих уездного и окружного уровня. Особенностями кампании Цзиньпина также стали медийность и морализаторский характер. Сегодня китайские журналисты смело пишут о коррупционных скандалах, не стесняясь рыться в грязном белье чиновников и осуждать их распутность.
Так же жестко действуют суды. По данным Death Penalty Worldwide и других общественных организаций, смертельный приговор в КНР ежегодно выполняется в отношении тысяч осужденных. Однако реальное количество исполненных смертных казней неизвестно, так как в Китае это государственная тайна.
К тому же лишь немногие экономические преступления предполагают высшую меру наказания. Согласно законам, если сумма незаконного дохода коррупционера составляет более 100 тыс. юаней (около $15,3 тыс.), ему грозит от десяти лет заключения до пожизненного срока с конфискацией имущества. А смертная казнь присуждается лишь при наличии отягчающих обстоятельств.
“Из 239 приговоров, которые попали в нашу базу, всего семь — смертные, еще восемь — отсроченные смертные”,— уточняет Сьюзан Джейкс, старший научный сотрудник Центра азийского общества в Нью-Йорке и редактор онлайн-издания ChinaFile. Команда ее онлайн-издания создала и регулярно актуализирует статистическую базу, посвященную реализации кампании Цзиньпина.
С 2012 года в базу попало 153 обнародованных в медиа кейса крупных чиновников и более 1.300 — рангом пониже. Сумма их хищений в общей сложности почти достигла $1 млрд.
Чаще всего коррумпированных чиновников привлекают к дисциплинарной ответственности, и такое наказание не всегда влияет на их дальнейшую карьеру. Бывает, что наказание сводится к записи в личном деле. А иногда провинившегося чиновника могут переместить на другую позицию либо отправить на пенсию, делится своими наблюдениями Риардон.
С 2013 года дисциплинарное наказание коснулось 64,7 тыс. чиновников. Еще около 150 тыс. коррупционеров подверглись общественному порицанию.
“В абсолютном выражении количество обвиненных чиновников велико, но в соотношении с размером чиновничьего аппарата и самой компартии Китая оно довольно скромно”,— отмечает в беседе с НВ Стив Цанг, профессор Института политики Китая в Ноттингемском университете.
На службе у власти
Несмотря на масштаб и глубину антикоррупционной кампании, некоторые аналитики скептически отзываются о ее справедливости и истинных целях. Так, главу КНР и влиятельного руководителя ЦКПД подозревают в желании укрепить собственную власть и устранить политических врагов.
“Партия обладает авторитарным контролем над страной и может направлять антикоррупционную кампанию таким образом, чтобы поддерживать и укреплять свое влияние”,— утверждает Риардон.
Рассуждая об избирательности кампании Цзиньпина, эксперт вспоминает историю заместителя председателя Центрального военного совета Китая генерала Сюй Цайхоу. Обвинение его в коррупции в конце 2014 года стало попыткой партии усилить свой контроль над Народно-освободительной армией. И уже через год Си Цзиньпин объявил о масштабной реформе вооруженных сил страны.
Это не единственный случай, когда пристальное внимание антикоррупционной комиссии к определенной отрасли предваряло собой начало реформ. Так, после проверок и расследований в нефтяном секторе, когда в отставку были отправлены главы крупнейших нефтяных компаний Китая, власти устранили монополию госгигантов на рынке международной торговли сырьем. А повышенное внимание борцов с коррупцией к финансовому сектору после обвала фондового рынка Китая летом 2015 года эксперты связывают с желанием властей улучшить экономические показатели Поднебесной.
Хотя аналитики не исключают определенных успехов антикоррупционной кампании, в том числе снижение потребления чиновниками предметов роскоши, об убедительной победе речь пока не идет. “Китай так же успешен в борьбе с коррупцией, как курильщик, постоянно и безуспешно пытающийся расстаться с вредной привычкой,— он бросает курить каждый день”,— проводит аналогию профессор Цанг.
Вместе с тем возникают опасения, что многочисленные наказания высших чиновников навредят стабильности и развитию экономики регионов. Периодически антикоррупционную кампанию даже называют одной из причин замедления китайской экономики и снижения международной деловой активности.
Иностранные партнеры китайцев отмечают их возросшую осторожность: побаиваясь обвинений в превышении должностных полномочий и коррупции, китайские боссы избегают самостоятельных решений и стараются без веской причины никому ничего не разрешать. Да и отсутствие собственной выгоды от сделок снижает их мотивацию к действиям.
Однако сами жители Китая часто положительно оценивают инициативу Цзиньпина и видят в ней перспективы для реформ. “С прежних времен осталось много коррумпированных чиновников, чтобы устранить их, требуется время и сильная воля, и я верю, что Китай становится лучше”,— делится оптимизмом Катина Джонг, сотрудник торговой компании из города Шэньчжэнь.
Однако 37‑летняя Джинг Ли из Шанхая не может с ней согласиться. По ее мнению, побороть коррупцию в существующей системе невозможно.
“Партия находится выше закона, никто не может проверить партию, кроме нее самой”,— называет недостатки строя Ли.
О том же говорят международные аналитики. В последние годы Си Цзиньпин укреплял идеологию, консолидировал партийный контроль и наказывал виновных. Однако для победы над коррупцией этого мало. “Сегодня вся система Китая построена на своеобразной форме коррупции,— считает Риардон.— Здесь власть имущие определяют, кто коррумпирован, а кто нет”.
К тому же китайские традиции ведения бизнеса, который в обязательном порядке контролируют власти, подразумевают разного рода подарки, рассказывают представители делового мира, имеющие опыт сотрудничества с Поднебесной. Без этих особенностей бизнес с китайскими компаниями невозможен, утверждают они.
Тем временем ЦКПД намерена укреплять систему — таким образом, чтобы чиновники “не хотели и не могли заниматься коррупцией”. Об этом представители антикоррупционного органа заявили в своем коммюнике в начале 2016 года. В текущем году комиссия намерена сосредоточиться на проблемах насильственных захватов, вымогательства взяток и растрат бюджетных средств, а также на коррупции и расточительстве в рамках программ по борьбе с бедностью.
Однако возможности ЦКПД ограниченны. “Чтобы побороть системную коррупцию, необходимы по‑настоящему независимые судебная система и орган по борьбе с коррупцией,— считает профессор Цанг.— Ни того ни другого в Китае сегодня нет и в этих условиях быть не может”, сообщает НВ.
