В Киеве прошла совместная коллегия МВД и Минюста, на которой выступила заместитель министра внутренних дел Эка Згуладзе. Идеолог создания новой полиции рассказала о том, что не бывае т отдельных успешных реформ, если в остальном все плохо, предупредила, что полицию и МВД ждет жесткая экономия, а также рассказала о примере Госслужбы по чрезвычайным ситуациям как образце государственного мышления. Platfor.ma записала самое интересное.
Я хочу использовать этот формат, чтобы с помощью телекамер больше поговорить с людьми и сотрудниками полиции. Да, мы регулярно проводим встречи внутри министерства, но, возможно, там мы больше варимся в рутине и занимаемся насущными проблемами. А я бы хотела больше акцентировать внимание на некоторых вещах, которые важны лично для меня и для команды, которую я представляю.
Реформы институтов — это не бесповоротный процесс. Если мы останавливаемся, то сразу катимся назад. Это не статичная картина, какой бы красивой она ни казалась. Все должно двигаться — как велосипед. При этом если мы начнем двигаться назад, то по пути будем еще и разрушать все то хорошее, что удалось сделать за последний год. Даже такие красивые флагманы как патрульная полиция будут уничтожены. И когда нас хвалят за этот проект, то я не радуюсь, а волнуюсь. Я волнуюсь так же, как волнуются обычные украинцы в разных поселках и городах нашей страны.
У нас не может быть островков реформ — как патрульная полиция. Если эти островки окажутся в окружении океана интриг и коррупции, то они в нем просто утонут. Прошлый год был очень важным: мы создали этот островок, чтобы показать, что все возможно. Но нынешний год гораздо важнее и концептуальней. Мы должны всеми доступными путями сделать из этих островков континенты. Это возможно мультипликацией этой суши, но гораздо важнее строить мосты, связывающие эти успехи. И эти мосты могут быть только принципами.
Когда мы разрабатывали приоритеты на этот год, то исходили из этих принципов. Децентрализация, дерегуляция, борьба с коррупцией. Я думаю, что нам удалось довольно успешно перевести эти глобальные принципы — иногда не такие очевидные — в очень конкретные мероприятия, которые на четких примерах покажут каждому, что значит децентрализация и как она им поможет; что символизирует дерегуляция и как она повлияет на экономику; что такое бороться с коррупцией. Но я хочу дополнить этот список еще одним элементом, о котором мы часто забываем говорить.
Я думаю, что самое важное — это люди. Если честно, даже один человек. Не серая масса как непонятная целевая аудитория, а один человек. Когда мы выбирали, какие реформы в этом году мы можем осилить, исходя из финансовых и человеческих возможностей, то задавали себе такой простой вопрос: как идея этой конкретной реформы поможет решению проблем одного человека — такого, как вы. Нужна ли ему эта реформа? Помогает ли она чему-то? Можно ли ее развить, чтобы она помогала и другой реформе? Если нет, то не стоит ею заниматься.
Можно делать очень красивые фасады. Мы очень благодарны США и Канаде за новую красивую форму для полицейских. Но в этом году мы будем экономить на всем, что у нас есть, ради других приоритетов. В том числе ради зарплаты. На меня смотрит глава Пограничной службы — так вот, да! И эти зарплаты должны быть достойными везде: у пограничников, у Нацгвардии и во всех других государственных учреждениях. Мы это знаем.
Меньше популизма, меньше красоты и больше инвестиций в людей — в том числе в наших собственных. И все это для людей вне нашей системы.
Почему я повторяюсь: люди, люди, человек, человек? Потому что эти слова поясняют роль государства. И я надеюсь, что мы не ошибаемся. Нужны лишь те реформы, которая делают жизнь людей лучше: если не сегодня, то завтра. Процесс реформ всегда тяжелый. Я знаю, как непросто представителям регионов сокращаться, оптимизироваться, особенно когда мы говорим о переаттестации и наборе новых сотрудников. В каждом случае это человек, которого вы уже знаете годами. Разумеется, это всегда сложно. Но через это надо перешагнуть.
Я сейчас смотрю на главу Государственной миграционной службы. Потому что аттестация и набор расширятся с полиции на все структуры, которые находятся под нашим «зонтиком». Без этого никак. И вовсе не потому, что люди, которые там работают — плохие, может быть и нет. Но, во-первых, если человек коррумпирован, то я бы хотела видеть больше арестов, чем увольнений. А во-вторых, я бы хотела избавиться от тех, кто не верит и надеется переждать. Вот они-то и тормозят реальные реформы.
Теперь о проблемах, которые больше нашей системы. Давайте не будем наивными. Как бы у меня ни болела душа за полицию и с какой бы надеждой я лично ни смотрела на все их замечательные планы — а они очень хорошие и действительно стратегические — если не будет меняться вся криминальная юстиция, то мы утонем. Вся криминальная юстиция: например, в Минюсте нужно работать над многим: от ювенальной юстиции до пробации. И в первую очередь изменения нужны в прокуратуре, Национальном антикоррупционном бюро и судах.
Мы благодарны первым лицам нашей страны за доверие и поддержку нашей реформы. Нам действительно больше помогали, чем мешали. И мы благодарны нашим международным партнерам за доверие — они вложились не только большими деньгами граждан своей страны, но и своей репутацией, ведь гарантий успешности наших проектов не было. К сожалению, в Украине немного историй успеха, которыми мы можем хвастаться.
Но когда от кого-то из общественных деятелей звучит комплимент: «Хочу с вами общаться, потому что у вас хоть что-то происходит» — то это не комплимент. Хотя мы и правда сделали огромную работу. Но как раз из-за тех успехов, что у нас уже есть, я хочу обратиться к людям и попросить о чем-то очень странном. Не доверяйте нам. Не доверяйте нам, особенно словам. Судите нас по делам — и строго.
И нечего бояться фрустрации — это я обращаюсь к своим сотрудникам. Возможно, именно фрустрация — это единственная энергия, которая может двигать наши реформы вперед. Никто не хочет что-то менять, когда все хорошо или когда есть шанс просто переждать. Реформы происходят только тогда, когда фрустрация дает второе, третье, четвертое дыхание людям, которые хотят проводить реформы — и вынуждает тех, кто не хочет их делать. Потому что некуда больше идти и некуда прятаться. И недоделывать тоже не получается. У всех ваших структур есть замечательные планы — и мы можем их выполнить. А требовательная энергия от украинских граждан нам в этом только поможет, я в этом уверена.
Когда я говорю о нетерпении со стороны людей, я ни в коем случае не говорю ни о какой форме анархии. Это погубит страну.
Я призываю к другому: нам нужна институциональная революция. Нам нужны сотни Майданов в каждом из наших учреждений. Да, Соколюк, я смотрю на вас, вы это можете (Максим Соколюк — глава Миграционной службы. — Platfor.ma). У вас замечательные идеи — продвигайте же их. Никто это за вас не сделает.
Мы уже год наблюдаем становление новой полиции. И несмотря на то, что думали местные и международные скептики — хотя тогда, наверное, реалисты — оказалось, что реформа возможна. Нет фатализму — все возможно — мы доказали это в прошлом году. Но это нехорошая новость и для нас, и для политической элиты, и для всех маленьких и больших начальников. Знаете, почему? Потому что если это возможно, а мы не сделаем все остальное, то на этом провале будут стоять имена: мое, ваше, всех министров, замминистров, депутатов, администрации, президента, премьера, главы парламента. Это не судьба, не бог, не традиции — это мы провалимся.
У нас есть хорошее начало. В министерстве есть ресурс, мотивация и самое главное — виденье будущего. Не абстрактное, а очень конкретные планы. И я надеюсь, что каждый из глав структур сможет рассказать об этом так, чтобы людям было интересно вас мотивировать и помогать. В том числе критикой и фрустрацией. Потому что темпы даже в нашем очень активном министерстве недостаточно быстры. Мы можем больше.
Я хочу рассказать о примере того, как можно делать реформы. Это Госслужба чрезвычайных ситуаций. Почему она особенно интересна для меня и почему я благодарна господину Чечеткину и его команде за эту идею? С одной стороны, это очень важная структура, которая касается жизней людей и спасает их. Украинцы погибают в пожарах — это реальность. И когда они говорят о реформе, то исходят из существующей проблемы, мне это нравится.
У нас есть сложности со своевременным реагированием на местах. И ребята придумали очень смелую идею — хоть и не принципиально новую, потому что они учатся у других и ищут пути внедрять хорошие инициативы в Украине. Это децентрализация: передача части пожарных и спасательных функций на места. Это раз. И второе — создание волонтерских бригад, что также известная и проверенная форма — вот мне кивают послы Евросоюза и Канады. Этот формат используется во многих странах. В чем изюминка, особенно для Украины? Сейчас, когда мы демобилизуем наших замечательных ребят, у нас в голове должны быть идеи — а что мы можем им предложить? Как реинтегрировать их в социум?
Как мы должны использовать эти механизмы для мгновенного реагирования при пожаре или другой опасной ситуации? Активный резерв, который будет привлекаться, пока из районного или областного центра доедет большая бригада — это суперидея, молодцы, что додумались. Сейчас посмотрим, как вы это воплотите. По-моему, это возможно.
Что еще мне нравится в стратегии Службы чрезвычайных ситуаций — это то, как они смогли адаптировать сложную конструкцию дерегуляции в свою сферу. У нас у всех свои тараканы, и своих они нашли. Где самая серьезная коррупция в пожарной сфере? В пожарной инспекции. Есть два пути борьбы с коррупцией — арестовывать, переаттестовать. Но конкретно в этой сфере лучше от этого не станет. Потому что она априори паразит. От нее нужно избавляться и передавать тому, кто найдет в этом честный бизнес-интерес. Страховые компании — мы будем с вами работать и дорабатывать эту идею, надеюсь, вы готовы. Потому что мы готовы передать вам эту функцию.
Это и есть государственное мышление. Для кого-то это выглядело бы ослаблением собственной власти, а для людей, которые думают по-государственному — это строение новой Украины.
—
