21 июня вышел российский перевод книги популярного израильского писателя и историка Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века». Ранее книга была издана в США, Канаде, ряде европейских стран, в том числе Украине.
Российское издание представило издательство «Синдбад». Незадолго до публикации компания поделилась со СМИ фрагментами книги. Среди прочего, была опубликована глава «Постправда», в которой читатели заметили несколько несоответствий с оригинальным текстом.
Путин про Крым — как пример постправды от Харари
В оригинальной версии книги в качестве примера постправды Харари пишет о том, как Владимир Путин публично отрицал присутствие в Крыму российских военных в феврале 2014 года. Фрагменты этой главы приводил The Guardian.
«Российское правительство и президент Путин лично неоднократно отрицали, что это были российские войска, и описывали их как спонтанно созданные «группы самообороны», которые могли купить обмундирование в местных магазинах. Когда они выступали с этим довольно нелепым заявлением, Путин и его помощники прекрасно знали, что лгут», — писал Харари.
Издание «Медуза» сравнило англоязычную версию главы «Постправда» с изданиями «21 урока для XXI века» на немецком, французском и иврите. Все они почти дословно совпадают друг с другом, отмечает издание.
Тот же пример описывается и в украинском переводе книги. Скриншоты главы из книг на английском, украинском и русском одним из первым опубликовал сооснователь Urban Space 500 Андрей Черников.
Российская версия постправды
В российском переводе в качестве примера «постправды» Путина и Крым заменили ложными заявлениями в выступлениях Дональда Трампа.
«Так, по подсчетам газеты The Washington Post, за время, прошедшее после инаугурации, президент Трамп сделал более 6000 ложных публичных заявлений. В речи, произнесенной в мае 2018 года, из 98 фактологических утверждений Трампа 76% были ошибочными, вводящими в заблуждение или ни на чем не основанными. В ответ Трамп и его сторонники неизменно называют журналистов The Washington Post, The New York Times, CNN и других средств массовой информации «лжецами» и обвиняют их в распространении «фейковых новостей» с целью дискредитировать президентство Трампа».
Кроме того, в главе «Взгляд из Кремля» — в которой говорится о примерах успешных вторжений, слово «анексия» в контексте Крыма заменили на «присоединение».
Кто автор данного фрагмента — пока неизвестно. Однако, как отмечают журналисты «Медузы», скандальный он почти идентичен началу колонки, которую Харари опубликовал в декабре 2018 года на популярном израильском сайте Ynet. В ней писатель все-таки упоминает Россию, как страну с «тиранической» властью, обвиняемую в распространении «фальшивых новостей по всему миру». Но эти фрагменты в версию «Синдбада» не попали.
Комментарий Харари
Заявление самого писателя о правках в российском переводе опубликовал сайт NEWSru.co.il со ссылкой на представителя Харари. В нем говорится, что писатель знал о правках и утвердил их.
«Моя цель состоит в том, чтобы основные идеи книги об опасностях диктатуры, экстремизма и нетерпимости достигли как можно более широкой аудитории. В том числе аудитории, живущей в странах с недемократическим режимом. Некоторые примеры в этой книге могут оттолкнуть эту аудиторию или привести к цензуре со стороны определенного режима. По этой причине я изредка допускаю адаптацию книг и утверждаю изменения определенных примеров — но никогда основных мыслей произведения».
Реакция социальных сетей
Интерпритация российского издательства возмутила многих поклонников Харари в уанете.
«З одного боку я розчарований Харарі. З іншого — весь світ прочитав англійською про війну в Україні і агресію Путінської Росії. І знову повторюся, що напевно я не з тої книжки почав знайомство з Харарі. І хоча «ложечки нашлись, а осадок остался»», — пишет гражданский активист Николай Ябченко.
Реакция на перевод последовала и в рунете. Так об адаптации «Синдбада» высказалсяроссийский издатель Дмитрий Кузин:
«Я об этом восхитительном, чисто российском примере борьбы с постправдой посредством постправды узнал сегодня из ленты украинских коллег. Значит ли это, что никто-никто из читавших русский перевод не видел английского оригинала, — или просто в России это всем кажется в порядке вещей?
