Президент Украины Петр Порошенко подписал закон, который освобождает ряд военнослужащих от необходимости заполнять электронные декларации, но вводит обязательное электронное декларирование для представителей неправительственных общественных организаций (НГО).
Как сообщается в понедельник на официальном сайте Верховной Рады Украины, соответствующий закон “О внесении изменения в статью 3 закона Украины “О предотвращении коррупции” (законопроект №6172) возвращен с подписью президента 27 марта 2017 года.
Социолог, директор фонда “Демократические инициативы” Ирина Бекешкина считает, что это может означать только одно: коррупция пошла в наступление на тех, кто мешает грабить страну.
– Итак, теперь мы, наконец, знаем, где искать «коррупционеров»! Как где? Как раз среди тех, кто отчаянно с коррупцией борется. Среди тех, кто инициировал и активно проталкивал электронное декларирование и систему закупок Prozorro, среди тех, кто кричит о необходимости радикального очищения власти от обладателей непонятных достатков, наконец тех, кто постоянно напоминает обществу о «бриллиантовых прокурорах», «вышках Бойко» и о многом другом, о чем некоторым хотелось бы забыть навсегда.
Можно подозревать общественных деятелей в любых смертных грехах, но не в коррупции, по определению. Ибо что такое коррупция? Любой словарь или энциклопедия объяснит, что коррупция – это использование должностными лицами властных полномочий с целью личного обогащения, это злоупотребление служебным положением. Общественные организации не относятся к государственному сектору, а общественные деятели не имеют властных полномочий. Следовательно, включение в Закон «о предотвращении коррупции» общественных организаций, даже тех, которые борются с коррупцией, было абсурдным по сути. Хотите публичности их деклараций (потому что действительно все они и отчеты пишут, и подают декларации в налоговую) – то принимайте соответствующий закон, но уже не о коррупции.
И на этом можно было бы поставить точку. Однако вопрос остается: неужели этого не понимали 268 депутатов, которые дружно (и БПП, и «Народный фронт» и Оппозиционный блок) за это проголосовали? Ну есть же среди них и грамотные люди, и юристы есть.
Вряд ли такое дружное единение можно объяснить лишь эмоциями и жаждой мести депутатов тем проклятым НГОшкам, которые таки дожали, вместе с европейцами это электронное декларирование, и теперь общество знает, сколько у кого квартир, а у некоторых – и дворцов, сколько валюты в стеклянных банках и удивляются, что, пожалуй, в Украине самый большой процент мужчин, живущих на «женском содержании» – жен, матерей и бабушек.
Однако, так кажется, что все это нельзя списать на парламентскую стихию и что все это является частью чьего-то очень умного и циничного плана, в котором была просчитана и эта жажда депутатской мести, и психологические особенности Тани Чорновол, и особая жажда общества к зрелищам, когда плохо с хлебом.
Про то, что расчет был верным, свидетельствует обсуждение в социальных сетях. Главный вопрос ставится так: «А почему бы этим деятелям и не заполнить и обнародовать свои декларации?» Первое – уже было сказано: потому что это требование идет от Закона о предотвращении коррупции, к которому ГОшники не имеют никакого отношения. Второе – а как вы думаете, для чего это делается? А именно: для того, чтобы перевести внимание от новых «открытий», которые очень скоро получит общество от новой порции электронных деклараций должностных лиц за 2016. Вспомните. Сколько разгоняли по всем СМИ эту злосчастную квартиру Лещенко? А вот дворец и шикарный особняк Охендовского можно было увидеть только в Интернете. И что-то объяснять НАБУ он отказался, может, поэтому его до сих пор держат на должности Председателя ЦИК, хотя полномочия закончились еще в июне 2014 года? Потому что на крючке?
И разве он один? Но вместо них общество натравят на тех, чья зарплата, скажем так, отличается от средне украинской. Так, в некоторых проектах зарубежных доноров зарплата достигает и тысячи долларов – гораздо меньше европейской, но и больше, чем у большинства украинцев. А жаба, судя по обсуждениям – видимо, наша национальная зверушка. И не важно, что это не бюджетные и вообще не украинские деньги, и не важно, что эти деньги жестко контролируются, что на сайтах организаций содержатся отчеты об использовании этих денег, наконец, не значит, что с этих денег платятся все положенные налоги (о себе: в 2016 году было уплачено 61.713 грн. налогов. Пенсию, кстати, не получаю – как-то неудобно).
Но авторы плана рассчитали верно: чем беднее общество, тем больше жаба.
Но это еще не все и не главное. Закон специально прописан чрезвычайно аморфно и не конкретно, следовательно, и его применение будет зависеть от того, куда и на кого направят соответствующие контролирующие инстанции. Более того, в законе содержится положение, которое вообще может заблокировать деятельность общественных организаций – это положение о необходимости заполнения чиновничьих деклараций лицам, которые, цитирую: «принимают участие, привлекаются к осуществлению мероприятий, связанных с предупреждением, противодействием коррупции». Что-то понятно?
Ну вот, например, общественные организации заказывают социологическим фирмам проведения опроса о коррупции. Подпадает эта деятельность под закон? Скорее, так. Вопрос: возьмутся ли социологические фирмы за это с перспективой для руководителей заполнения 40-страничной декларации? Даже допустим, что если они на это героически пойдут. А как быть с теми, кто непосредственно проводил опрос, то есть – с интервьюерами? А с теми, кто вводил результаты в компьютерную программу? А с теми социологами, кто будет готовить анализ и представлять результаты на пресс-конференциях? Они подпадают под Закон или нет? Следовательно, скорее всего, фирмы воздержатся от проведения таких исследований. То же самое можно сказать и о собственниках помещений, которые арендуются под офисы и для проведения мероприятий и даже о поставщиках канцтоваров. Итак, от общественных организаций будут шарахаться как от прокаженных, ибо кому нужны неприятности?
Скажете, абсурд? Ну, абсурдом нас не удивишь. А разве не абсурд, что НАЗК (за зарплату значительно выше ГОшной и как раз из бюджета) тратит уйму времени и энергии на выяснение вполне законной платы за две лекции Сергея Лещенко в Могилянке, 500 гривен премии Юлии Марушевской?
На самом деле за этим, казалось бы, абсурдом просматривается четкий план: заткнуть рот тем, кому еще не надоело спрашивать: А что там с «брилиантовыми прокурорами»? С «вышками Бойко»? С прокурорским городком? С поместьями судей?
Итак, констатируем, что коррупция отошла от страхов и активно пошла в наступление. Конечно, прежде всего на своего наиболее активного врага – общественные антикоррупционные организации. В свое время, в первую годовщину Майдана Мустафа Найем хорошо сказал, что “Майдан переносится в парламент”. Сейчас я могу сказать, что Майдан в парламенте проиграл, и это очень опасно.
Является ли это наступление на общественные организации просто местью «группы товарищей» или это уже является частью новой властной политики, направленной на «диалог и компромисс» с коррупцией и, соответственно, борьбу с врагами коррупции – покажет ближайшее будущее. Индикатором будет решение Президента – подпишет он этот Закон или наложит вето, – написала она в колонке НВ.
Напомним, как сообщало Инше ТВ, руководители вузов, главврачи и т.д. не будут подавать э-декларации — нардепы постарались
