Спецпредставитель Госдепартамента США по Украине Курт Волкер 13 сентября прибывает с визитом в Киев. Перед поездкой он рассказал DW о своих усилиях, направленных на то, чтобы сдвинуть с мертвой точки переговоры с Москвой о будущем самопровозглашенных республик на украинской территории, и объяснил, почему, по его мнению, Кремль пока не торопится заняться мирным урегулированием на востоке Украины.
DW: Господин Волкер, некоторые наблюдатели уверены в том, что новый пакет санкций, который США могут принять в отношении России, стал результатом развития дела Скрипалей. Четыре союзника Великобритании подтвердили выводы о причастности Кремля к отравлению бывшего агента российской военной разведки и его дочери. Это повлияло на работу на украинском направлении?
Курт Волкер: Я думаю, что опосредованно это создает часть того контекста и той атмосферы, с которой мы пытаемся справиться, а именно с вызовами, которые исходят от России. В широком контексте, конечно, изменило. Но я пытаюсь сфокусироваться на решении очень узкого вопроса о нелегальной оккупации части украинской территории со стороны России и пытаюсь создать условия, при которых Россия решит, что хочет эту оккупацию прекратить. Я пытаюсь сконцентрироваться на этих вещах и не вижу, как дело Скрипалей тут что-то меняет. Но это остается на заднем плане.
– В последние дни о востоке Украины говорили из-за убийства лидера донбасских сепаратистов Александра Захарченко. Несмотря на его смерть, временное руководство самопровозглашенной “ДНР” готовится к выборам в ноябре. Это нарушение минских соглашений?
– Да. Убийство (Захарченко. – Ред.) служит еще одним индикатором, если в нем еще была необходимость, указывающим на то, что востоку Украины нужно вернуть мир и безопасность. Присутствие российских военных и продолжающийся конфликт создали огромные трудности для миллионов человек. Убит был не один, а уже свыше десяти тысяч человек. Свыше полутора миллионов оказались в положении беженцев, а те, кто по-прежнему живут в регионе, вынуждены сталкиваться с серьезными гуманитарными последствиями из-за конфликта.
Что касается минских соглашений, то да, есть несколько проблем: первая – это оккупированная территория. Вы не можете проводить выборы в зоне, в которой нет базовой безопасности. Помимо этого, территориальные единицы, о которых мы говорим, так называемые “Донецкая и Луганская народные республики”, не имеют будущего в рамках минских соглашений, у них нет места в украинском конституционном порядке.
Если следовать логике минских документов и восстановлению контроля Украины над этими территориями, то эти образования должны исчезнуть. Так что организация выборов – нелегитимное действие само по себе, во-первых из-за вопросов к безопасности, но и потому, что эти территориальные единицы не должны существовать. Когда появится безопасность, то должны проводиться выборы мэра и выборы в областные администрации.
– Переговоры в “нормандском формате” с участием Германии, Франции, Украины и России окончательно зашли в тупик? Москва заявила, что после убийства Захарченко возможность их продолжения исключена…
– Я бы так не сказал. До сих пор я поддерживал контакты со своим российским коллегой (по этому формату переговоров. – Ред.). Мы не согласны по очень принципиальным вещам, но тем не менее мы по-прежнему поддерживаем контакт. Насколько я знаю, французские и немецкие коллеги тоже остаются на связи (с российским партнером по переговорам. – Ред.).
Но российская сторона, в принципе, не готова к действиям, в этом-то и проблема. Они едва ли сделали что-то в последние несколько лет, чтобы попытаться вернуть региону мир и безопасность. Но они продолжают винить Украину, напоминая, что конфликт происходит на украинской территории. Но ведь не Украина пришла на российскую территорию – это россияне находятся на украинской территории.
Я думаю, что россияне, судя по всему, решили, что в настоящий момент не будут предпринимать новых попыток мирного урегулирования, а будут ждать результатов выборов в Украине в следующем году. В результате мы не видим ничего нового, кроме постоянных обвинений в адрес других и ухода от переговоров.
– В недавнем интервью газете The Guardian вы просигнализировали готовность американской администрации поставить Украине дополнительное летальное оружие. Это как–то связано с ростом напряженности в Азовском море, в котором российский военный флот блокирует украинские гражданские суда?
– Все начинается с фундаментального решения, которое было принято в прошлом году, – снять ограничения на поставки вооружений Украине, которое существовало во время правления администрации Обамы. Администрация Трампа эти ограничения сняла. Это привело к поставкам антиснайперских и противотанковых ракетных комплексов, которые очень полезны для Украины с точки зрения обороны. Особенно противотанковые комплексы – чтобы сдержать новую агрессию со стороны России. Американский Конгресс одобрил новый пакет финансовых мер по поддержке оборонных возможностей Украины.
Вы упомянули Азовское море, и это действительно предмет серьезной озабоченности. Россия резко нарастила присутствие военных кораблей и проверяет входящие и выходящие корабли в столь агрессивной манере, как никогда прежде. Это дополнительный предмет обеспокоенности. Но у нас есть общее ощущение, что мы готовы продолжать оказывать помощь Украине для укрепления ее оборонных возможностей.
– Дискуссии о возможной миротворческой миссии ООН в Донбассе длятся уже почти год. Насколько широким должен быть мандат миссии под эгидой ООН?
– Он должен быть достаточно широким, чтобы действительно обеспечивать безопасность на спорной территории. Правильным было бы постепенное размещение миротворческих сил, чтобы они со временем контролировали вопросы безопасности на всей спорной территории. У меня нет сейчас точных цифр, которые я мог бы назвать, но миротворческая миссия должна быть достаточно широкой, чтобы справиться с этой задачей.
Если вы посмотрите примерно на последний год наших дипломатических усилий, то даже несмотря на то, что Россия не хотела делать никаких шагов, мы четко обозначили ответственность России за этот конфликт. Мы усилили санкции, мы усилили нашу поддержку Украины, и все это мы сделали вместе – как трансатлантическое сообщество в тесном сотрудничестве с Францией и Германией, которые руководят “нормандским форматом”, а также вместе с Канадой, Великобританией, Швецией и многими другими.
Напомним также: ВМФ и ПВО. Волкер рассказал, какую военную помощь Украине обсуждают в США
