Уважаемые читатели, “Iнше ТВ” публикует вторую часть интервью с народным депутатом Украины Андреем Вадатурским. Первая часть находится здесь.
– Андрей Алексеевич, парламент успел принять государственный бюджет на 2016 год, а также внёс изменения в Налоговый кодекс. Однако коалиция сделала это без вашего голоса: если во втором случае вы воздержались, то при принятии главного финансового документа страны вообще отсутствовали в зале. Можете объяснить причину своих действий?
– Я был в парламенте до двух часов ночи. Я воздержался от голосования за изменения в Налоговый кодекс, потому что был не согласен с этими изменениями, а также видел то, что происходило в зале парламента, когда писался этот бюджет. За 5 часов внесли 20 изменений. Кто мог просчитать экономический эффект от этих изменений? Это даже не бухгалтерия, а просто работа с цифрами: мы «подгоняем» бюджет, делаем какой-то отчёт, в котором будут совпадать какие-то цифры. Вопрос: как можно просчитать доходную часть при том, что мы меняем налогообложение в сельском хозяйстве, которое составляет 15% ВВП в Украине? Кто может это просчитать? Ну, достигли компромисса. А кто просчитал эффект? А кто просчитал эффект от того, что Единый социальный взнос до 22% уменьшили? Кто это мог просчитать за день или за два? Поэтому, когда я на всё это смотрел, мне было и обидно, и стыдно. Я принял решение, что лучше уйти и не голосовать.
Мы хотим, чтобы люди платили налоги и соблюдали закон, но ни Кабинет министров Украины, ни парламент не собираются соблюдать закон. Как так можно? Каких мы хотим достичь изменений, если решения принимаются с нарушениями и без дискуссий? Это страшно.
Сначала мы должны определить стратегию и выбрать направления, куда мы должны сконцентрировать усилия. Следующее. Министр должен разработать программу, что он хочет, чтобы этой цели можно было достичь. Если ему нужны деньги, то мы должны подумать, где эти деньги взять: напечатать, заработать, одолжить. И только потом мы должны сверстать этот бюджет. А мы сегодня,получается, бросаем людям кости: кто-то больше отгрыз, кто-то меньше. Мы не видим, что мы будем делать через год, через полгода.
Получилось, что бюджет явил собой компромисс, который был достигнут между разными центрами влияния, включающие МВФ, Министерство финансов или Кабмин в целом и лоббистов разных направлений.
У нас люди не хотят платить налоги. С другой стороны, мы видим тех, кто рвут на себе рубахи и говорят, что мало дали денег на культуру, мало денег дали на здравоохранение, или говорят, что хотят убить образование.
Год назад мы видели то же самое, но было два лагеря. Только одни требовали пересчитать кредиты валютные, чтобы курс доллара был по 5 гривен, и они говорили, что государство должно это сделать. Через квартал стояла вторая группа и требовала от Нацбанка вернуть депозиты. И у общества не возникает мысли, что это связанные вещи. Если пересчитаются валютные кредиты, то и депозиты не будут возвращены. То же самое и здесь. Люди добрые, если вы не будете платить налоги, то не будет денег на науку, на образование, не будет денег на медицину.
Сегодня сельское хозяйство Украины – это самый большой оффшор в мире. У нас люди вообще не платят налоги. Люди даже приводят примеры, что в Европе сельское хозяйство дотационное. И это единственный довод: потому что в Европе дотации, то мы не должны платить налоги. Но что это за логика? Если у тебя хозяйство прибыльное, то поделись частью прибыли с обществом, в котором ты живёшь, для реализации социальных проектов в садиках, школах, на те же дороги. А мы не хотим этого делать и считаем, что кто-то другой должен делать.
У нас половина сельского хозяйства, половина отрасли находится в тени. Никто налоги не платит, документов никаких нет. И в это втягиваются представители сопутствующих отраслей: поставщики топлива, поставщики удобрений. Всё делается через наличку, через конвертцентры, которые как были, так и остались. Это беда, и этим никто не занимается.
Бюджет должен выполнять две функции: мы должны увидеть в бюджете направление, куда мы должны двигаться, а второе – стабилизация экономики. Ни первое, ни второе этот бюджет не выполняет.
У нас принимаются кардинальные изменения за несколько дней до конца года. Например, пришёл инвестор в ноябре, купил трактора и начинает заниматься сельским хозяйством. А ему говорят: «С 1 января ты будешь по-другому жить». Кто нам поверит? Какой мы сигнал даём?
Также нам никто не говорит, за счёт чего мы будем покрывать дефицит бюджета. Единственный инструмент для закрытия этой «дырки» находится в Национальном банке: запускать станок и печатать деньги.
Самое страшное, что у нас нет ни по одному направлению программы по выводу экономики из тени.
Ещё раз по Единому социальному взносу. То, что его уменьшили до 22%, ещё не значит, что предприниматели будут выходить из тени. Те, кто и раньше платил «белую» зарплату, почувствуют улучшения в данном плане, но в итоге мы не увидим увеличения поступлений в бюджет.
Если мы приняли столько революционных изменений за 5 дней, у меня возникает вопрос, чем занималось правительство весь год.
– А в Кабмине понимают, что стране нужна подобная стратегия?
– В конце года проходил съезд крупных бизнесменов в Киеве, который организовал Сергей Тарута. Меня тоже приглашали, но я не поехал, потому что считаю, что там люди с неоднозначной репутацией. Но вместе с этим, они говорят о том же, о чём я говорю, что нет стратегии, нет развития. У Таруты есть идея создать фонд, который наймёт нормальных западных экономистов, которые смогут разработать эту стратегию и предложить выход из ситуации. Идея хорошая. Но кто это сможет взять и сделать? Либо правительство, либо президент, либо парламент. Пока эта ниша свободна для лидера, который смог бы дать правильный вектор для развития страны.
– На уровне области уже создана Стратегия развития региона до 2020 года, которая была принята в этом году облсоветом. Возможно, вы успели с ней ознакомиться и можете дать оценку этому документу?
– Я с ней не знакомился, но я видел подход, как это делалось. Это просто спустили сверху формальное требование, а компании отчитались о том, какой они инвестиционной деятельностью собираются заниматься. Собрали эту информацию и подали. На самом деле это не является стратегией выхода из кризиса.
Николаевская область уникальная. У нас можно развивать сразу несколько направлений: туристическое, аграрное. Можно строить предприятия по переработке сырья, у нас есть уникальная река Южный Буг, с помощью которой можно заниматься логистическими вопросами, строить производство вдоль этой реки. У нас есть карьеры.
У нас есть ресурсы, но у нас нет чёткого направления, куда мы должны идти. Проблема в том, что люди, которые занимаются политикой, они занимаются другими вещами – кадровыми вопросами, «решают проблемы», решают проблемы взаимоотношений между политическими силами, внутри политических сил, решают свои финансовые вопросы, то есть, занимаются всем, кроме экономики.
Нам нужно убрать этих политиков из экономической сферы, чтобы там работали профессионалы.
– Вопрос по ремонту трассы Н-11, которым вы активно занимаетесь. Председатель ОГА Вадим Мериков заявил, что нужно строить новую дорогу на Днепропетровск, но суммы там просто запредельные…
– На самом деле, никто не знает, сколько стоит километр дороги у нас в стране, потому что у нас никогда никто не стремился к тому, чтобы удешевить эту стоимость, чтобы сделать качественно и не по высокой цене. В строительстве очень много злоупотреблений на разных уровнях. Мне всё равно, как это будет называться – ямочный ремонт, капитальный ремонт или строительство новой трассы – главное, чтобы там была качественная дорога.
Я был на заседании правительства по данному вопросу и сейчас жду постановления Кабмина, чтобы сдвинуть процесс с мёртвой точки.
На терминале «НИБУЛОНа» дороги построены в 2002 году, и они сейчас в нормальном состоянии, хотя нагрузка там самая высокая в Украине, но нормальные дороги, потому что нормально построены. У нас почему-то считают, что нужно только ограничить грузы, и мы все вопросы решим. Самое тупое – контролировать и собирать деньги, штрафовать – вот это у нас люди умеют. Но никто не думает, какие будут последствия, будет ли наша экономика конкурентоспособной, не ляжет ли она. Вот надо срочно сегодня поставить весовые комплексы и контролировать. Вот это у нас может каждый второй и рвётся к этому.
– Но для жителей области важно не только отремонтировать трассу на Днепропетровск. В рейтинге 10 худших дорог Украины было 5 автотрасс на территории Николаевщины. Возможно, необходимо разработать на уровне государства отдельную программу для восстановления дорожного покрытия в регионе?
– Я зарегистрировал законопроект по дорожному фонду, после принятия которого мы должны посчитать, какую нужно выставить плату за дороги, но до этого нужно будет посчитать, сколько стоит строительство современной дороги, которая бы выполняла функции. Это мы сможем принять в январе-феврале, то есть, этот дорожный фонд заработает с 1 января 2017 года. То есть, у нас деньги, которые мы сможем направлять на строительство дорог, могут появиться в середине следующего года. Очень длительный этот процесс, но это так работает.
Также я пытался достать деньги на ремонт уже сегодня. Я зарегистрировал законопроект, чтобы 50% сверхплановых поступлений от работы таможни шли на ремонт дорог. Скорее всего, это будет принято по всей Украине, и мы с марта сможем получить средства, чтобы перебиться на этот год. Будем решать эти вопросы.
– Может быть, для развития инфраструктуры Украины и сохранения автодорог нужно заняться восстановлением судоходности рек, чем сейчас занята компания «НИБУЛОН»?
– Конечно, нужно. Это конкурентоспособность, это экология, это независимость от импорта топлива. При этом даётся толчок судостроению и инфраструктуре, которая содержит эти реки. Мы даём толчок бизнесу, который может обслуживать эти реки, строительству фабрик и заводов вдоль рек. Это может дать огромный импульс. Мы говорим о копейках, которые могли бы привлечь миллиарды долларов. Мы должны дать задание Минтрансу, они должны его выполнить, и тогда этих людей запомнят как реформаторов…
– А представители Министерства инфраструктуры вообще заинтересованы в этом?
– Нет, не заинтересованы. Это клекри, которые страдают от того, что им дают новое задание. Мы исторически отобрали туда людей, которые создают проблемы. Если бюрократ не создаёт проблем, то он не может прожить на ту зарплату, которую государство ему платит. Создавая проблемы и решая их, они таким образом выживают. Потому не заинтересованы.
– Вернёмся к сельскому хозяйству, которое, как вы сказали, в большинстве своём находится «в тени». Опять Украина продлила действие моратория на продажу земли сельскохозяйственного назначения. Ведь это тоже половинчатое решение?
– Да, продлили. И опять дали непонятно какой сигнал рынку. Мы опять дали таблетку от головной боли. Действие наркотика пройдёт, но головная боль опять вернётся. Вопрос, что сделало правительство за этот год, чтобы мы приблизились к рынку земли? Давайте мы просто примем решение: либо мы идём по этому направлению и расписываем карту, когда и что мы делаем. Если мы не идём, то объявляем мораторий на 10 лет, и тогда мы понимаем, что бизнес сможет аккумулировать деньги на покупку земли, сможет вложить в технику и обслуживать эту землю. Мы барахтаемся и не можем выстроить стратегию.
Я считаю, что рынок земли при правильном построении сможет позволить Украине погасить все долги, которые сейчас аккумулированы. Для этого мы должны очень многое изменить в стране. Но это может кардинально изменить ситуацию, как изменилась ситуация в странах, которые в 70-х годах нашли у себя нефть. Тем более, что в мире актуальной темой становятся земля и сельское хозяйство.
– Сейчас экономическое положение Украины не вызывает оптимизма. Даже война на Донбассе не объединила политические силы. Как вы думаете, долго ли ещё ситуация сможет течь в том же русле, пока экономика страны не пройдёт точку невозврата?
– О точке невозврата никто вам не скажет. Когда пробивается естественный барьер, то пределов нет. Прогнозировать такие вещи просто невозможно. Война не является предлогом для бездействия. Она должна быть катализатор реформ. Война не должна быть фактором, на которой можно всё списывать. Мы видим в истории множество примеров, когда война сплачивала общество и помогала достигать общих целей, и общество становилось только сильнее.
– Спасибо за интервью.
Дмитрий Шварц.
