Российский военный журналист Аркадий Бабченко опубликовал ответы украинской политзаключенной Надежды Савченко на вопросы читателей. Об этом он написал у себя в Facebook.
“Люди, безусловно, очень хотят знать про вас. И тогда я предложил и читателям и Марку Фейгину (адвокату Савченко, – ред.) сделать вот что – пусть люди сами спросят Надежду Савченко о том, что им интересно. Я попытаюсь свести вопросы к какому-то единому знаменателю. А Марк обещался попробовать передать их вам”, – приводит Бабченко текст, отправленный украинской военнослужащей.
По его словам, вопросов пришло около 200, при этом гораздо больше читателей прислали слова поддержки.
“Очень много не вопросов, а просто слов поддержки и благодарности. Очень много. Намного больше чем, вопросов. И также много извинений. За действия России”, – добавил российский журналист.
Он также опубликовал ответное сообщение Савченко.
“Вопросов действительно очень много, а времени мало. Поэтому попробую на них ответить в блиц-режиме. Надеюсь, почерк разберете, и все верно перепечатаете. Отвечала на двух языках: украинском и русском – когда как душа лежала. Вопросы резкие, и ответы резкие. Такое настроение было. Уж не серчайте, читатели”, – отметила военнослужащая.
Приводим вопросы читателей и ответы на них Савченко.
Георгий Джахия, Тбилиси: – Надя, когда вы вернетесь домой, что вы сделаете первым делом, а что – потом?
– Убегу в лес, подальше от людей, потом вернусь и начну работать.
Ольга Головченко, Таганрог: – прежде всего, передайте, что многие в РФ Надежду поддерживают и восхищаются ее мужеством и стойкостью. А вопрос… спросите, как она относится к новой украинской власти? К ситуации с реформами в Украине. Не разочарована ли промежуточными результатами Майдана?
– Нет, не разочарована! На то они и промежуточные.
Марина Лексина, Москва: – Надя, вы сможете простить нас?
– Марина, вас мне не за что прощать.
Юрий Мекензин, Харьков: – Как Надежда сейчас относится к “закону Савченко”, по которому раньше срока стали выпускать коррупционеров и бандитов?
– Я поспешила. Нельзя начинать ничего, что потом не сможешь контролировать. А из тюрьмы это сделать нелегко. Вырвусь, разберусь.
Анна Назарко, Киев: – Надежда, ваше поведение и стойкость вызывают глубокое уважение. Что дает вам силы? Молимся за вас всією родиною. Обіймаю
– Я й сама не знаю. Дух протириччя iз середини, можливо.
Вопрос из Израиля: – Если бы у Надежды был шанс прожить тот день еще раз, она что-нибудь изменила бы?
– Да! Взяла бы гранат побольше!
Евгений Поляков: – Есть ли у вас после всего этого фарса ненависть к российскому государству?
– К государству – да! Даже ДДТ поет – “я люблю свою страну и ненавижу государство”.
Олександр Дуб, Киев: – По вашему мнению, что является большей опасностью для Украины и ее граждан: внешняя агрессия России или саботаж украинских чиновников в борьбе с коррупцией?
– Не в лоб, так по лбу. I одне, i друге х*еново!
Андрей Зуенок, Беларусь: – Надежда, с какими мыслями вы начинали каждый новый день, проснувшись? И еще наоборот, с мыслями о ком (о чем) вы засыпали? Вообще, что вас “толкало” изнутри, давая силы? спасибо
– Душа как выжженная земля… Лучше всего ни о чем не думать.
Александр, Днепропетровск: – Что должен, по мнению Надежды, сделать каждый гражданин Украины?
– Змогти зробити те, що змогла я.
Наталья Борислович, Одесса: – Все ли возможное страна и ее лидеры сделали для освобождения Надежды?
– А я звідки знаю? У них i запитуйте.
Андрей Мелехов, Киев: – Надежда, что после возвращения – политика или продолжение военной карьеры?
– Щось третє. Ще не придумала, що саме.
Ирина Логвиненко, Рязань: – Встретились ли в это тяжелейшее для Надежды время люди, о которых она вспомнит потом с теплотой?
– Я не стану вспоминать о людях плохо. Этого уже достаточно.
Зоя Агапова, Москва: – Надя, были у вас за решеткой минуты отчаяния?
– Нет! Просто все осточертело!
Андрей Ткачев, Донецк: – Как к вам относится персонал СИЗО? Есть ли отличие в отношении офицеров и низового персонала?
– Они ко мне относятся так, как им приказали ко мне относиться. Их личные чувства мне не известны.
Ирина Андрейцив, Львов: – Изменилось ли мировоззрение за это время, поменялись ли какие-то жизненные аксиомы?
– Нi. Я була самодостатньою до вязницi, залишаюся i надалi.
Ростислав Жуков, Россия: – Что вы будете говорить о России и русских своим детям?
– Я детей рожать не буду, чтобы не говорить всего того, что я думаю о России и русских!
Дмитрий Гринюк, Киев: – Надя сейчас депутат Верховной Рады и ПАСЕ. Как она видит свою работу в этой роли после возвращения домой?
– Я, наконец-то, вижу работу. Пока я не работала
Ольга Стрелоква, Днепр: – Вы, Надежда, для большинства украинцев стали национальной героиней. Как на уровне эмоций вы на это реагируете: ответственность огромная – нет боязни разочаровать?
– Я в герої не просилася! I нічого не боюся! Була собою i собою буду.
Светлана Бабийчук-Глушенок, Киев: – Когда Надя вернется, она будет шокирована несоответсвием того, за что она боролась, и тем, что увидит. Ведь по сути ничего в украинском политикуме не поменялось. Готова ли она возглавить новую политсилу?
– Я не слiпа i не дурна. I так все бачу. Якщо це треба буде украинцям – то готова.
Алексей Петренко, Киев: – Получаете ли вы поддержку от украинских чиновников? От Юлии Тимошенко?
– Можна сказати, так. По мipi їх сил…
Илья Сковородкин, Санкт-Петербург: – Надежда, вы видите будущее Украины в евроинтеграции, или в самостоятельном (независимом) развитии? Если у Украины свой путь, то каков он, по вашему мнению?
– Я над этим думаю… Еще не придумала…
Константин Низовец, Ирландия: – Какие настроения (в том числе и политические) у контингента СИЗО и вообще у заключенного сообщества России? Что люди думают о ситуации с ее сфальсифицированным делом? О ситуации с политикой Путина?
– У арестантов другие заботы. Они об этом вообще не думают.
Галина: – Вы женщина на войне. Ваше отношение к мужчинам, уклоняющимся от нее.
– Негативное.
Артем Гордыня, Киев: – Предлагали ли вам российские следственные органы варианты сотрудничества взамен на поблажки или вообще свободу?
– Да.
Дмитрий Попов, Киев: – Надежда, согласились бы вы войти в избирательный список Тимошенко, если бы знали, что в то время, как вы воевали на фронте, ее дочка праздновала новую свадьбу в роскоши на Олимпийском в Киеве?
– Меньше всего меня интересует личная жизнь Тимошенко. Есть вопросы и поважнее.
Елена Клушина: – Надюша, хотелось бы знать, что наполняет вашу жизнь сейчас? Меняетесь ли вы? О чем вы думаете и что читаете? Хочу понять, как можно пережить незаконное заключение?
– Вакуум! Не нужно понимать, можно ли это пережить, пока не случится. А случится – сами поймете.
Юрий Михайлов, Калифорния: – Ваше отношение к так называемому “особому статусу” Донбасса?
– Багато хочуть – мало получать!
Роман Скибневский, Москва: – Надя, поскольку отбор вопросов для вас предложен в Фейсбуке, ваши ответы тоже сможет прочитать множество людей, искренне поддерживающих вас. Поэтому вопрос такой, не хотите ли вы воспользоваться шансом сказать что-либо сами всем тем, кому не безразлична ваша судьба?
– От души благодарю!
(Без подписи) Уважаемая Надежда, что стало самым тяжелым для вас за время пребывания в заключении?
– Убитых два года жизни…
(Без подписи) Мне интересно знать, как Надюша сегодня видит Россию. Ведь пока она росла – это была просто соседняя страна, не вызывающая особых эмоций, потом – война и ненависть, понятное дело. Сегодня – Россия тюремщик и в то же время среда, в которую Надя погружена вот уже два года.
– Я Россию раньше никогда не видела и сейчас через решетку не вижу, и видеть не хочу!
Как нам, россиянам, поддержать Надежду? Что бы она хотела от тех кто живет здесь, но на ее стороне? Кто не поддерживает эту власть?
– Перестаньте бояться! Этим вы поможете не только мне, сколько себе.
Два вопроса были настолько частыми, что их можно объединить как коллективные. Вот они: Сможете ли вы простить когда-нибудь нас (от россиян)
– Я на вас зла не держу.
Собираетесь ли вы баллотироваться в президенты (от украинцев)
– Українцi, а вам я президентом потрiбна? Якщо скажете, що треба, то буду! Менi байдуже, як виконувати свій обов’язок перед українцями: чи то на полi бою, чи президентом.
Читайте также:
Надежда Савченко прекратила сухую голодовку — до приговора будет пить воду
Адвокат Фейгин: письмо президента Украины к Савченко — подделка
