Вывод активов, кредитование связанных лиц, недостаток денег в капитале, сокрытие данных о владельцах — вот причины, из‑за которых только с начала 2016‑го банковский рынок потерял 15 игроков, а за два с половиной года — и все 80. Банкиры уверены — беспрецедентный для страны банкопад продолжится, передаёт “Новое время”.
В этом году среди украинских банкиров появились два новых ироничных понятия — “чистый четверг” и “черная пятница”. Именно по четвергам в Нацбанке проходит совет правления, на котором часто принимают решения о выводе финучреждений с рынка. А по пятницам эту информацию обнародуют.
Во втором квартале этого года практически каждый последний рабочий день недели знаменовался новым банкротством. Всего за несколько последних пятниц НБУ официально признал неплатежеспособными банки Михайловский, Фидобанк, Авант-Банк, Юнисон и многие другие. В итоге лишь за первое полугодие 2016‑го с рынка ушли 15 структур, а всего за последние два года НБУ отказал в праве на существование 80 финучреждениям. Теперь в Украине работают лишь 102 банка.
Нацбанк стал драйвером процесса самого масштабного очищения системы, установив новые нормы по размеру собственного капитала, по прозрачности структуры собственности, а также по ряду других показателей. Все, кто не прошли через сито, оказались на дне.
Правда, по словам ряда аналитиков, порой Нацбанк закрывает глаза на проблемные структуры, давая им возможность работать.
В тех 15, которых Нацбанк “ушел” в последние месяцы, по данным самого регулятора, зависло 9,1 млрд грн средств населения. Из них 7,3 млрд грн должен возместить Фонд гарантирования вкладов физических лиц (ФГВФЛ) — то есть свыше 80% вкладов и средств физических лиц на текущих счетах. Всего же фонду предстоит выплатить 78,6 млрд грн вкладчикам банков, которые НБУ убрал с рынка на протяжении 2,5 лет.
Сумма возмещений может вырасти — банкиры не исключают, что до конца года в Украине появятся новые тонущие банки. Но они уже не ждут громких банкротств, какие случались в прошлом году,— в группе риска остались небольшие финучреждения.
Смыло волной
Нынешний банкопад беспрецедентен для отечественной финансовой системы: она лишилась более 40% игроков.
Фактически банкопад начался в феврале 2014‑го, во время Евромайдана: тогда обанкротился Брокбизнесбанк (БББ), принадлежавший скандальному младоолигарху Сергею Курченко. Именно через это финучреждение выводили за границу деньги члены правительства Виктора Януковича, оставившие вкладчиков БББ ни с чем. Следом на что по схожим причинам — вывод денег и активов из страны — обанкротились еще 16 банков.
Пришедшая в июне 2014‑го на пост главы НБУ Валерия Гонтарева объявила о начале целенаправленной чистки системы. В результате в 2014 году с рынка исчезли еще 32 финучреждения, а в 2015‑м — 33.
С одной стороны, НБУ выводил с рынка неэффективные банки, которые не смогли справиться с финансовым кризисом, а с другой — те, которые вовсе не занимались банковским бизнесом. “Мы уже очистили рынок от так называемых зомби-банков, где не было никаких активов, убрали с рынка банки-“мойки”, которые занимались отмыванием и обналичиванием денег”,— так охарактеризовала еще в 2015‑м два года “зачистки” сама Гонтарева в интервью изданию Зеркало недели.
“Те банки, у которых дырка в капитале была больше [чем у других], упали первыми,— объясняет Анатолий Гулей, председатель правления Украинской межбанковской валютной биржи.— Сначала ушли банки, которые не были докапитализированы после кризиса 2008 года, и это были системные банки”. По его словам, они потянули за собой и несколько мелких, имевших с ними взаимосвязи по капиталу или клиентам.
Показательными примерами “небанковских” финучреждений, покинувших рынок, эксперты называют Национальный кредит и Премиум. Оба признаны неплатежеспособными из‑за нарушения законодательства, регулирующего вопросы предотвращения и противодействия легализации доходов.
По словам Екатерины Рожковой, и.о. замглавы НБУ, около полусотни банков перестали работать из‑за наличия невыполненных операций клиентов и нарушения установленных Нацбанком нормативов. В том числе из‑за падения уровня капитала. Еще несколько структур покинули рынок из‑за плохого качества активов. НБУ ликвидировал и два госбанка — Киев (присоединили к Укргазбанку) и Родовид — оба после кризиса 2008 года требовали дополнительных вливаний из казны.
Также обанкротились финучреждения, имевшие в портфеле высокую долю кредитов, выданных связанным с акционерами лицам. Среди страдавших подобным грешком структур оказалось много таких, которые направляли собранные у населения вклады в собственный капитал. “Большинство украинских банков никогда не формировали свои капиталы живыми деньгами. Это были либо “мусорные” ценные бумаги, либо формирование капитала происходило через выдачу инсайдерских кредитов [предприятиям акционеров, которые потом заходили назад в банк как капитал] или каких‑то других схем”,— поясняет Тамара Савощенко, председатель правления UniCredit Bank.
Сейчас НБУ занимается чисткой преимущественно среди небольших банков. Из полутора десятка финучреждений, которые вывели в текущем году, крупными можно считать разве что банк Крещатик с активами в 9 млрд грн и Фидобанк с 7 млрд грн. Что заметно меньше, чем 36 млрд грн активов банка Надра или 31 млрд грн банка Финансы и Кредит,— оба учреждения НБУ убрал с рынка в прошлом году.
Полуприкрытые глаза
В вопросе выведения банков с рынка НБУ не всегда последователен, считают в неправительственном Центре противодействия коррупции. Антонина Волкотруб, финансовый аналитик этой организации, приводит в пример ситуацию с банком Михайловский, который регулятор объявил неплатежеспособным 23 мая этого года.
Волкотруб уточняет: НБУ признал Михайловский проблемным еще в конце 2015‑го и применил к нему ряд ограничений, в том числе по кредитованию и привлечению депозитов. Но в апреле 2016‑го, то есть примерно за месяц до фактического банкротства, Нацбанк запреты снял. “Это развязало руки правлению Михайловского”,— говорит Волкотруб. И поясняет: не исключено, что это сделало возможным в том числе привлечение денег физлиц на счета связанных с банком финансовых компаний под видом классических банковских депозитов. Возврат последних гарантируется ФГВФЛ, но “трансакции” Михайловского — не депозит, поэтому под возмещение они не попадают.
Екатерина Рожкова из НБУ поясняет, что послабления банку Михайловский регулятор сделал после того, как собственник пообещал не собирать вклады через финкомпании. Обещание не было выполнено. “Как только НБУ зафиксировал в банке Михайловский действия, противоречащие закону, незамедлительно ввел временную администрацию”,— говорит Рожкова.
Собственником Михайловского является Виктор Полищук, владелец сети по продаже бытовой электроники Эльдорадо.
Еще один банк, на который, по мнению Волкотруб, НБУ закрывает глаза,— Платинум. Сейчас он привлекает депозиты по одной из самых высоких ставок на рынке: 26–27% при средней 19%. Прирост портфеля вкладов Платинума идет быстрее, чем на рынке +7% за первый квартал при среднем по системе 1%. Общий депозитный портфель банка составил 6,48 млрд грн.
При этом мобильный оператор МТС Украина с осени прошлого года не может забрать из Платинума свой вклад в размере 250 млн грн. Компания через суд пытается признать банк проблемным и бездеятельность НБУ по отношению к нему — противоправной.
В самом Нацбанке не под запись признают: Платинум находится на “искусственном дыхании”. Его акционер — российско-израильский бизнесмен Григорий Гуртовой — находится под следствием: израильские правоохранители подозревают его в незаконном выведении денежных средств из компаний подконтрольного ему холдинга BGI.
Почему НБУ ничего не делает? Есть интересное совпадение, говорит Волкотруб. “Рожкова [и. о. заместителя главы НБУ], отвечающая за пруденциальный надзор, пришла [в НБУ] прямо из Платинума, куда за несколько дней до банкротства ушел работать глава правления Михайловского Игорь Дорошенко”,— говорит эксперт.
В НБУ обвинение в предвзятости отметают. “Рожкова имеет минимальные пересечения с Платинум Банком. У нее никогда не было конфликта интересов. Это [признание проблемным или неплатежеспособным] решение правления банка, состоящего из шести человек”,— сказала глава НБУ Валерия Гонтарева в интервью Украинской правде месяц назад.
Остаться в живых
В этом году банкиры больше не ожидают банкротств крупных финучреждений. Что касается небольших, то, по мнению Владимира Лавренчука, председателя правления Райффайзен Банка Аваль, все зависит от того, как будут вести себя их акционеры. Ведь именно они должны внести деньги в капитал, как того требует Нацбанк. Ближайшие три-шесть месяцев, по его мнению, покажут, кто выживет. “Большая часть контактов и моих, и в НБУ говорят о том, что намерения большей части инвесторов, которые заявили о докапитализации, серьезны”,— уверяет Лавренчук.
Для вкладчиков это будет хорошим сигналом. Ведь каждая новость об очередном банкопаде подрывает доверие украинцев к отечественной банковской системе. “Чистка создает негатив в медиаполе, поскольку не всегда правильно презентуются объективные причины, по которым выводятся банки,— говорит Тарас Проць, член правления и куратор управления рисками ОТП Банка.— И с точки зрения доверия к банковской системе остальным банкам сложно работать с клиентами”.
Но даже если все 85 мелких банков уйдут с рынка, особого ухудшения не произойдет, считает он. Ведь на эти финучреждения приходится лишь около 5% банковского капитала страны. Остальные 95% распределены между 22 крупными банками. На них же приходится 55% активов и такая же доля вкладов.
В схожей по населению и территории Польше, несмотря на более высокий уровень благосостояния, действует лишь 37 коммерческих банков, из них лишь пять относятся к крупнейшим. При этом у самого мощного польского банка PKO капитал почти такой же, как у всех его украинских коллег, вместе взятых.
Впрочем, среди крупных банков тоже не все гладко — некоторым из них тяжело держаться на плаву из‑за проблемных кредитов. И хотя в абсолютных суммах просроченных кредитов не становится больше, их доля в системе увеличивается. По данным НБУ, нынешний объем “плохих” активов составляет 40% от всего кредитного портфеля банковской системы и, по ожиданиям регулятора, вырастет до более чем 50%.
Кредитный портфель банков сейчас ухудшается за счет того, что хорошие кредиты погашаются гораздо активнее, чем выдаются новые займы. А ведь именно последние должны генерировать прибыль, объясняет Михаил Демкив, аналитик банковского сектора инвесткомпании ICU. “Так как новое кредитование не растет, доля плохих кредитов увеличивается”,— говорит он.
Пока под надзором НБУ находится как минимум пять небольших финучреждений, которые не успели выполнить требования по увеличению уставного капитала до 120 млн грн. Но точное число проблемных структур регулятор не разглашает. Крайний срок для вливаний прошел еще 17 июня. И, по данным некоторых банкиров, уже в ближайшее время рынок покинут Украинский банк реконструкции и развития, Инвестбанк и Земельный капитал.
“Эти банки продолжают работу с Национальным банком по урегулированию ситуации”,— заявили НВ в НБУ. Если акционеры не найдут реальных денег для пополнения уставных капиталов, у них будет три месяца на самоликвидацию либо на объединение с более успешными игроками.
