О войне с Россией предупреждали заранее: публичная разведка дала толчок дискуссиям, фото наращивания военного потенциала РФ тоже привлекли внимание к надвигающемуся конфликту. Как меняется значение разведданных и способы их использования в современных войнах?
Службы безопасности всего мира были на удивление откровенны насчет войны в Украине. Американские и британские агентства давали прямые оценки намерениям России, а политики использовали разведданные для мобилизации поддержки против российской агрессии. Разведчики обнародовали конкретные подробности о намерениях создать предлог для войны, используя разведданные в качестве “опровержения” ложных российских заявлений.
Публичность не исчезла и после начала войны, приняв форму ежедневных сводок и громких выступлений руководителей разведок, которые, похоже, полюбили свет софитов и отказались от традиции работать в тени.
Мир секретных служб больше не кажется таким уж секретным.
Фокус перевел новый текст Джошуа Ровнера, посвященный разведке и ее роли в современных войнах.
Война и разведка: насколько важна секретность в современном мире
Разведданные из открытых источников также сыграли большую роль в общественном представлении о войне и дискуссиях насчет дальнейших действий. Коммерческие снимки регулярно предоставляют возможность взглянуть на поле боя. Социальные сети крупным планом показывают военные операции и всю жестокость боевых действий. Аналитики открытых данных рассматривают эти фото и видео в контексте.
Все больше исследователей из академических кругов, аналитических центров и частных разведывательных фирм подробно анализируют все, что связано с войной: тактику и стратегию, ресурсы и затраты, противников и союзников, победы и поражения.
Большинство наблюдателей усматривает в этих тенденциях пользу. Они аплодируют лидерам за более эффективное использование открытой информации и за то, что они делятся своими секретами. Тот факт, что разведывательные службы ссылаются на открытые источники, оказался явно выигрышным: их предупреждения сбылись. Использование политиками открытых разведданных помогло создать сильную и прочную коалицию против России. Это было нелегко, учитывая, что некоторые члены коалиции зависят от российских энергоносителей и поэтому могут многое потерять. Обмен разведданными был необходим, чтобы привлечь и мотивировать их.
Последствия украинского опыта очевидны. Государственная разведка – важный инструмент в руках как дипломатов, так и генералов. Разведка работает, когда спецслужбы открыто относятся к открытым источникам. Пути назад больше нет. Прошли те времена, когда секретность ценилась превыше всего, а доступ к тайной информации был ключом к стратегическому успеху.
“Исторически успех разведки часто сопутствовал секретности, — недавно написала на сайте War on the Rocks группа ученых, занимающихся вопросами разведки. Российское вторжение в Украину, как никакое другое событие за последние пятьдесят лет, наглядно показывает, что это уже не так”. Во второй статье те же авторы утверждают, что мы находимся в самом разгаре “глобальной революции в области разведки с использованием открытых источников”. Неспособность принять эту революцию перед лицом подавляющих доказательств войны чревата плохими результатами работы разведки до и во время войны. Упорная приверженность устаревшей версии шпионажа, где до сих пор царят секреты, может привести к катастрофе.
Возможно, это и правда. Технологический прогресс значительно увеличил количество и качество информации, доступной нам на кончиках пальцев. Множество данных поступает в реальном времени, что делает тайны неважными, а секретность – неактуальной. Тем не менее, есть основания полагать, что секретность играла важную роль до и во время вторжения России в Украину – и что она может оказаться жизненно важной для завершения войны.
Открытые вопросы об открытых источниках
До начала войны в феврале Россия накапливала крупные силы в течение нескольких месяцев. Она не скрывала маневров своих войск, но не было единого мнения насчет их значения. Одни были уверены, что грядет полномасштабная война, другие ожидали ограниченного вторжения. Некоторые считали все это попыткой заставить Запад пойти на уступки, а не прелюдией к войне. В конце концов, такая война была бы дорогостоящей и контрпродуктивной для интересов безопасности России. Возможно, президент Владимир Путин просто подбрасывал дрова в огонь, держа своих соперников в напряжении сравнительно малыми средствами и заставляя их краснеть за их собственную слишком нервную реакцию.
Среди союзников США также не было согласия. Как отмечают вышеупомянутые авторы, некоторые из них продолжали сомневаться на протяжении всей зимы. В то время как американцы и британцы открыто предсказывали вторжение, французские и немецкие чиновники, очевидно, считали, что Россия выберет другой путь. Разведывательные брифинги НАТО помогли изменить их мнение лишь накануне войны. В марте начальник штаба обороны Франции Тьерри Буркхард дал показательный комментарий.
“Американцы говорили, что русские собираются напасть, – сказал он. – Наши разведслужбы считали, что завоевание Украины обойдется чудовищно дорого и что у русских есть другие варианты”.
Ни одно из этих мнений не было глупостью. Было вполне разумно ожидать, что Россия проявит сдержанность, учитывая огромные затраты и риски войны. Однако не менее разумно было сделать вывод о приближении войны, учитывая масштабы российской мобилизации и невроз Путина по поводу Украины. Дело в том, что имеющаяся в свободном доступе информация не указывала ни на один очевидный вывод. Аналитики делали противоположные, но правдоподобные выводы из одних и тех же данных. Факты не могли объяснить сами себя.
Что же заставило скептически настроенных европейских чиновников изменить свое мнение о российских планах? Какой разведывательной информацией поделились чиновники НАТО с членами альянса?
Учитывая, что общие контуры российской мобилизации были уже известны, представляется вероятным, что разведка предоставила более подробную и убедительную информацию о планах России. Тот факт, что американские официальные лица знали о возможных уловках России, показывает, что разведывательное сообщество имело необычайно хороший доступ к российским сообщениям, и не все из них попали в публичную сферу. Возможно, некая комбинация человеческих и технических источников дала возможность проникнуть в планы Путина, нарисовав гораздо более масштабную картину, чем открытые данные.
Разведданные важны только если политики готовы к ним прислушаться. В данном случае американские лидеры оказались восприимчивы к предупреждениям о российских военных планах, но неясно, почему именно публичная разведка стала тому причиной. В конце концов, президент Джо Байден уже был скептически настроен в отношении намерений России, объявив Путина “убийцей” за год до войны. В лучшем случае, государственная разведка лишь подтвердила это мнение. Если бы разведданные противоречили убеждениям и ожиданиям политиков, мы смогли бы четче понять их роль.
Корни бед России
Хотя исход войны в Украине до сих пор неясен, за последние три месяца российские войска понесли тяжелые потери. Украина убила и ранила тысячи захватчиков и обезвредила значительную часть российской бронетехники, авиации и военно-морских сил. Кампания России потерпела впечатляющий провал, несмотря на, казалось бы, подавляющее военно-техническое превосходство. С тех пор она добилась больших успехов на юге и востоке, хотя и ценой значительных потерь. Все это совсем не похоже на тот ограниченный конфликт, который подразумевал Кремль под “специальной военной операцией”.
Чем объясняется эта неудача? Конечно, пока рано говорить об этом, учитывая ограниченность новостей, поступающих из Москвы. Тем не менее, есть основания полагать, что война стала крупным провалом российской разведки. Россия основывала свои действия на крайне ошибочных предположениях о воле Украины к сопротивлению, ее оборонительных возможностях и вероятной международной реакции. Возможно, российская разведка подпитывала эти убеждения и поощряла агрессивность политиков. Сообщения о чистках в разведывательных органах говорят о том, что российские лидеры, по меньшей мере, разочарованы их результатами.
Авторы статьи в War on the Rocks отмечают, что мы все еще находимся на ранней стадии войны и многого не знаем о российском процессе принятия решений. Тем не менее, их предварительный вердикт в отношении российской разведки убийственен:
“Все больше отделяясь и отрываясь от глобальной революции в области разведки с использованием открытых источников, Россия совершила нападение на Украину, свершенно не будучи готовой к ведению войны в разведывательной среде 21 века“.
Инновационные украинские лидеры занялись поиском новых технологий для использования открытых источников и превосходства над своим более крупным соперником. Российские лидеры, напротив, цеплялись за устаревшую модель разведки. Если бы они с пониманием отнеслись к информации, которая была в свободном доступе, и уделяли внимание новым способам ее обработки, они проявили бы большую осторожность на ранних этапах войны. Возможно, они решили бы вообще не вторгаться.
Все это может быть правдой. Проблема, однако, в том, что провал России гораздо сильнее связан с Путиным, чем с военной организацией и доктриной. Будучи авторитарным силовиком, Путин очень эффективен в управлении страной, но его сила заканчивается на границах РФ. Вполне вероятно, что те же инструменты, которые он использует, чтобы оставаться у руля России, вредят взаимодействию между разведкой и политиками. Его режим не приемлет инакомыслия: Политические оппоненты нередко оказываются в тюрьме или погибают.
Такая обстановка вряд ли способствует здоровому обмену мнениями с сотрудниками разведки. Вместо того, чтобы становиться гонцами, приносящими дурные вести, у разведчиков есть очевидные стимулы приукрашивать свои выводы и предоставлять лишь угодные президенту разведданные. Публичное унижение Путиным своего начальника разведки перед войной усилило эту тенденцию.
Трудно представить, что в этих обстоятельствах могла бы сделать российская разведка, чтобы добиться иного результата.
Российская трясина – это следствие одержимости Путина Украиной, его стратегической неумелости и безжалостности.
Нет никаких оснований полагать, что перед войной он согласился бы с более трезвыми и осторожными оценками, даже если бы сотрудники его разведки освоили открытые источники или другие новые подходы.
Более интересный вопрос заключается в том, оказал ли силовой подход Путина влияние на тактическую разведку. В некотором смысле организация российской армии отражает авторитарные инстинкты Путина.
“Директивы командира не подлежат сомнению, – пишут авторы, – а штаб определяет лишь конкретную тактику выполнения приказа”. Это не оставляет места для размышлений и подразумевает, что доклады разведки в лучшем случае вторичны. Все зависит от решения командира. С началом военных операций у разведки прибавляется проблем, ведь ее задача — помочь командиру добиться успеха, а не пытаться дать честную оценку результатам. Офицеры разведки могут игнорировать или преуменьшать значение открытых источников, которые несут плохие новости. Полномасштабная тактическая разведка была бы более объективной.
Однако та же проблема может постигнуть и офицеров разведки, которые полагаются в основном на секретные источники. Например, во время войны во Вьетнаме разгорелся спор по поводу оценки численности и мощи сил повстанцев. Американские военные пытались выиграть войну на истощение, и некоторые офицеры были уверены, что они уничтожают вражеских солдат быстрее, чем их заменяют новобранцы. Впрочем, аналитики ЦРУ сделали другие выводы из допросов пленных и захваченных документов. Началась борьба между военными и представителями разведки, и в конце концов вмешался Белый дом, заставив ЦРУ пойти на попятную. Политики предпочли более оптимистичную оценку военных, которая поддерживала стратегию правительства во Вьетнаме.
Проблема ЦРУ заключалась не в выборе источников или аналитических методов, а во внутренней политике войны во Вьетнаме, которая заставляла администрацию Джонсона с опаской относиться к пессимистичным оценкам. Мы очень мало знаем о текущем положении дел в Москве, но можно предположить, что у Путина была аллергия на предвоенные оценки мощи и стойкости Вооруженных Сил Украины. Таким образом, проблема российской разведки не в том, чтобы догнать технологическую революцию, а в том, что внутренняя политика не способствует продуктивным отношениям между разведкой и правительством.
Секретность и стратегия
Невозможно отрицать, что публичная разведка дала толчок дискуссиям о войне в Украине. Коммерческие фото предвоенного наращивания военного потенциала России привлекли внимание к надвигающемуся конфликту. После вторжения в Украину в социальных сетях появилось множество сообщений из первых рук, в которых российские войска изображались одновременно аморальными и некомпетентными. Это вызвало симпатию к Украине, а также надежду на то, что она сможет выдержать натиск. Широкая международная поддержка Киева привела к поставкам огромного количества военного оборудования даже от стран НАТО, несмотря на то, что Украина – не член Альянса. Эта война представляется примером влияния новой информационной среды на международную политику и снижения значения секретности.
Но делать такие выводы пока преждевременно. Данные, полученные в ходе войны, указывают на проблемы, давно знакомые разведывательным службам, которые пытаются найти баланс между перехваченными и полученными в открытую данными. В лучшем случае разведка обеспечивает для государства “библиотечную функцию”, как выразился Ричард Беттс, то есть объединяет публичную и частную информацию в удобоваримую форму для лиц, принимающих решения.
Задача современности состоит в том, чтобы справиться с растущим объемом информации из все более разнообразных источников. Украинские чиновники отмечают, что они получают тысячи сообщений о передвижении российских войск через государственное приложение для гражданских. Такая информация, в сочетании с данными из других источников, может дать возможность украинским силам быстро реагировать на действия противника. Тем не менее, организационные проблемы такого подхода лежат на поверхности. Оценить достоверность сообщений от гражданских лиц с айфонами и донести их до нужных подразделений в нужный момент – сложная бюрократическая задача. Информация из открытых источников бывала полезна для командиров в прошлых войнах, но только потому, что они научились эффективно ее распространять.
Связанная с этим проблема заключается в перегруженности информацией. Разведывательные службы жаждут подробной информации обо всем, имеющем отношение к противнику, и они могут пребывать в уверенности, что их собственные информационные системы способны отсеивать ошибочные сообщения. Однако недавний опыт показал, что даже продвинутые военные подразделения с трудом справляются с огромным количеством данных из различных источников. Они вынуждены собирать все больше информации, чтобы рассечь двусмысленность, но в итоге “переносят туман войны” в свои собственные информационные системы. Военная разведка всегда испытывала трудности с поиском компромисса между исчерпывающим сбором и эффективным использованием информации. Украинские чиновники с энтузиазмом относятся к своим новым методам сбора данных. Надолго ли хватит этого энтузиазма – зависит от их способности находить такой компромисс.
В войнах прошлого секретный обмен разведывательной информацией играл важную роль для объединения союзников против общих врагов и для сохранения их единства впоследствии. Секретная разведка, вероятно, помогла создать коалицию против России, указав на детали, которые развеяли скептицизм ключевых союзников. Американское разведывательное сообщество предоставило стратегическое предупреждение о намерениях России, тактические предупреждения о времени и месте вторжения, а также указало способы, которыми Россия планировала оправдать войну. Обмен этими секретами помог заложить основу для объединенного ответа.
Есть также свидетельства важности секретной разведки в нынешней войне. Администрация Байдена все чаще делится разведданными, которые помогают украинским силам поражать российские наземные силы и военные корабли. По некоторым сообщениям, они используют разведданные для атак на российских генералов, хотя официальные лица США отрицают это утверждение. Американская разведка также могла помочь украинским силам предвидеть передвижения российских войск и оценить моральный дух россиян, хотя это всего лишь предположение.
Наконец, стоит задаться вопросом, помогали ли секретные службы в киберзащите Украины. Например, Киберкомандование США поддерживало Украину еще до войны “упредительными” миссиями. В ходе таких миссий иностранные партнеры запрашивают у США помощь в укреплении их сетевых защитных систем, а также координируют действия по улучшению качества разведывательной информации о злонамеренных субъектах киберпространства. Предполагается, что это позволяет принимать меры против иностранных угроз как можно ближе к месту их возникновения.
Упреждение угроз в киберпространстве требует очень хорошей ориентации в мутных водах иностранных спецслужб и их негосударственных посредников. Анализ открытых источников также может принести пользу, особенно при попытке найти исполнителей и заказчиков операций в киберпространстве после их завершения. Но тайный сбор данных незаменим, если цель состоит в предотвращении таких операций. Именно упредительные действия США по получению разведывательной информации о России могли помешать российским операциям в киберпространстве.
Наконец, секретные разведывательные службы могут сыграть важнейшую роль в завершении войны. Внутренние игроки в Украине и США могут быть против урегулирования, которое включает в себя какие бы ни было уступки интересам России. Однако, если Украина не настроена на полную победу и вытеснение российских войск со всей территории страны в границах до 2014 года, придется все же идти на некоторые уступки. Это будет политически сложным как для украинских лидеров, сплотивших свою страну против российской агрессии, так и для Байдена, назвавшего Путина военным преступником.
Разведывательные службы могут открыть неявные дипломатические каналы, отстраненные от политической борьбы. Негласные переговоры определят, когда и на каких условиях может быть достигнут мир. Секретность попросту необходима из-за политической деликатности таких переговоров, поскольку открытое миротворчество в настоящее время заморожено. Сотрудники разведки получат все возможности для содействия этим тайным усилиям.
Когда-нибудь эта война, как и всякая другая, должна закончиться. Однако мир будет непрочным, потому что у конфликта России и Украины глубокие корни. Украинцы будут беспокоиться, что Россия стремится не к настоящему миру, а лишь к временной передышке, чтобы зализать раны.
Русские, в свою очередь, продолжат опасаться, что Украина движется в сторону постоянно расширяющегося НАТО. Мониторинг хрупкого мира с помощью разведки потребует тайного сбора информации и тщательного анализа. Если нынешний конфликт чему-то и учит, так это тому, что открытые источники и публичная разведка очень важны, но все же недостаточны.
