“Очень обидно”. Ольга Харлан напомнила, что ей тоже обещали квартиру

© EPA/UPG
Я тоже пережила подобное, но я на это не обращала внимания. Мы стоим на пьедестале, и я не могу стоять отстраненно. То есть, я этих девочек знала еще до того, как все происходило, и мы никогда не разговаривали об этом, и мы друг друга всегда поддерживаем. Они при своем мнении, я его не знаю, но в то же время они знают мое мнение. Они верят своему президенту, мы верим своему. Ну вот так вот. Я не хочу с ними разговаривать по этому поводу, потому что нет смысла, а зачем лишний раз портить отношения?Это было решение Абраменко. Я его со стороны спортсмена понимаю. Я очень горжусь тем, что он выиграл золотую медаль. Однако любые его действия сейчас под пристальным вниманием, так что нужно немножко думать. Но то, что он сделал, он уже сделал. Молодец, значит он, наверное, был готов, что на него обрушится такое.

К сожалению, для людей, которые такое пишут, это не важно, они не обращают внимания, что он был с украинским флагом – он же не с российским флагом был, правда? И гимн наш играл.

– В свое время ты была депутатом Николаевского горсовета, в 2012-м по партийному списку баллотировалась в парламент. Изменилось ли твое отношение к сочетанию спорта и политики?

Да, конечно, я уже не там (смеется). С самого начала это был такой большой вопрос и на протяжении этой моей политической деятельности так сказать я не получала от этого никакого, во-первых, морального удовлетворения и никакого денежного. В любом случае, если некоторые думают, что я ж там миллионы заработала, то ничего подобного – это было чисто вот на общественных началах. То, что я была в Партии регионов в городском совете, это привело к тому, что у нас сейчас есть фехтовальный зал в Николаеве (в январе 2017-го Харлан открывала зал вместе с президентом Порошенко, – ред.). Я боролась за это вместе с нашей фехтовальной школой.

Как только я поняла, что… когда это все начиналось, события в 2013-м, я сразу же ушла. Я уже до этого была близка к такому решению, а это еще стало огромнейшей причиной, чтобы этим больше не заниматься. Потому что у меня, во-первых, не было времени на это, и я знала свои приоритеты в жизни: что мое – это спорт и мне нужно готовиться к Рио и ко всем Чемпионатам мира и Европы каждый год. Общественность этого не понимала и поливала меня своеобразной грязью. Вот люди видят: а чего она там сидит, а ей нужно заниматься этим и все такое. Я решила – все, я буду заниматься спортом.

– За политическими перипетиями в стране сейчас следишь?

В последнее время нет. Я читаю только новости спорта, может еще гламура, а политика — это сейчас очень все сложно и грязно, и для меня это пока неинтересно.

– В январе тебя избрали в Комиссию атлетов Европейского Олимпийского Комитета. Что это за орган и какой фронт работы тебя ждет?

Я участвовала в выборах, которые были в Монако прошлой осенью, и, к сожалению, я не прошла первый тур, но потом все-таки по квоте президента ЕОК у меня получилось.

Атлеты – это всегда голос. Вот живой голос того, что атлеты чувствуют и всегда важно, чтобы такие органы как ЕОК, МОК всегда слышали атлетов, потому что мы видим все изнутри. Мне очень хочется, чтобы мой голос услышали, а я была проводником от всех наших атлетов в Украине и европейских органах тоже. Буду заниматься многими вещами: начиная от антидопинга и заканчивая некорректным отношением к атлету.

К этому нужно привыкнуть. Знаете, если большую часть времени я провожу на соревнованиях, и нормально может там с кем-то не разговаривать, потому что я сосредоточена, то это совсем другой мир. То есть, тут необходимо больше поддерживать разговор, контакты, со всеми здороваться, знакомиться. Есть люди, которых я первый раз вижу, а мне нужно представиться.

Это новый вызов для меня и хорошее начало, чтобы, когда спорт закончится, идти дальше по карьерной лестнице.

– На последних двух зимних Олимпиадах Украина в общем медальном зачете заняла 21-е и 20-е место. На предыдущих двух летних 31-е и 13-е. Куда движется украинский спорт?

Мы смотрим в светлое будущее, как говорится. Но все-таки судя по зимней и летней Олимпиаде заметно, что творится в нашей стране в общем: как упало развитие спорта, тренировочных баз и поддержка атлетов. Луганская и Донецкая области тоже воспитали не одних олимпийских чемпионов и призеров не только Игр, но и мировых и европейских первенств. Сейчас они не могут там тренироваться, им нужно привыкать к новому месту. Это стресс для спортсмена – меняется жизнь полностью и дай Бог, чтобы это прошло, и они вернулись к тому состоянию, как дома, например.

Когда мы вернулись из Рио и привезли 11 медалей, я была очень рада тому, что две из них — это фехтование. Могло быть и больше в любом случае. Шпажисты четвертые, что очень обидно. Было столько возможностей. Даже в других видах спорта вот совсем чуть-чуть не хватало веры, уверенности, одного шага.

Я надеюсь, что дальше результаты будут улучшаться. Мы уже адаптировались к этому состоянию, и мы должны идти на подъем, хватит быть уже в спаде.

– Прошлый сезон для тебя вышел очень коротким из-за травмы, но и очень успешным: ты стала чемпионкой на этапе Кубка мира и выиграла Чемпионат мира. Это все голод к соревнованиям?

Это мой самый короткий сезон за 18 лет. У меня было всего четыре старта. Это немножко для меня необычно. Я после травмы восстанавливалась, тренировалась и хотела уже в марте ехать на соревнования, а в феврале я еще только проходила реабилитацию. Но меня отговорили психолог и тренеры. Они сказали: Оля, успокойся, немножко подготовишься и поедешь, и они были правы.

На первый свой старт я поехала в Тунис в мае и у меня получилось его выиграть, что было неожиданно для самой себя. Я приехала на соревнования, и чувствую эти взгляды, они чего-то ждут от меня. Как я готова или не готова, может, что-то новенькое, давно не виделись. Получилось, что я выиграла, но потом московскую саблю проиграла, Чемпионат Европы проиграла. Это было непросто пережить морально, но потом я посмотрела на это с другой стороны. Тут вот такая грань: а вдруг ничего не получится или надеяться только на лучшее и работать еще больше. Я работала еще больше. Мне просто нужно было немножко времени подумать, поговорить с тренерами, с психологом, потому что у меня были такие мысли: я проиграла соревнования, без медали, все – конец. Они меня уверяли, Оля, это твои третьи соревнования в сезоне, подумай. И я такая – точно! И я могу подготовиться лучше к четвертым.

– Сколько платят за победы на турнирах такого уровня?

Так как мы от Международной федерации фехтования получаем, то платят призовые только за Чемпионат мира. За первое место я получила 25 тысяч долларов.

На этапах Кубка мира, к сожалению, чеков нет. Только, может, на некоторых гран-при. За Чемпионат Европы мы получаем от Европейской федерации фехтования.

– То есть, основной доход – спонсоры, рекламные контракты?

Да, вот, например, у меня долгосрочные контракты с несколькими известными мировыми брендами. И в Украине появился хороший контракт.

– Что тебе помогает перед важными стартами: может, книгу читаешь или музыку слушаешь?

Я всегда слушаю музыку. Абсолютно разную. У меня столько плэй-листов в моем ITunes, но в основном поп, конечно.

– Сердючка?  

Нет, это уже слишком (смеется). Современная поп-музыка и то, что сейчас все слушают по радио. До дыр заслушиваю, что потом меня уже тошнит от этой музыки. Иногда рок, но это очень редко. А так Майкл Джексон мне очень нравится.

Во время соревнований я предпочитаю драйвовую музыку. Спокойствие – точно не для меня. Я из тех, кто на соревнованиях любит поговорить. Если просто сидеть, когда в голове много мыслей, то иногда можно передумать. Если у меня есть несколько часов до боя, то я могу спокойно с кем-то пообщаться, поулыбаться, посмеяться даже. Иногда это полезно.

– Книги читаешь?

Да, последняя “Шантарам”. Мне уже полкнижки осталось, и я просто не могу добить. Первая часть, как бы большая книжка и, может, это стыдно говорить, но просто даже физически не хватает времени. Представляешь, “Шантарам” читать по одной странице в день? Потому что это перед тем, как ложусь спать. Например, когда мы были на сборе в Америке, там еще плюс разница во времени, и я такая, о, сейчас, сейчас почитаю… Один абзац, закрыла, до свидания. На большее не хватает.

А так перелеты, переезды всегда с книжкой. Обычно со мной их две: на английском и на русском.

– Английский уже освоила в совершенстве?

Учу, читаю, пытаюсь, смотрю, разговариваю, общаюсь. Думаю, интервью смогу дать на английском.

Беспокоит, конечно. Там проблема была не только в этом. Мышцы, которые в гипертонусе, иногда перенапряжение идет, они просто зажимаются и боль такая, что иногда я просто бросаю саблю, я не могу фехтовать и все. Я не из тех, кто будет сачковать. Не про меня, честно. Я бы хотела уметь, но не умею. Спортивная совесть всегда со мной. Иногда сам организм говорит, что хватит, иногда я его слушаю, а иногда нет.

После операции стало лучше, но просыпаются другие проблемы вокруг плеча.

– Новый зал для фехтования в Николаеве отвечает современным требованиям? Например, ты можешь его сравнить с залами в США?

Сравнивать его нельзя. В Штатах больше развита клубная система. У них иногда бывает в клубах ну не очень хорошие условия. Аренда помещения дорого стоит, поэтому они могут просто в какой-то подсобке сделать, на складе каком-то постелить дорожки и все такое. А вот я была в Бостоне, там клуб просто в таком старом здании и он как какой-то музей: весь в дереве, все так красиво, витражи, правда, нет железных дорожек. Бывает контраст такой.

Зал в Николаеве для Украины подходит хорошо, но насколько я знаю, сейчас ухудшились условия. Это все делали на скорую руку за три месяца. Сейчас там и течет что-то, и отваливается, и горячей воды иногда нет – это все становится проблемой сейчас, к сожалению.

– Возможно, у тебя получится как-то повлиять на ситуацию, поговорить с кем-то?

Я разговаривала уже со всеми, кому только не лень. Общалась даже лично с президентом, до того, как открыли этот зал. Он ведь был недостроен и его достроили – молодцы, а вот как его достроили… Как он будет жить потом, никто толком и не понимает.

– После завершения карьеры спортсмена планируешь тренировать?

Не знаю еще, я думаю. Меня часто об этом спрашивают. В первую очередь тренер должен быть психологом, мамой, папой, другом, врагом и знать, что сказать и чему ты хочешь научить спортсмена. Поэтому нужно более серьезно к этому относиться, а не просто: “Я буду тренером – точно!”

Хотя я думаю, что да. Просто хочется поделиться и, если кому-то будет интересен мой опыт и кто-то захочет у меня тренироваться, то было бы очень круто.

– Помнишь, чему тебя учили на первом занятии?  

Я же пришла с танцев. На первой тренировке нас разминали и выпады говорили делать, а для меня выпад – это нужно тянуть носочек. Я тянула носочек, как будто я на конкурсе.

Первый год-два мы толком и не фехтовали. Просто была такая базовая подготовка, научили азам и больше с нами играли. Хочется, чтобы сейчас более современно было: нужно добавлять игру в фехтовальном плане. Вспомнить о саблях, перчатках, масках, чтобы детям было интересно и при этом они фехтовали.

Напомним, как сообщало Інше ТВ, накануне 8 Марта Ольга Харлан награждена орденом княгини Ольги I степени.

© EPA/UPG
Я тоже пережила подобное, но я на это не обращала внимания. Мы стоим на пьедестале, и я не могу стоять отстраненно. То есть, я этих девочек знала еще до того, как все происходило, и мы никогда не разговаривали об этом, и мы друг друга всегда поддерживаем. Они при своем мнении, я его не знаю, но в то же время они знают мое мнение. Они верят своему президенту, мы верим своему. Ну вот так вот. Я не хочу с ними разговаривать по этому поводу, потому что нет смысла, а зачем лишний раз портить отношения?Это было решение Абраменко. Я его со стороны спортсмена понимаю. Я очень горжусь тем, что он выиграл золотую медаль. Однако любые его действия сейчас под пристальным вниманием, так что нужно немножко думать. Но то, что он сделал, он уже сделал. Молодец, значит он, наверное, был готов, что на него обрушится такое.

К сожалению, для людей, которые такое пишут, это не важно, они не обращают внимания, что он был с украинским флагом – он же не с российским флагом был, правда? И гимн наш играл.

– В свое время ты была депутатом Николаевского горсовета, в 2012-м по партийному списку баллотировалась в парламент. Изменилось ли твое отношение к сочетанию спорта и политики?

Да, конечно, я уже не там (смеется). С самого начала это был такой большой вопрос и на протяжении этой моей политической деятельности так сказать я не получала от этого никакого, во-первых, морального удовлетворения и никакого денежного. В любом случае, если некоторые думают, что я ж там миллионы заработала, то ничего подобного – это было чисто вот на общественных началах. То, что я была в Партии регионов в городском совете, это привело к тому, что у нас сейчас есть фехтовальный зал в Николаеве (в январе 2017-го Харлан открывала зал вместе с президентом Порошенко, – ред.). Я боролась за это вместе с нашей фехтовальной школой.

Как только я поняла, что… когда это все начиналось, события в 2013-м, я сразу же ушла. Я уже до этого была близка к такому решению, а это еще стало огромнейшей причиной, чтобы этим больше не заниматься. Потому что у меня, во-первых, не было времени на это, и я знала свои приоритеты в жизни: что мое – это спорт и мне нужно готовиться к Рио и ко всем Чемпионатам мира и Европы каждый год. Общественность этого не понимала и поливала меня своеобразной грязью. Вот люди видят: а чего она там сидит, а ей нужно заниматься этим и все такое. Я решила – все, я буду заниматься спортом.

– За политическими перипетиями в стране сейчас следишь?

В последнее время нет. Я читаю только новости спорта, может еще гламура, а политика — это сейчас очень все сложно и грязно, и для меня это пока неинтересно.

– В январе тебя избрали в Комиссию атлетов Европейского Олимпийского Комитета. Что это за орган и какой фронт работы тебя ждет?

Я участвовала в выборах, которые были в Монако прошлой осенью, и, к сожалению, я не прошла первый тур, но потом все-таки по квоте президента ЕОК у меня получилось.

Атлеты – это всегда голос. Вот живой голос того, что атлеты чувствуют и всегда важно, чтобы такие органы как ЕОК, МОК всегда слышали атлетов, потому что мы видим все изнутри. Мне очень хочется, чтобы мой голос услышали, а я была проводником от всех наших атлетов в Украине и европейских органах тоже. Буду заниматься многими вещами: начиная от антидопинга и заканчивая некорректным отношением к атлету.

К этому нужно привыкнуть. Знаете, если большую часть времени я провожу на соревнованиях, и нормально может там с кем-то не разговаривать, потому что я сосредоточена, то это совсем другой мир. То есть, тут необходимо больше поддерживать разговор, контакты, со всеми здороваться, знакомиться. Есть люди, которых я первый раз вижу, а мне нужно представиться.

Это новый вызов для меня и хорошее начало, чтобы, когда спорт закончится, идти дальше по карьерной лестнице.

– На последних двух зимних Олимпиадах Украина в общем медальном зачете заняла 21-е и 20-е место. На предыдущих двух летних 31-е и 13-е. Куда движется украинский спорт?

Мы смотрим в светлое будущее, как говорится. Но все-таки судя по зимней и летней Олимпиаде заметно, что творится в нашей стране в общем: как упало развитие спорта, тренировочных баз и поддержка атлетов. Луганская и Донецкая области тоже воспитали не одних олимпийских чемпионов и призеров не только Игр, но и мировых и европейских первенств. Сейчас они не могут там тренироваться, им нужно привыкать к новому месту. Это стресс для спортсмена – меняется жизнь полностью и дай Бог, чтобы это прошло, и они вернулись к тому состоянию, как дома, например.

Когда мы вернулись из Рио и привезли 11 медалей, я была очень рада тому, что две из них — это фехтование. Могло быть и больше в любом случае. Шпажисты четвертые, что очень обидно. Было столько возможностей. Даже в других видах спорта вот совсем чуть-чуть не хватало веры, уверенности, одного шага.

Я надеюсь, что дальше результаты будут улучшаться. Мы уже адаптировались к этому состоянию, и мы должны идти на подъем, хватит быть уже в спаде.

– Прошлый сезон для тебя вышел очень коротким из-за травмы, но и очень успешным: ты стала чемпионкой на этапе Кубка мира и выиграла Чемпионат мира. Это все голод к соревнованиям?

Это мой самый короткий сезон за 18 лет. У меня было всего четыре старта. Это немножко для меня необычно. Я после травмы восстанавливалась, тренировалась и хотела уже в марте ехать на соревнования, а в феврале я еще только проходила реабилитацию. Но меня отговорили психолог и тренеры. Они сказали: Оля, успокойся, немножко подготовишься и поедешь, и они были правы.

На первый свой старт я поехала в Тунис в мае и у меня получилось его выиграть, что было неожиданно для самой себя. Я приехала на соревнования, и чувствую эти взгляды, они чего-то ждут от меня. Как я готова или не готова, может, что-то новенькое, давно не виделись. Получилось, что я выиграла, но потом московскую саблю проиграла, Чемпионат Европы проиграла. Это было непросто пережить морально, но потом я посмотрела на это с другой стороны. Тут вот такая грань: а вдруг ничего не получится или надеяться только на лучшее и работать еще больше. Я работала еще больше. Мне просто нужно было немножко времени подумать, поговорить с тренерами, с психологом, потому что у меня были такие мысли: я проиграла соревнования, без медали, все – конец. Они меня уверяли, Оля, это твои третьи соревнования в сезоне, подумай. И я такая – точно! И я могу подготовиться лучше к четвертым.

– Сколько платят за победы на турнирах такого уровня?

Так как мы от Международной федерации фехтования получаем, то платят призовые только за Чемпионат мира. За первое место я получила 25 тысяч долларов.

На этапах Кубка мира, к сожалению, чеков нет. Только, может, на некоторых гран-при. За Чемпионат Европы мы получаем от Европейской федерации фехтования.

– То есть, основной доход – спонсоры, рекламные контракты?

Да, вот, например, у меня долгосрочные контракты с несколькими известными мировыми брендами. И в Украине появился хороший контракт.

– Что тебе помогает перед важными стартами: может, книгу читаешь или музыку слушаешь?

Я всегда слушаю музыку. Абсолютно разную. У меня столько плэй-листов в моем ITunes, но в основном поп, конечно.

– Сердючка?  

Нет, это уже слишком (смеется). Современная поп-музыка и то, что сейчас все слушают по радио. До дыр заслушиваю, что потом меня уже тошнит от этой музыки. Иногда рок, но это очень редко. А так Майкл Джексон мне очень нравится.

Во время соревнований я предпочитаю драйвовую музыку. Спокойствие – точно не для меня. Я из тех, кто на соревнованиях любит поговорить. Если просто сидеть, когда в голове много мыслей, то иногда можно передумать. Если у меня есть несколько часов до боя, то я могу спокойно с кем-то пообщаться, поулыбаться, посмеяться даже. Иногда это полезно.

– Книги читаешь?

Да, последняя “Шантарам”. Мне уже полкнижки осталось, и я просто не могу добить. Первая часть, как бы большая книжка и, может, это стыдно говорить, но просто даже физически не хватает времени. Представляешь, “Шантарам” читать по одной странице в день? Потому что это перед тем, как ложусь спать. Например, когда мы были на сборе в Америке, там еще плюс разница во времени, и я такая, о, сейчас, сейчас почитаю… Один абзац, закрыла, до свидания. На большее не хватает.

А так перелеты, переезды всегда с книжкой. Обычно со мной их две: на английском и на русском.

– Английский уже освоила в совершенстве?

Учу, читаю, пытаюсь, смотрю, разговариваю, общаюсь. Думаю, интервью смогу дать на английском.

Беспокоит, конечно. Там проблема была не только в этом. Мышцы, которые в гипертонусе, иногда перенапряжение идет, они просто зажимаются и боль такая, что иногда я просто бросаю саблю, я не могу фехтовать и все. Я не из тех, кто будет сачковать. Не про меня, честно. Я бы хотела уметь, но не умею. Спортивная совесть всегда со мной. Иногда сам организм говорит, что хватит, иногда я его слушаю, а иногда нет.

После операции стало лучше, но просыпаются другие проблемы вокруг плеча.

– Новый зал для фехтования в Николаеве отвечает современным требованиям? Например, ты можешь его сравнить с залами в США?

Сравнивать его нельзя. В Штатах больше развита клубная система. У них иногда бывает в клубах ну не очень хорошие условия. Аренда помещения дорого стоит, поэтому они могут просто в какой-то подсобке сделать, на складе каком-то постелить дорожки и все такое. А вот я была в Бостоне, там клуб просто в таком старом здании и он как какой-то музей: весь в дереве, все так красиво, витражи, правда, нет железных дорожек. Бывает контраст такой.

Зал в Николаеве для Украины подходит хорошо, но насколько я знаю, сейчас ухудшились условия. Это все делали на скорую руку за три месяца. Сейчас там и течет что-то, и отваливается, и горячей воды иногда нет – это все становится проблемой сейчас, к сожалению.

– Возможно, у тебя получится как-то повлиять на ситуацию, поговорить с кем-то?

Я разговаривала уже со всеми, кому только не лень. Общалась даже лично с президентом, до того, как открыли этот зал. Он ведь был недостроен и его достроили – молодцы, а вот как его достроили… Как он будет жить потом, никто толком и не понимает.

– После завершения карьеры спортсмена планируешь тренировать?

Не знаю еще, я думаю. Меня часто об этом спрашивают. В первую очередь тренер должен быть психологом, мамой, папой, другом, врагом и знать, что сказать и чему ты хочешь научить спортсмена. Поэтому нужно более серьезно к этому относиться, а не просто: “Я буду тренером – точно!”

Хотя я думаю, что да. Просто хочется поделиться и, если кому-то будет интересен мой опыт и кто-то захочет у меня тренироваться, то было бы очень круто.

– Помнишь, чему тебя учили на первом занятии?  

Я же пришла с танцев. На первой тренировке нас разминали и выпады говорили делать, а для меня выпад – это нужно тянуть носочек. Я тянула носочек, как будто я на конкурсе.

Первый год-два мы толком и не фехтовали. Просто была такая базовая подготовка, научили азам и больше с нами играли. Хочется, чтобы сейчас более современно было: нужно добавлять игру в фехтовальном плане. Вспомнить о саблях, перчатках, масках, чтобы детям было интересно и при этом они фехтовали.

Напомним, как сообщало Інше ТВ, накануне 8 Марта Ольга Харлан награждена орденом княгини Ольги I степени.