Для начала о главной неудаче. Сразу отмечу, что говорю не о президенте, а о стране в целом, ведь президент не единственный представитель власти. Он не абсолютный монарх – его полномочия достаточно ограничены. Хотя простой гражданин и не хочет в это верить.
Главное, чего за эти три года не удалось достичь – роста экономики. Экономика прекратила падать и очень медленно начала расти в 2016 году. Но в первом квартале 2017 года ситуация уже несколько хуже.
К сожалению, экономические проблемы мучительно и больно переживаются гражданами. Но лично мне трудно представить, чтобы в стране, в которой идет война, начался бурный рост экономики. Хотя многие говорят: «Какая это война?» Дескать, мертвых мало. Но война – это ведь не только раненые и убитые. Война – это концентрация сил, сковывание всей страны на какой-то опасности.
Поэтому война идет, даже если людей убивают относительно мало. А во время войны рост экономики – довольно сложная вещь. Дело ведь даже не столько в войне, сколько в милитаризации. Милитаризация требует значительных расходов, отнимает средства у гражданского сектора. Нужно пробовать повторить фокус Израиля, когда такая же бедная страна, и, кстати, достаточно коррупционная, сумела сочетать милитаризацию с инновациями. Став, таким образом, и могучей военной державой, и развитой страной. Правда, граждане Израиля тогда были невероятно мотивированы. Да и процесс длился не три года, а десятилетиями, поэтому сравнивать довольно сложно. Так или иначе, в Украине этот путь пока не прослеживается.
Лично у меня никаких особых ожиданий на эти три года не было. Но они были у граждан. Уже через полгода после появления новой власти, украинцы стали спрашивать: «Почему нет расцвета, почему до сих пор коррупция?» Это касается и ожиданий относительно длительных социальных процессов. Это, конечно, детскость, я бы даже сказал неадекватность. Никогда не бывает так, чтобы ожидания полностью совпадали с реальностью.
Теперь о выдающихся достижениях:
Мы сдержали врага. Мы, можно сказать, его даже победили, если соотноситься с его планами. В стране, растерянной экстремальными условиями, мы сохранили социальный мир.
Еще одно выдающееся достижение, которое говорит о нас, как об организованном народе – мы сумели разместить 1,8 миллиона внутренних беженцев. И ничего похожего на то, что творится с беженцами в других странах, у нас не происходит.
Если говорить персонально о господине Порошенко, то, на мой взгляд, реформы идут под его давлением. И я это наблюдаю физически, поскольку бываю практически на всех заседаниях Национальной рады реформ, и вижу, как президент давит на исполнителей. В результате, практически все представители международных организаций – наших доноров – говорят, что за эти три года сделано больше, чем за 23 предыдущих года.
Что за эти годы произвело на меня наибольшее впечатление? К сожалению, не улучшение предпринимательского климата. Больше всего впечатлило наращивание антикоррупционной деятельности. На фоне непрерывных разговоров о том, что ничего не делается, развернута невиданная инфраструктура. Я беседовал с представителями других стран, о том, каким образом эта инфраструктура работает в их государствах, и они говорили, что нужно приблизительно 5-7 лет для начала слаженной работы.
Сегодня у нас уже ведется преследование первых лиц. Это случилось даже быстрее, чем я ожидал. Мне говорят: «Толку с того, что вы играете в эти преследования, если вы не можете их посадить». Но это уже процесс изменения судейского корпуса – мучительный и сложный процесс, который попросту еще не вышел на решающую стадию. Он тоже будет длиться несколько лет.
Главное достижение президента – изменение лица страны с помощью реформ. Есть очень простой показатель реальности этих реформ. Когда велись переговоры о безвизовом режиме, еврочиновники, выдвинувшие нам сотни условий, даже не предполагали, что мы их выполним. Они учитывали слабость нашей страны, ее постреволюционное состояние, конфликтность, которая неизбежна после революции. Но эти сотни условий были выполнены. Я думаю, что это вызвало удивление тех, кто выдвигал эти условия. Получение безвизового режима страной, которая воюет – это беспрецедентно. Для меня это стало интегральной характеристикой работы президента.
В чем значение этого безвизового режима? Мы возвращаемся к дореволюционному состоянию, когда даже студенты могли проводить каникулы, путешествуя по Европе. Это сыграет революционную роль в увеличении числа людей, поддерживающих этот путь. Безвиз – путь, который изменит, так мешающую нам, философию выживания, – написал Александр Пасхавер для НВ
Напомним, Александр Пасхавер о э-декларациях: «Думаю, они спрятали половину»
