Фильм «Наши матери, наши отцы», который показывает в эти дни немецкий телеканал ZDF, это не просто очередной исторический фильм. В нем зритель найдет глубокие переживания, целые истории войны.
Не все ли уже сказано о Второй мировой войне и национал-социализме? Есть ли еще истории, о которых еще не говорили, и картины, который еще не были показаны? Телевидение и кино о многом уже рассказали. В кресле зрителя мы стали свидетелями бегства и изгнания, мы увидели инфернальную бомбардировку Дрездена, падение Гитлера в берлинском бункере и гибель корабля с беженцами «Вильгельм Густлофф» в Балтийском море. Имена Штауффенберг (Stauffenberg) и Роммель (Rommel) стали нам также знакомы, как и герои сериалов. Тема «Третьего рейха», как считается, отображена более чем полно.
Телеканал ZDF снова обратился к этому материалу и выпустил фильм из трех частей общей продолжительностью 4,5 часа. Рейтинг у подобных фильмов всегда высокий. Продюсерская компания Teamworx Нико Хоффмана (Nico Hoffmann) имеет большой опыт создания фильмов в этом жанре и не должна была разочаровать зрителя новой работой «Наши матери, наши отцы». Зрителю остается получше устроиться в кресле перед экраном и в течение трех вечеров смотреть на нацистов. В таком формате история становится увлекательной.
Нескольких минут просмотра фильма достаточно, чтобы понять, что здесь все по-другому. Так, каким создали этот фильм сценарист Штефан Кольдитц (Stefan Kolditz) и режиссер Филипп Кадельбах (Philipp Kadelbach), о войне в Германии еще не рассказывали. Фильм представляет собой эпохальную работу не только для телевидения. Радикальная прямота, болезненно точная реалистичность без мелодраматических моментов – фильм рассказывает, что сделала война с целым поколением, которое потеряло в ней свою молодость. Это поколение матерей и отцов тех, которым сегодня около 60 лет, бабушек и дедов тех, кому сегодня 30, прадедов их детей.
Здесь не проводится граница между виновными и жертвами
Большую часть своей жизни это поколение провело в спокойствии, благосостоянии и мире. Но война их до сих пор не отпустила. Эти переживания глубоко сидят в душе тех, кто пережил войну. Только некоторые готовы открыто говорить о тех событиях. Переживания войны отцов хранятся в их семьях, ими редко делятся с посторонними. То, что на самом деле происходило в то время, являлось вновь во снах, о которых не рассказывали даже самым близким.
И теперь, когда это поколение постепенно уходит, телевидение приоткрывает завесу за сокровенными переживаниями этого ужаса – не критикуя или сочувствуя, а представляя трезвый взгляд на события, не укрывая ничего и не обращая внимания на политическую корректность. В фильме не происходит деления на виновных и жертв.
Лето 1941 в Берлине. Пятеро друзей — трое ребят и две девушки около 20 лет — решили встретиться напоследок. Приятный вечер, свинг. Братья Вильгельм и Фридхельм отправятся на следующий день на фронт. Нападение на Советский Союз еще впереди. Вильгельм (Фолькер Брух, Volker Bruch) – образцовый лейтенант, Фридхельм (Том Шиллинг, Tom Schilling) – человек, совершенно далекий от военных действий и предпочел бы избежать участия в войне.
Шарлотта (Мириам Штайн, Miriam Stein) тоже отправится на восток добровольной медсестрой в лазарет. В Берлине остаются Грета (Катарина Шюттлер, Katharina Schüttler) и ее возлюбленный Виктор (Людвиг Трепте, Ludwig Trepte), еврей, семье которого грозит депортация. Друзья делают последнее общее фото на память. На нем видно, какими они были и какими больше не будут никогда.
Грета вступает в интрижку с штурмбаннфюрером СС, с одной стороны, чтобы получить документы на выезд Виктора, и, с другой стороны, чтобы исполнить свою мечту и сделать карьеру певицы. Она сама точно не знает, какой из мотивов имеет для нее большее значение. Вильгельм теряет идеалистические иллюзии по поводу военной службы и относительно самого себя. Еще в самом начале военных действий он застреливает плененного русского комиссара.
Новые встречи
Фридхельм превращается из антимилитариста в циника, который по приказу убивает даже детей. Шарлотта выдает еврейку, которая скрывалась в лазарете как украинская медсестра. Шарлотта делает карьеру.
Виктора депортируют, однако ему удается бежать из вагона поезда вместе с одной полячкой, каторжницей. Вместе с ней он примыкает к польским партизанам, чей антисемитизм настолько силен, насколько велик их героизм и безответственность перед гражданским населением, которые вынуждены страдать из-за их действий.
Пятеро друзей встречают друг друга на фронте в различных ситуациях. Этот драматургический прием кажется абсолютно нереалистичным, но он никак не сказывается на правдивости хода повествования. Напротив, это действует как зажигательное стекло, в фокусе которого концентрируется вся действительность. Война происходила не где-то далеко в России, а в самом сердце поколения.
Война — это не приключение
«Наши матери, наши отцы» — это не военный фильм в традиционном понимании. Но ход войны отражается настолько точно, как еще не было показано на телевидении. Достигается тот масштаб, который создал режиссер Стивен Спилберг в киноленте «Спасти рядового Райана». Все изображается чрезвычайно жизненно — как солдат в бою буквально слышит скрежет пуль перед тем, как очередная из них попала в него.
Сцены боев мучительно длинные, их реалистичность достигается также благодаря специальному курсу, который прошли актеры.
Вильгельм, Фридхельм, Шарлотта, Грета и Виктор совершают зло, и зло возвращается им. Все они, за исключением Виктора, не выдержали испытание моралью. Но они смелы, отважны, способны к состраданию и порой чрезвычайно гуманны. Фридхельм застреливает офицера СС, который приказывает ему застрелить Виктора, и принимает огонь советских войск на себя, чтобы спасти членов Гитлерюгенд.
Постепенно в зрителе развивается глубокая любовь к этим персонажам, запутавшимся в своих недостатках. Более правдивого памятника нашим матерям и отцам придумать было бы нельзя, сообщают Иносми.
