В полдень возле офиса благотворительного центра Оберег, расположенного в контролируемой Украиной Константиновке Донецкой области, начинают собираться женщины. Они шумно приветствуют сотрудниц центра, перебрасываются шутками.
Центр оказывает социальную помощь женщинам коммерческого секса, наркозависимым и ВИЧ-позитивным гражданам: раздает презервативы и шприцы, проводит информационную кампанию, чтобы научить этих людей быть безопасными для себя и общества. И сегодня здесь раздадут местным проституткам гигиенические наборы, в которые входит шампунь, дезодорант, крем для рук и прокладки.
В основном собравшиеся дамы — это женщины 30–35 лет. Их одежда никак не выдает род занятий — типичные для Константиновки пуховики, свитера и штаны темных цветов.
Ирина выделяется среди остальных — короткая модельная стрижка, яркий макияж и идеальный татуаж бровей. Лишь когда она улыбается, испорченные зубы выдают многолетнее употребление инъекционных наркотиков.
С началом военных действий бойцы Вооруженных сил Украины (ВСУ) стали для нее главным источником дохода. Ирина снимает квартиру с подругой, где они и принимают клиентов. В среднем в час берут по 400 грн. “Ну и, конечно, клиенты должны накрыть стол, купить выпивку”,— деловито добавляет она.
У Елены, еще одной посетительницы Оберега, запросы поскромнее. Она выезжает к военным по вызову и, помимо платы за услуги, берет деньги на такси. В секс-индустрию пошла несколько месяцев назад — сразу после отсидки в тюрьме. “Вышла я, значит, смотрю, а тут такое раздолье пошло. Сразу поняла — надо работать”,— рассказывает Елена.
С приходом в край военных даже милиция, которая раньше одновременно и крышевала, и притесняла представительниц древнейшей профессии, сникла. “Пусть только сунутся, когда мы на БТР”,— заговорщицки подмигивает Елена.
У Оберега в последние два года клиентов резко прибавилось. С началом войны в и без того депрессивной Константиновке работы стало еще меньше. Многие мужчины оставили семьи и отправились воевать за сепаратистские ДНР и ЛНР. Женщинам пришлось выживать как придется, говорит Татьяна Кузинская, социальный работник, консультант Оберега. Точных цифр ни у кого нет, но, по наблюдениям центра, за последний год в городе число женщин коммерческого секса увеличилось минимум на 20 %. Произошло это и за счет переселенцев из самопровозглашенных республик, и за счет женщин, которые при других обстоятельствах никогда бы не пошли в этот бизнес.
Тем более клиентов хватает. В прифронтовой Константиновке стоит внушительный гарнизон — молодые мужчины, отлученные от семей и женского внимания, с баснословными по местным меркам зарплатами. Если средний доход по городу составляет 1,2–2 тыс. грн., то военные в зоне АТО в зависимости от звания получают 6–10 тыс. грн. И тратить их на питание и жилье им не нужно. При этом активных боевых действий в городе нет, поэтому у бойцов много свободного времени.
“Раньше платежеспособных клиентов приходилось выискивать, ездить на трассу, мерзнуть, бывало, даже дрались за мужчин,— вспоминает социальный работник Оберега Лариса Глушич.— С массовым появлением в городе военных пазлы сошлись: клиентов даже не нужно особо искать”.
При этом возросли инфекционные риски. Ведь в индивидуальные аптечки военных не входят презервативы, с солдатами не проводят информационную работу. “Вся надежда на то, что девочки вооружены знаниями и средствами защиты”,— говорит Глушич.
Но в центр регулярно приходит лишь около 150 женщин, а на деле в Донбассе по обе стороны фронта их куда больше.
По возращении домой “общавшиеся” с ними солдаты рискуют принести в родные города и семьи весь приобретенный багаж инфекций. Эксперты уже говорят о том, что вся Украина стоит на пороге резкого скачка половых инфекций.
Боевые подруги
Все клиентки Оберега уверяют, что заветы социальных работников выполняют исправно: секс только безопасный, шприцы — одноразовые, если есть ВИЧ-статус, ведут себя с соответствующими предосторожностями.
Одна из женщин тут же сдает экспресс-тест на ВИЧ. Из всех присутствующих она сама молодая и миловидная. У нее трое детей, мужа нет, приходится справляться самой. Выживает благодаря пяти постоянным любовникам. Всегда использует презервативы. В ответ на вопрос, давно ли она работает в секс-индустрии, делает большие глаза: “Я не проститутка!”
Именно с таким отрицанием возникает больше всего проблем, говорят в Обереге. Профессиональные работницы секс-индустрии знают о всех рисках профессии и охотней прислушиваются к советам, чтобы защитить себя. А вот большинство молодых девушек до 30, которые пришли в профессию с началом войны, наотрез отказываются воспринимать себя в качестве женщин коммерческого секса. “Они относятся к этому как к чему‑то временному: подумаешь, посидели в кафе. И ничего, что сегодня один, завтра второй, а послезавтра третий. Это возможность быстрого заработка, они не осознают риск того, чем это может обернуться”,— сетует Кузинская.
Распространенность платного секса в зоне АТО отрицают и военные. Украинский военнослужащий из Константиновки, пожелавший сохранить анонимность, уверяет, что массово интимными услугами за деньги в армии никто не пользуется — есть лишь эпизодические факты. Но при этом признает, что большинство его сослуживцев вступали в половую связь с местными. “У военных нет необходимости где‑то искать проституток, платить деньги. Потому что девушки и так очень даже не против. Солдат может пойти в бар, и к нему любая подсядет”,— уверяет представитель ВСУ.
По его словам, большинство местных мужчин либо пьют, либо сидят без работы, и военные на их фоне выглядят куда привлекательней. Хотя деньги новых подруг тоже интересуют. “Им покупают еду, сухпайки носят, в ресторан сводят, но угрозы СПИДа я тут явно не вижу. Не более чем статистическая погрешность”,— рассказывает офицер.
Между тем сексуальный досуг военных уже сформировал вокруг себя целую индустрию греха. Местные жители рассказывают, что многие кафе и сауны, которые прежде были общедоступными, с недавних пор полностью оккупировали военнослужащие и женщины, которые их обслуживают. “Есть бары, в которые ходят только девушки для съема и военные”,— подтверждает Кузинская. Говорит это она во время прогулки по городу и демонстрирует неприметное здание: “В эту сауну мы раньше часто семьей ходили. Теперь, когда звонишь сюда, владелец сразу предупреждает, что ее сдают только военным. А они, естественно, приходят не одни”.
Такая ситуация не только в Константиновке. Здешние женщины предоставляют сексуальные услуги военнослужащим и в небольших населенных пунктах, и на отдаленных блокпостах. Чем беднее местность, тем ниже запросы. По данным экспертов, полный пакет услуг женщины иногда предоставляют сразу трем-четырем военным и берут за это всего 150 грн. “Часто о деньгах вообще нет речи: женщин просто угощают спиртным или накрывают стол, когда идут в гости. Честно говоря, даже сложно назвать это проституцией в привычном смысле этого слова”,— рассказывает еще один военнослужащий ВСУ, часть которого стоит в Донецкой области вдали от больших населенных пунктов.
Зона риска
В отдаленных районах угроза инфекционных заболеваний особенно усиливается. В Константиновке или Дзержинске аптеки работают исправно, и при желании и наличии денег презервативы купить не проблема. А вот в селах и поселках, особенно тех, которые обстреливают, с контрацепцией большие проблемы. И под угрозой не только женщины, но и их клиенты в форме.
“Военные во всем мире в обычное время в 2–5 раз больше подвержены риску инфекций, включая ВИЧ, туберкулез и гепатит. На войне этот риск вырастает в 50 раз, если нет должной координации и слаженной работы ответственных институтов”,— предостерегает Яцек Тишко, директор программы ООН по ВИЧ / СПИДу в Украине.
Донбасс и до АТО был регионом с самым высоким уровнем социально опасных болезней: в Донецкой и Луганской областях, а также в Крыму проживали 30 % всех ВИЧ-инфицированных в Украине.
По данным ООН, в 2012 году в Донецкой области был самый высокий уровень ВИЧ среди женщин коммерческого секса — 38,2 %. В среднем по Украине этот показатель держится на уровне 9 %. “В ДНР уже сейчас точно есть вспышка болезней, только там никаких обследований не проводится. Проблема существует, но цифр нет. А оттуда перетекает сюда”,— говорит Кузинская.
На контролируемой Украиной территории Донетчины уже можно с уверенностью говорить о вспышке венерических заболеваний. “Вы зайдите в наш константиновский диспансер: там все забито военными. Настоящий бум”,— рассказывает она.
Эксперты зафиксировали в регионе также распространение гепатита С среди солдат и офицеров ВСУ. Согласно исследованию Международного альянса по ВИЧ / СПИДу в Украине и социологической компании TNS, проведенному летом этого года, из 4.367 обследованных военных и бойцов Нацгвардии 4 % оказались инфицированными. Причем среди тех, кого не было в АТО, этот показатель составил лишь 2,6 %, а среди побывавших в Донбассе — 4,5 %. 61 % опрошенных признали, что во время последнего полового акта не использовали презерватив.
Ситуация усугубляется еще и тем, что диагностировать и лечить ВИЧ / СПИД в Донбассе сейчас практически нереально. Экспресс-тесты не дают стопроцентного результата. Чтобы получить медицинский диагноз и лечение, нужно сдавать кровь, которую раньше исследовали в специальной лаборатории Донецкого облцентра по профилактике и борьбе со СПИДом. Сейчас он недоступен.
И если девушки из секс-индустрии в большинстве случаев знают о своем статусе, то военные вообще не проходят никаких централизованных обследований на ВИЧ.
Более того, лица, подлежащие мобилизации, не обязаны проходить тестирование на ВИЧ / СПИД. “Такие обследования проходят офицеры, контрактники и призывники срочной службы. Военнообязанные — это другая категория. Их не обследуют на эти болезни, потому что непонятно, что потом делать [если больны] — все равно призывать или отказываться от них”,— поясняет Сергей Литовка, начальник Центрального санитарно-эпидемиологического управления Минобороны.
Защитить защитника
В Минобороны и Генштабе на проблему долгое время закрывали глаза, сетуют эксперты. Лишь в последние несколько месяцев власти согласились бесплатно принять от международных фондов несколько партий презервативов для военных, но и этому предшествовала долгая бюрократическая процедура.
В итоге армия получила 130 тыс. презервативов, а в ближайшее время поставят еще 30–50 тыс. Военнослужащие смогут получать их в армейских медпунктах. Чтобы доукомплектовать ими индивидуальные аптечки, нужно изменить нормативные документы, о чем и речи пока нет.
Но полученных контрацептивов мало. Сейчас в ВСУ служат примерно 250 тыс. человек, из них 64 тыс.— в зоне АТО. Даже если все презервативы направить в Донбасс, выйдет по три штуки на человека — притом что Глобальный фонд по борьбе по СПИДом, туберкулезом и малярией рекомендует не меньше 12 штук на человека в год.
По прикидкам Минобороны, ежегодно нужно 1 млн презервативов, но покупать их самостоятельно армия не в состоянии. “Это очень большие деньги. Чтобы вы понимали: они эквивалентны стоимости лечения всех украинских военных от ОРВИ”,— говорит Литовка. Надежды — только на международную помощь.
По его словам, куда важнее разъяснять военным, почему предохраняться необходимо. Тем более что большинство мобилизованных — выходцы из сел, некоторые из них вообще плохо понимают, зачем нужны презервативы и как ими пользоваться.
Лишь в последние месяцы Минобороны начало проводить в частях подобную работу.
А половые инфекции уже выходят за границы зоны АТО. Идут ротации, демобилизации — состав частей меняется. Люди возвращаются домой, и под угрозой оказываются уже семьи военнослужащих.
“При СССР говорили, что секса нет. Если кто‑то думает, что секса нет и в зоне АТО, он очень заблуждается,— говорит Павел Скала, ассоциированный директор по политике и партнерству в Альянсе по ВИЧ / СПИДу в Украине.— Уже через несколько месяцев это все может очень сильно ударить по всеукраинским эпидемиологическим показателям”.
