Эксперты из ФРГ проанализировали тактику “нелинейных” военных действий, которую успешно применяет Москва на Украине, и пришли к выводу, что Запад на нее пока ответа не нашел.
После аннексии Крыма прошел уже ровно год, а в Германии до сих пор гадают, как это могло произойти. Действия Кремля на полуострове, а затем на востоке Украины оказались для многих немецких политических деятелей, аналитиков и военных экспертов сюрпризом. Причин, по меньшей мере, две.
Во-первых, все последние годы Берлин и другие столицы стран еврозоны были заняты своими проблемами, им было не до процессов, происходящих в восточных соседях Евросоюза. А, во-вторых, заниматься ими было, по сути дела, и некому. После окончания противостояния между Востоком и Западом и завершения “холодной войны” число профессиональных немецких исследователей, отслеживающих тенденции на постсоветском пространстве, резко сократилось.
В результате, почти незамеченными оставались в Германии некоторые процессы в России, доклады российских военачальников, которые – при их тщательном анализе – могли бы позволить политикам спрогнозировать развитие событий и, возможно, принять профилактические меры.
Концепция генерала Герасимова
Так, еще до формального утверждения президентом Путиным новой военной доктрины России в декабре прошлого года можно было понять, к чему идет дело и какой будет новая тактика российских вооруженных сил, по высказываниям начальника генерального штаба, сделанным в феврале 2013 года.
Уже тогда генерал Валерий Герасимов изложил главные принципы того, что позднее стали называть “гибридной” или “нелинейной” войной, указывает эксперт берлинского Фонда науки и политики (Stiftung Wissenschaft und Politik) Маргарете Кляйн (Margarete Klein). Герасимов исходил из того, отмечает она, что впредь границы между войной и миром станут размытыми, одна страна не будет формально объявлять войну другой, а значит, и методы ведения такой войны должны быть другими. Начальник Генштаба сформулировал эти методы весьма откровенно.
К ним, перечисляет Кляйн, относятся не только традиционные способы вооруженного насилия, но и политические, экономические, а также информационно-технологические меры, которые при этом сопровождаются нелинейными и ассиметричными методами принуждения. “Тем самым удается завуалировать открытую военную агрессию, – указывает она. – Той же цели служит и использование протестного потенциала местного населения или управляемых извне политических сил и общественных движений”. По словам Маргарете Кляйн, концепция Герасимого “довольно точно отражает действия России на Украине”.
Тактика “зеленых человечков”
Директор частного научно-исследовательского института Manatee Global Advisors из Франкфурта-на-Майне Дастин Дехе (Dustin Dehez) обращает внимание на еще одну особенность российской военной тактики на Украине, фактически поставившую Запад в тупик.
“Россия сумела изобрести новый метод ведения войны, – пояснил он корреспонденту DW, – который позволяет очень долго оставлять всех в неведении о ее истинном масштабе”. Пример – “зеленые человечки” без опознавательных знаков.
“Такая тактика, – говорит Дехе, – лишает противника и его союзников возможности быстро и решительно отреагировать на интервенцию”. Именно в этом, убежден он, и состоял главный замысел Кремля – насколько возможно оттянуть реакцию, что ему “впечатляющим образом удалось”. Не только Запад, но и сам Киев не сразу понял, что происходит на востоке Украины, указывает Дехе, а когда понял, что никакого восстания там нет, а есть российская интервенция, принял ответные меры, но было уже поздно.
Порог сдерживания
Кроме того, считает франкфуртский аналитик, российские военные сумели фактически нейтрализовать натовскую доктрину ядерного сдерживания. “Российская доктрина “нелинейной войны”, – пояснил он, – позволяет не переходить определенный порог применения вооруженного насилия, за которым автоматически могли бы последовать ответные меры НАТО. Если противник способен успешно вести военные действия, не переходя такой порог, то доктрина сдерживания превращается в пустой звук, на красную кнопку никто не нажмет”.
Натовская стратегия военного и в первую очередь ядерного сдерживания опирается на возможность однозначно идентифицировать агрессора, что в эпоху “холодной войны” проблемы бы не представляло. А что будет, если на каком-нибудь вокзале в Эстонии или второстепенном спортивном аэродроме в Литве вдруг появятся “зеленые человечки” без опознавательных знаков, спрашивает Дехе.
“Искушение не нажимать в таком случае на кнопку будет очень велико, – отвечает он, – поскольку никто не захочет брать на себя ответственность и рисковать атомной войной в ответ на такую мелочь”. Орудие сдерживания оказывается весьма неэффективным, если противник не переходит через определенный порог насилия, констатирует он.
Плюс – выигрыш во времени и минимизация политического ущерба, поскольку, добавил Дехе, тактика необъявленной ассиметричной войны позволяет оттянуть ответную реакцию жертвы агрессии и ее союзников.
Такой урок, считает аналитик, Кремль извлек из военной кампании в Грузии в 2008 году. “Вне зависимости от того, кто первым начал открытые военные действия, Москва понесла куда больший политический ущерб, чем ожидала, – заявил Дастин Дехе. – Урок: если есть возможность избежать прямой военной конфронтации, то так и надо действовать”.
Этой же цели служит, по его словам, и еще один элемент новой военной стратегии России – “целенаправленная попытка оказать воздействие на общественное мнение (в первую очередь в Германии”) с тем, чтобы замедлить и ослабить реакцию Запада. Для этого, в частности, используются платные тролли, которые заваливают злобными комментариями критические по отношению к Кремлю публикации или телепередачи в немецких СМИ.
И Западу, подвел итог Дехе, на новую военную стратегию России пока ответить нечем.
