Остров Вознесения – это маленькая зеленая точка в южной части Атлантического океана, вулканический форпост империи, где одновременно и холодно, и жарко, пишет Мэттью Тейлор.
Этот кусочек британской территории, затерявшийся в тропических водах Атлантики где-то между Бразилией и Африкой, не перестает удивлять своими странностями.
Официально здесь нет населения. Британские власти не предоставляют 800 местным жителям права на постоянное жительство на острове, несмотря на то, что некоторые живут здесь десятилетиями. В результате все они имеют статус временного гостя.
Чтобы приехать сюда, необходимо письменное разрешение представителя королевы на острове, чья должность называется весьма прозаично – администратор.
Аэропорт, взлетная полоса которого когда-то была самой длинной в мире, спроектирован так, что он может принять американский космический челнок “Шаттл”.
Управляют аэропортом военные ВВС США. Отсюда специалисты НАСА наблюдали за приземлением на Луне космического корабля “Аполлон”.
Отсюда же наблюдает за запуском ракет в космос Европейское космическое агентство.
Верхушки холмов здесь застроены спутниковыми антеннами различных модификаций. Но никто здесь не горит желанием рассказать о том, кто и что с их помощью прослушивает.
Природа и расположение острова Вознесения создают идеальные условия для такой, не совсем обычной, деятельности. Об этом острове – репортаж Би-би-си
Верхушка вулкана
Однажды в жаркий полдень я проезжал мимо аэродрома Wideawake (“Бодрствующий”), который, согласно легенде, был назван так потому, что здесь в ночное время дозаправлялись самолеты британских ВВС, курсировавшие между Великобританией и Фолклендами.
Спустившись к берегу, я столкнулся нос к клюву с действительной причиной такого названия – сотнями тысяч закопченных крачек. Эти морские птицы известны также как wideawakes за их неутихающий круглосуточный гомон.
С геологической точки зрения остров Вознесения очень молод. Это верхушка подводного вулкана, поднявшегося над поверхностью океана лишь около миллиона лет назад. Последнее извержение этого вулкана, вероятно, произошло совсем недавно – в XVI веке.
Неумолимые волны Атлантики лишь только начали подмывать искривленные, черные как уголь затвердевшие потоки лавы, опоясывающие остров по его береговой линии. Они выглядят так, как будто остыли лишь вчера.
Размером он примерно с остров Гернси, основная его территория – выжженная пустыня. Остров был необитаем до тех пор, пока на нем в 1815 году не высадились британцы.
Самыми крупными живыми существами, обитавшими на острове, были крабы. Суда здесь не задерживались.
Тем не менее, моряки, причалившие здесь в 1726 году, обнаружили на острове палатку и дневник.
Эти вещи принадлежали голландскому моряку Леендерту Хазенбошу, оставленному на острове в наказание за его гомосексуальность.
Дневник повествует об отчаянных поисках Хазенбошем воды и пищи. В итоге ему пришлось пить сначала кровь черепах и морских птиц, и, в конце концов, собственную мочу.
О смерти моряка ничего не известно: его скелет найден не был.
Гарнизон
Почти 80 лет спустя на острове Вознесения появился британский гарнизон.
Его расквартировали здесь для того, чтобы французы не пытались спасти Наполеона, сосланного на ближайший к острову Вознесения кусок суши – остров Св. Елены, находящийся в 700 милях к юго-востоку.
Британцы тоже не могли найти на острове пресную воду.
“У берега ничего не растет, – писал Чарльз Дарвин, посетивший остров Вознесения. – Остров полностью лишен деревьев”.
Дарвин обсуждал со своим другом Джозефом Хукером возможности сделать этот остров более приемлемым для жизни человека.
Джозеф Хукер, впоследствии ставший директором королевского ботанического сада в Лондоне и посетивший остров в 1843 году, разработал план.
Он решил засадить деревьями верхушку 859-метровой Зеленой горы, самой верхней точки острова. Листва должна была удерживать влагу, приносимую постоянно дующим юго-восточным ветром. Эта влага собиралась бы внизу, и ее должно было быть достаточно для снабжения гарнизона водой.
Хукер также решил создать пастбища для домашнего скота и участки, пригодные для выращивания овощей.
“Как вы видите по окружающей нас растительности, этот план оказался на удивление успешным”, – говорит биолог Сэм Вебер, с которым мы стоим в лесу из фикусовых деревьев, бамбука, имбиря и гуавы, покрывающих сейчас Зеленую гору.
Разрушительные последствия
Мы находимся всего в нескольких минутах езды от жаркой равнины, покрытой застывшей лавой, но здесь, наверху, прохладно и ветрено.
“Прав он был или нет – это другой вопрос. По нынешним стандартам многие ученые назвали бы его проект полной катастрофой. Внешне все это выглядит как тропический рай: здесь влажно, множество растительности. Но если копнуть поглубже, здесь мало что происходит. Здесь нет и следа сложной экосистемы, характерной для настоящего тропического туманного леса. И все виды растительности, которые здесь раньше существовали, вымирают”, – говорит он.
Среди этих видов, произраставших здесь до появления на острове Homo sapiens – несколько видов травы, в том числе крошечный папоротник высотой в мизинец.
Долгое время это растение считалось вымершим, но в 2009 году его вновь обнаружили на склоне Зеленой горы. После тщательного разведения в лондонском ботаническом саду, оно вновь было здесь посажено.
Хукер, надо признать, понимал, что его посадки вытеснят эндемичные папоротники. Возможно, он не осознавал, насколько разрушительными будут для экологии острова последствия этого процесса.
“Я не думаю, что мы когда-либо сможем назвать Зеленую гору в полной мере функционирующей экосистемой. По крайней мере – не в ближайшее время. На это уйдут тысячи лет”, – говорит Вебер.
“Сейчас это абсолютно неуправляемая хаотичная масса инвазивных видов. Одни начинают доминировать, другие умирают. Ими зарастают тропы, и это делает гору менее привлекательной для прогулок”, – говорит ученый.
Мексиканский шип
Би-би-си внесла свою лепту в разрушение естественной экологии острова.
Ее инженеры прибыли в середине 60-х, чтобы установить здесь передатчики для трансляций программ Всемирной службы Би-би-си на Африку и Южную Америку.
Они построили новый поселок в нескольких километрах от сонной столицы, Джорджтауна, и рассадили здесь мескитовый кустарник, известный как мексиканский шип, чтобы укрепить иссушенную землю.
Сейчас сухие и колючие низкорослые мескиты разрослись на обширных территориях острова Вознесения.
“По самым скромным оценкам, сейчас здесь 398 тысяч таких кустов”, – говорит Вебер.
“Очень трудно физически контролировать его рост, корни кустарника уходят на 20-30 метров под землю. Поэтому мы прибегаем к биологическим методам контроля, используя вредителей, которые являются специфическими для этого растения в его естественном ареале”, – говорит ученый.
Все это, так же как и работа Вебера по сохранению фикусовых деревьев, ставших импровизированной средой обитания папоротников, делает природу острова Вознесения еще более необычной.
Ситуация зашла слишком далеко для того, чтобы попытаться восстановить разрушенную экосистему острова.
План Вебера состоит в том, чтобы использовать инвазивные виды в рамках более широкой стратегии, направленной на то, чтобы в течение следующих ста или двухсот лет хотя бы частично восстановить остров от разрушения, инициированного Дарвином и Хукером.
Черепахи
Этот долгосрочный проект распространяется и на морскую экосистему. Большую часть последних 500 лет, в течение которых человек посещал этот остров, черепахи служили ему обедом.
Image copyrightAlamyМоряки обычно ловили этих животных, весивших до 250 кг, поднимали на корабль и переворачивали на спину. Так они лежали, оставаясь живыми иногда неделями, прежде чем из них варили суп.
Отлов черепах прекратился в 1930-е годы. Но черепашьему потомству потребовались десятилетия, чтобы достичь зрелости и вернуться на остров, чтобы отложить здесь яйца.
Поголовье черепах на острове Вознесения начало расти только в 1970-х годах.
“С тех пор мы наблюдаем невероятное восстановление численности черепах, – говорит директор департамента охраны природы острова Вознесения Никола Вебер. – Мы наблюдаем позитивный эффект прекращения их отлова”.
В этом контексте песок, которым осыпала меня одна из местных черепах, небрежно двинув ластами, я воспринял как большую честь.
