Блаженнейший Любомир Гузар, бывший предстоятель Украинской Греко-Католической Церкви, в интервью НВ объясняет, почему современные украинские политики и олигархи-скоробогачи не могут быть лидерами для нации.
– Есть какие-то черты национального характера, которые объединяют разных украинцев в мире?
– Люди везде есть люди. Очень хорошая примета наших людей – это гостеприимство. Если бы вы попали в Парагвай или в Австралию, наши люди очень гостеприимные.
– Какие вопросы больше всего волнуют украинцев? Какие ответы они пытаются искать у вас?
– Что нам, может, не хватает… Может не так не хватает, как на нас накинули – так случилось, что Украину делили. Красивый край делили – Россия, Польша, Австрия, Венгрия и так далее. И они пытались каким-то образом затереть то наше единство. Я думаю, что мы не вполне поддались, и мы все еще осознаем, что мы украинцы. Но более 200 лет мы не имели понятия, что мы являемся государством.
Большинство того, что мы сейчас переживаем, – это напускное. Например, наши парни, наши мужчины служили в разных армиях, которые воевали между собой – Австрия, Польша, Германия. Нас расчленяли. И сегодня большая проблема заключается в возрождении сознания, что мы – один народ, неважно, что кто-то на Волыни живет, кто-то на Херсонщине. Нам не хватает этого ощущения единства. Оно недостаточно эффективно, и есть порой недоразумения на основании языка или еще чего-то. И меня беспокоит, что именно язык разъединяет людей. Мне это трудно понять. Я жил в Украине с детства, и уже после в США – и там был украинский дом, и мы говорили с американцами на английском, а дома говорили на украинском, и мама старалась, чтобы мы не вводили других слов в язык.
При помощи культуры мы должны это единство лелеять, чтобы люди чувствовали, что они являются одним народом, и не делали язык причиной разрозненности. Я говорю на украинском языке, на английском языке – это меня не делает менее украинцем. Когда я встречаюсь с иностранцами, я говорю с ними на том языке, какой они понимают, и это не означает, что я перестаю быть собой. Шевченко также писал на русском языке, и ни мир от этого не рухнул, ни он не стал меньше Шевченко. Не надо смотреть на язык как на то, что должно разлучать людей. Язык создан объединять.
Здесь еще также и проблема политики. Те наши оккупанты в течение последних 200 лет очень поработали, чтобы сравнивать и выдумывать разницу. Они понимают, что народ объединенный – есть народ сильный, разделенный же народ – народ слабый.
Ко мне уже никто не обращается на русском – только один раз ко мне обратился мужчина на русском языке и извинялся, что не знает украинского.
– Украинская интеллигенция является для Украины той духовной силой, какой она должна быть?
– Я чувствую слабость интеллигенции в Украине сегодня. Интеллигенция – это не только люди, имеющие высшее образование, это еще и определенная духовная формация. Мне кажется, что наша интеллигенция в сумме не исполняет свое призвание. Интеллигенция – это класс общества, который должен задавать тон.
– В чем причина?
– Я не знаю, почему, но мне это очень болит. Очень мало дискуссий, из которых можно было бы почувствовать, что есть люди, которые своим общением создают определенную атмосферу, которая бы задавала тон всей нашей жизни. Смотрите: мир политики, мир предпринимательства – интеллигенции там не видно, есть единичные люди.
Это люди неподготовленные… Но есть еще другие трудности. Помним, что Восточная Украина пережила 70 лет советского формирования, Западная – по меньшей мере 45 лет. Мне кажется, во Львове, к примеру, те интеллигентные семьи старались удержать определенный уровень. Почему не удавалось? Ибо лучших людей старались отодвинуть. Советский Союз интеллигенцию, духовных проводников старался устранять. Интеллигенция должна вырастать в семьях. Ребенок растет при столе. Она слышит, о чем говорят родители и гости. Это не проблема образования, это проблема духовной формации.
Общения нам абсолютно не хватает. Главное в таких городах, как Киев, Харьков, Одесса – там есть интеллигенция, где люди на определенном культурном духовном уровне. Если бы было больше дискуссий на уровне интеллигенции, то совсем иначе бы выглядела наша политика, экономика. У нас большая проблема взглядов и виденья, а их надо выращивать.
– Какие главные проблемы украинцам надо решать?
– Долгую жизнь за советской действительностью. Что делало коммунистическое правительство и партия? Они хотели на месте христианского человека создать советского человека. Им не удалось, но они нанесли много ран. Например, воспитание – его пытались делать вне родства, вне семьи, государство должно воспитывать. Чувство доверия было сломано, даже в рамках семьи кто-то на кого-то мог доносить. Отсутствувало такое чувство, как ответственность. Чувство ответственности – одна из проблем Украины, как и недостаток общения. Все жалуются. И правильно жалуются. Нет общения между властью и народом. Это еще тот остаток с советских времен, где старались, чтобы люди не общались. Потому что когда люди общаются – это опасно, это “контрреволюция”.
– Как изменились украинцы за 20 лет, прошедших с того времени, как вы вернулись в Украину?
– Мы начинаем все больше осознавать, что надо что-то себе и с собой делать. Что если хотим действительно идти вперед, то должны работать и придерживаться ценностей. Прежде всего, то поколение, что подрастает и которым сейчас 25 лет, и которые понимают необходимость труда, сотрудничества, культуры, потребностей придерживаться определенных духовных ценностей. Смотрите, как медленно погибает коррупция. А коррупция – это недуг личной души. Смотрите, сколько еще людей больных на коррупцию, сколько еще есть. Как она тяжело погибает. Но я все же думаю, что начинают происходить изменения.
Как-то нет провода, нет кого-то, кто бы придавал окраску. Нет в политической жизни ничего такого, чтобы были настоящие духовные проводники. Кто отвечает за политическую жизнь, общественное благо? Именуемые нами олигархи – это скоробогачи, они никакая не элита. Они тратят те деньги. Если бы те скоробогачи имели какие-то духовные ценности, то Украина не была бы в таких финансовых хлопотах. Они имеют кучу денег, но не знают, что с ними делать.
– Как вы сами изменились с того времени, как вернулись?
– Это вам надо кого-то другого спросить. Я себя не вижу. Я не чувствую в себе изменения. Возможно, я не пошел вперед так, как надо.
Я очень рад, что я в Украине. Я радуюсь, когда что-то строится. Я стараюсь много встречаться с молодыми, чуть старше, чем студентами, отвечать на их вопросы, передать то, что я немножко имею из понятия жизни.
– Что интересует молодых?
– Я не сомневаюсь, что они искренне спрашивают про общечеловеческие ценности. Их желание творить что-то лучше. Они, слава Богу, оставляют за собой советскую действительность, но я могу сказать, что она вдохновила их на что-то. Я с радостью с ними общаюсь. О – я сам при том росту, радуюсь.
Много молодых людей бегут из страны, как будто там лучше, но это заблуждение. Надо быть очень осторожным, ибо есть очень много такого нездорового либерализма, секуляризации, которая охватила Европу.
– Какова ваша мечта или молитва к Украине осуществилась? И какую вы ждете, чтобы осуществилась?
– Абсолютно не осуществилась, абсолютно нет. Еще много в чем нуждаемся, чтобы стать нормальным, полноценным государством. Нам нужно государственных мужей, нормальных экономистов, а не взяточников. Видите, когда я молюсь, я не молюсь за какую-то долгожданную Украину: господи дай мне такую Украину, которую я себе вообразил. Я прошу Бога, чтобы он занялся нами, ибо он лучше знает, что он делает.
Мы же должны быть ответственными, работать, думать, стараться, уважать друг друга, развивать науку и культуру. Дай Бог, чтобы наша Украина была нормальным государством, каким она должна быть. Дай Бог, чтобы мы действительно были собой, чтобы мы, имея талантливых людей, очень красивую страну, очень богатую страну, каждому гражданину дали то, что ему принадлежит, и заботились об общем благе. Мы можем и мы должны быть нормальным государством.
