7 июня патриарх Московский и всея Руси Кирилл провел в Москве заседание синода Русской православной церкви. На нем было принято несколько ключевых решений: под прямое управление патриарха приняли три крымские епархии, объединив их в митрополию, синод более жестко высказался по вопросу автокефалии Украинской православной церкви, также своей должности лишился многолетний председатель отдела внешних церковных связей (“церковного МИДа”) митрополит Иларион (Алфеев). Последнее решение выглядит как опала, но, по мнению людей из патриархии и экспертов, на самом деле это не так. Би-би-си рассказывает, как прошел синод и какое значение имеют его решения.
Раскол или нет?
Предыдущее заседание синода РПЦ состоялось 29 мая и было полностью посвящено “украинскому вопросу”. За два дня до этого в Киеве состоялся собор УПЦ, главной новостью из которого стало внесение Украинской церковью изменений в свой устав. Изменения эти оценивались наблюдателями по-разному, но в самой УПЦ заявили, что они “засвидетельствовали о полной самостоятельности и независимости Украинской церкви”.
РПЦ отреагировала на новости из Киева осторожно. 29 мая ее срочно созванный синод постановил, что изменения в устав УПЦ нуждаются в изучении. И добавил, что эти изменения, прежде чем вступят в силу, должны быть одобрены патриархом Кириллом.
В УПЦ, насколько можно судить, перед Москвой отчитываться не собирались. Тон заявлений ее представителей позволял предполагать, что украинцы действительно всерьез настроились уйти из структуры РПЦ. Да и предстоятель УПЦ митрополит Онуфрий – неслыханное дело – в первое же воскресенье после собора своей церкви помянул патриарха Кирилла не как своего “великого господина и отца”, а просто через запятую в числе других предстоятелей поместных церквей, как это делают в автокефальных церквах.
От нового заседания синода РПЦ ожидали более предметной реакции на решения Украинской церкви. И эта реакция появилась. За дежурной фразой о “сохраняющемся давлении” на УПЦ со стороны украинской власти и “экстремистски настроенной части общества” последовали формулировки, которые читаются вполне однозначно: Русская церковь не в восторге от того, в какую сторону развивается ситуация в ее “украинском филиале”. Московская патриархия не раз подчеркивала, что считает УПЦ своей неотъемлемой частью, хоть и самоуправляемой.
РПЦ, во-первых, выразила поддержку священникам и верующим УПЦ – но не всем, а только тем, кто “стремится придерживаться канонической нормы поминовения патриарха Московского”. Во-вторых, синод РПЦ “напомнил”, что любые решения об изменении статуса УПЦ должны приниматься “в рамках канонической процедуры, включающей постановление поместного собора РПЦ”. То есть, последние изменения в устав УПЦ в Москве легитимными не считают.
Приглашенный исследователь Школы теологии и религиоведческих исследований Тартуского университета Андрей Шишков отмечает, что правовая сторона у православных церквей “никогда не была сильна”.
“Не существует никаких четких правил по дарованию автокефалии или получению автокефалии – это никак не регулируется каноническим правом”, – отмечает он.
Шишков напоминает, что “официальным путем” – с разрешением “от матери-церкви” и томосом за последние два века автокефалию получили всего лишь несколько православных церквей.
“Все остальные провозглашали автокефалию, а не ждали, пока ее дадут. И пока церковь-мать не признавала эту автокефалию, церкви находились в состоянии раскола друг с другом. Раскол или схизма завершался через установление евхаристического общения. Например, “Болгарская схизма” – ситуация раскола между Болгарской и Константинопольской церквями после провозглашения болгарскими иерархами автокефалии – продолжалась с 1872 по 1945 год. Самопровозглашение автокефалии более распространено, чем “юридический путь”, – говорит он.
Митрополит Нежинский УПЦ, глава синодального информационно-просветительского отдела этой церкви Климент убеждает Би-би-си, что все решения собора УПЦ были приняты строго в рамках канонических процедур.
Да и по поводу поминовения патриарха Кирилла, которое так заботит синод Русской православной церкви, митрополит Климент говорит: “Мы до сих пор не услышали [от РПЦ] четких обоснований, на основании которых невозможна именно та форма поминовения священноначалия, которая сегодня существует в УПЦ”.
Поэтому, резюмирует он, любые решения, в том числе и нынешние, нужно воспринимать не эмоционально, а “читать через призму языка церковной дипломатии”.
Проблема состоит только в том, что фразу из решения синода РПЦ – о том, что “самочинные действия по изменению статуса УПЦ могут привести к появлению нового раскола внутри нее” – можно прочитать не как предположение, а четкое предупреждение: будете дальше двигаться в сторону “от Москвы” – к финишу дойдут не все.
И лучшим доказательством этому можно считать следующий пункт решения синода.
Логистические проблемы в каноническом поле
Этим пунктом РПЦ объявляет, что принимает три епархии, расположенные на территории Крыма и до сих пор пребывавшие в структуре УПЦ, в непосредственное подчинение патриарху Кириллу.
Принадлежность крымских епархий Украинской церкви была до последнего времени зримым свидетельством действенности концепта “канонической территории”, по которому церковные границы вовсе не обязательно должны совпадать с государственными.
Крым исторически считался канонической территорией Украинской церкви, поэтому РПЦ не предъявляла на него претензий даже после аннексии. А патриарх Кирилл мало того, что отсутствовал на помпезной церемонии вхождения Крыма в состав России в марте 2014 года, так еще и за все эти годы ни разу не посетил аннексированный полуостров.
Сейчас все изменилось. С точки зрения Москвы уже не только Крым – Россия, но и церковь в Крыму – русская.
Формальная причина – обращения трех крымских архиереев к патриарху Московскому и всея Руси принять их под свой омофор. О том, что представители УПЦ из епархий, расположенных на неподконтрольных Киеву территориях, голосовали против изменений в устав Украинской церкви и в принципе выступали против ее автономизации, было известно уже давно.
Однако мало кто мог спрогнозировать, что те же крымчане конвертируют свое недовольство не просто в заявление на сайте епархии и продолжение поминания патриарха Кирилла, а напишут в Москву петицию с просьбой принять их в РПЦ.
В УПЦ относятся к такому развитию событий скептично. В разговоре с Би-би-си митрополит Климент заявил, что, по его мнению, крымские иерархи подали эти просьбы “под давлением”: до последнего времени они никак не высказывали своего намерения выйти из состава УПЦ.
Вторая озвученная в решении РПЦ причина принятия в свой состав епархий Крыма – “практическая невозможность регулярного сообщения этих епархий с Киевской митрополией”.
“Если уж синод РПЦ вводит логистические проблемы в каноническое поле, то это можно рассматривать как прямую санкцию для УПЦ на полное отделение от Русской церкви, потому что мы имеем серьезные логистические проблемы (в сообщении с Москвой – прим. Би-би-си) уже длительное время”, – комментирует решение синода РПЦ митрополит Климент.
И резюмирует: решение о “присоединении Крыма”, скорее, декларативно: для столь значимого изменения своего территориального устройства РПЦ должна была бы созвать как минимум архиерейский собор. “То есть Крым – это УПЦ?” – спрашивает корреспондент Би-би-си у митрополита Климента. “Конечно”, – уверенно отвечает он.
Впрочем, пока официальная реакция Украинской церкви на принятые в Москве решения находится на стадии подготовки, двое опрошенных Би-би-си ее епископов на условиях анонимности делятся кардинально разными оценками решений синода РПЦ.
“Нам после этого решения по Крыму даже в чем-то легче станет, – говорит один из них, правящий архиерей одной из центральноукраинских епархий. – Нас теперь не будут обвинять, что наши священники окормляют оккупантов (украинские СМИ периодически сообщают о тесном взаимодействии крымских священников УПЦ и представителей российской армии в Крыму – прим. Би-би-си). А так – “узаконили” территориальную агрессию церковной”.
“Сегодняшнее решение может дать стимул для аналогичных обращений епархиям [неподконтрольного Киеву] Донбасса”, – говорит другой владыка, служащий на востоке Украины. В таком случае – если отдельные епархии начнут откалываться от УПЦ и присоединяться к РПЦ – не тот ли это “раскол”, о котором предупреждает в своем решении синод Русской церкви?
“Откатить” изменения, принятые на соборе УПЦ, чтобы уберечься от дрейфа епархий юго-востока Украины в сторону Москвы, тоже вряд ли удастся. Епископам из центра и запада страны будет сложно объяснить своей пастве, почему меняется курс на независимость от РПЦ, чей предстоятель фактически благословляет войну, которую Россия ведет против Украины.
С практической точки зрения для крымских епархий их решение тоже многое поменяет, уверен Сергей Чапнин, старший научный сотрудник Центра православных исследований Фордэмского университета.
“Если раньше иерархов в Крыму назначал и снимал синод УПЦ, то теперь это будет делать патриарх Кирилл своей волей, хоть и по синодальному решению – как сейчас он своей волей организовал из отдельных епархий митрополию, – говорит он. – А еще украинские иерархи ничего не платили в московский церковный бюджет, а теперь, очевидно, они будут облагаться тем налогом, который патриарх Кирилл посчитает нужным ввести”.
Чапнин думает, что на на крымских епархиях дело не остановится – и, как минимум, некоторые монастыри в Украине, в которых сильны промосковские настроения, потребуют себе статус ставропигиальных (непосредственно подчиненных патриарху).
Также последовать примеру крымских епархий могут епархии на территории самопровозглашенных ДНР и ЛНР – Ровеньковская епархия еще 31 мая решением собрания духовенства решила остаться “под омофором Святейшего Патриарха Московского и всея Руси” и “приостановить поминовение за богослужением митрополита Онуфрия как Предстоятеля УПЦ”.
Митрополит Иларион: ссылка или релокация?
Митрополита Илариона, одного из ближайших сподвижников патриарха Кирилла, синод освободил от должности главы отдела внешних церковных связей и назначил митрополитом Будапештским и Венгерским.
Многолетний управляющий “церковного МИДа” лишился не только этой должности, но и статуса постоянного члена Синода и руководителя своего детища, Общецерковной аспирантуры. ОВЦС Иларион возглавлял 13 лет и был одним из основных спикеров РПЦ по самым разнообразным вопросам.
Венгрия выглядит как ссылка в том числе потому, что там очень небольшая православная община – меньше четырех тысяч человек. На вопрос, кого будет окормлять митрополит Иларион, Шишков отвечает: “А кого он в Москве окормлял?! Он был архиереем приходского масштаба. Всю свою архиерейскую жизнь, после того как он уехал из Вены, он был викарным епископом, у него был один-единственный приход в Москве. Для него это понятный формат”.
“Первый сценарий – это все-таки позорная отставка, – рассуждает Андрей Шишков, – его лишили всех должностей и отправили восвояси”. Сергей Чапнин, говоря о такой возможности, видит только один возможный повод: “Патриарх Кирилл, конечно, в гневе, что Евросоюз рассматривал санкции против него как таковые. Они не были приняты, но сам факт, что не удалось предотвратить рассмотрение этого вопроса! Естественно, что виноватый тут Иларион, и поэтому он должен быть отправлен в Тьмутаракань”.
Оба эксперта сходятся на том, что такой сценарий менее вероятен.
“Поскольку его отправляют все-таки не совсем в Тьмутаракань, а в Евросоюз, и к главному союзнику РПЦ и личному другу патриарха Кириллла, премьер-министру Венгрии Орбану, смысл этой отставки в другом. Я считаю, что смысл в выводе Илариона из подозрений в сотрудничестве с Кремлем. При этом Орбан считает себя единственным государственным лидером европейских консерваторов, а Иларион становится таким личным посланником патриарха Кирилла в Евросоюзе для выполнения всех деликатных политических миссий, которым не нужна публичность”.
Андрей Шишков говорит: “Лично для меня это выглядит как релокация в Европу. Митрополит Иларион ни разу не высказывался в поддержку военной кампании, он всегда обходил эту тему насколько возможно в публичных высказываниях, а в своей телепередаче и вовсе игнорировал происходящее. Учитывая, что он занимал высокую должность, очевидно, что делал он это неспроста и хотел уйти. Не могу знать, что творилось у него внутри в смысле его личных убеждений, но его действия показывают, что он хотел уйти”.
Иларион никогда не был сторонником “дискурса русского мира”, говорит Шишков, у него, скорее, устойчивая репутация “борца за традиционные ценности”, он все время старался выстраивать транснациональные христианские консервативные альянсы.
“Иларион был главным проводником контактов с консервативными католиками, евангеликами, Орбан тоже принадлежит к этим альянсам и всячески им покровительствует. Находясь в Евросоюзе, Иларион может с помощью Орбана заниматься спасением РПЦ от санкций за позицию по Украине”.
Два источника, работающих в Московской патриархии и знакомых с тем, как принималось решение по митрополиту Илариону, говорят, что его назначение в Венгрию отвечает его собственному желанию, но долго согласовывалось с патриархом.
“То, что выглядит как опала, на деле ею не является, – объясняет один из них, попросивший не упоминать его имени и сана, так как Московская патриархия не приветствует самостоятельные комментарии духовенства. – Наоборот, это выведет Илариона из-под возможного удара санкциями и позволит решать крайне болезненные вопросы приватно”.
В журнале Московской патриархии в приказе об освобождении Илариона от должности не употребляется обычная формулировка “с благодарностью за понесенные труды”, что тоже может быть признаком опалы.
“Думаю, что патриарх Кирилл просто недоволен тем, что Иларион решил сбежать. Но и препятствовать ему не стал, хотя западные комментаторы уже начали писать про опалу. Создают ему имидж “хорошего русского”, – считает Шишков.
Сменит Илариона 37-летний Антоний, митрополит Корсунский. Долгое время он был личным секретарем сначала митрополита, а потом патриарха Кирилла. Шишков характеризует его как “молодого технократа без ярких убеждений”. Чапнин добавляет, что патриарх Кирилл во всем копирует президента России Владимира Путина: “Недавно министром по чрезвычайным ситуациям стал путинский адъютант. Так церковным министром иностранных дел стал бывший личный секретарь Кирилла, заведомо слабая фигура, другие патриарху не нужны. Все, что происходит в российском государстве и в Русской православной церкви – это абсолютно аналогичные процессы”.
