С начала российского вторжения в Украину прошло ровно три месяца. За это время многие представители российских элит несколько раз поменяли свою позицию по отношению к войне и ситуации в стране. Крайний пессимизм сменялся умеренным оптимизмом, а тот в свою очередь — таким же умеренным пессимизмом. Как говорят источники «Медузы», близкие к Кремлю, сейчас эти настроения сделали еще один виток — теперь очень многие недовольны лично Владимиром Путиным. Причем этой позиции придерживаются и те, кто выступает за продолжение войны, и те, кто хочет мира.
За три месяца войны общий настрой российских элит успел полностью поменяться несколько раз. В начале марта «Медуза» писала, что большинство кремлевских и правительственных чиновников просто не знают, что делать, — и с ужасом думают о том, как введенные санкции скажутся на их карьере и жизни. Чуть позже начался «патриотический подъем» — в апреле многие во власти публично призывали к войне до «победного конца».
Сейчас — спустя три месяца с начала вторжения — в оценках происходящего снова преобладает пессимизм. «Жить как раньше не получится, о развитии нельзя говорить. Но как-то жить можно — серый импорт, торговля с Китаем и Индией», — перечисляет близкий к правительству источник.
Вместе с тем в Кремле по-прежнему не видят реалистичного сценария, при котором власти могли бы закончить боевые действия в Украине — и сохранить свой рейтинг. Уже через несколько недель после начала вторжения в Украину в политическом блоке Кремля начали разрабатывать стратегии того, как можно было бы этого добиться, — но придумать ничего не смогли.
Страна после
Довольных Путиным, наверно, почти нет. Бизнес и многие члены правительства недовольны тем, что президент начал войну, не подумав о масштабах санкций — с такими санкциями жить нормально нельзя. «Ястребов» не устраивают темпы «спецоперации». Они думают, что можно действовать решительнее.
Так описывает настроения среди российских элит источник, близкий к Кремлю. Эти слова подтвердили еще два человека, близких к президентской администрации, а также два собеседника, близких к правительству.
Близкие к АП источники уточняют, что позиция «ястребов» (в первую очередь силовиков) проста: «По их пониманию, раз уж ввязались — давать слабину нельзя. Надо действовать жестче». Под этим «жестче» подразумевается широкая мобилизация резервистов и война «до победы» — в идеале до взятия Киева.
Однако, по информации собеседников «Медузы», на мобилизацию в Кремле не готовы. Еще в апреле источники, близкие к АП, ссылаясь на результаты закрытых социологических исследований, говорили, что даже россияне, которые поддерживают «спецоперацию», не готовы воевать сами — или отправить на фронт своих родственников.
При этом источники отмечают, что «партия мира» — в лице крупнейших бизнесменов и большинства «гражданских» чиновников — также недовольна действиями Путина, так как не видит с его стороны реальных шагов по достижению мира с Украиной. Зато замечает многочисленные трудности в экономике.
«Проблемы [в России из-за войны] уже видны, а в середине лета они просто посыплются с разных сторон: транспорт, медицина, даже сельское хозяйство. Никто о таком масштабе просто не думал», — объясняет близкий к правительству собеседник.
Он добавляет, что до начала войны в Кремле никто не просчитывал вариант полного отказа европейских стран от импорта российских газа и нефти. Такое эмбарго все же обсуждается, но, как утверждают собеседники, президент и «воинственная» часть его окружения до сих пор не верят, что эти угрозы со стороны Запада будут реализованы.
Путин просто не хочет думать об экономических трудностях, которые очевидны для большинства чиновников, и тем более не хочет связывать их с войной, подчеркивают два близких к АП источника.
Эту точку зрения президент высказывал и публично. Например, когда губернатор Калининградской области Антон Алиханов на встрече с президентом так объяснил спад в строительной отрасли: «После начала специальной военной операции временно нарушились логистические связи. Мы все-таки много закупали за рубежом и были ориентированы на транзит через территорию сопредельных государств. Нам понадобилось время для того, чтобы адаптировать поставки к новым реалиям. Это сейчас сделано».
В ответ Путин несколько раз заявил, что с войной трудности связывать не стоит: «На эту нашу специальную военную операцию не надо ссылаться в данном случае. У вас спад был еще в 2020–2021 годах, причем заметный спад был в строительстве. Поэтому специальная военная операция на Донбассе здесь совершенно ни при чем».
Близкие к АП и правительству собеседники отмечают, что на таком фоне во власти все чаще обсуждается тема «будущего после Путина». «Это не о том, что Путина прямо сейчас хотят свергнуть и готовится заговор. Но есть понимание, или пожелание, что в достаточно обозримой перспективе управлять государством он не будет», — поясняет один из источников. «Президент наворотил, но потом все можно будет исправить — как-то договориться [с Западом и Украиной]», — добавляет еще один собеседник.
По его словам, в Кремле негласно обсуждаются даже фигуры преемников президента. Среди них мэр Москвы Сергей Собянин, заместитель председателя Совета безопасности Дмитрий Медведев и первый заместитель главы АП Сергей Кириенко.
Источники поясняют, что Кириенко в последнее время регулярно общается с Путиным по поводу Донбасса (чиновник недавно стал кремлевским куратором этого региона) и экономики. При этом информация источников о планах самого Кириенко расходится: некоторые считают, что он хочет как минимум стать премьер-министром; другие уверены, что своей активностью он пытается доказать эффективность на должности в АП.
Однако и те, и другие подчеркивают — сейчас Кириенко, как и, например, глава Росгвардии Виктор Золотов, входят в «ближний круг» Путина. «Сейчас в нем те, кто участвует в операции — руководит войсками, занимается Донбассом. Президент на войне. Эти люди могут зайти за „красную линию“, то есть звонком разбудить президента», — подчеркивает один из собеседников.
Вместе с тем собеседники подчеркивают, что даже при обсуждении Кириенко и других гипотетических преемников все во власти понимают: Путин может покинуть пост президента только при серьезном ухудшении состояния здоровья. В итоге недовольство высокопоставленных чиновников ни в чем — кроме разговоров друг с другом — не проявляется. По выражению близкого к федеральному правительству собеседника, «люди плюются, но все равно работают, ставят страну на военные рельсы».
Например, в Кремле не отказались от идеи провести референдумы по присоединению к России самопровозглашенных ДНР и ЛНР, а также занятой российскими войсками Херсонской области. Когда именно они могут пройти, зависит от ситуации на фронте. Пока самая реалистичная дата — 11 сентября, в единый день голосования. По словам собеседников, в те же сроки может пройти референдум о присоединении Южной Осетии. Власти самопровозглашенной республики запланировали свой референдум на ту же тему на 17 июля — однако два собеседника «Медузы», близких к АП, уверяют, что дата плебисцита может поменяться (ее заранее назначил проигравший президентские выборы Анатолий Бибилов).
Те же источники не исключают, что вместе с референдумами в самопровозглашенных республиках Донбасса может пройти плебисцит о «слиянии» с Россией в Беларуси. «Но это если удастся продавить Лукашенко, который от такого сценария всячески уходит», — подчеркивает один из собеседников. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков на вопросы «Медузы» на момент публикации не ответил.
