Министерство иностранных дел России передало через посла США в Москве «реакцию на ранее полученный американский ответ по российскому проекту договора … о гарантиях безопасности». Согласно новой российской дипломатической традиции, текст сразу же был опубликован. Но в отличие от первоначальных текстов «проектов договоров», в ультимативной форме предложенных для подписания США и НАТО и появившихся на сайте самого министерства иностранных дел, новый ответ опубликовало «Телеграфное агентство Советского Союза» — ТАСС, который теперь, как и в советские времена, «уполномочен заявить».
Подробный разбор ответа обнародовало ZN.UA.
О скором появлении такого документа было объявлено на гибридных встречах (личных, но на дистанции около пяти метров) Владимира Путина и двух его министров — обороны Сергея Шойгу и иностранных дел — Сергея Лаврова. Тогда это можно было воспринять как согласие России сделать шаг военной деэскалации в отношении Украины, вступить в нормальные дипломатические переговоры о контроле военной деятельности на обоюдной основе — со стороны НАТО и со стороны России. Деэскалация ситуации Россией была поставлена США и НАТО условием начала предметных переговоров по данному вопросу.
Однако «ответ на ответ» выглядит как возвращение России к первоначальному ультиматуму, выраженному в существенно более мягкой форме. Текст не сопровождается требованием немедленного выполнения всех «хотелок». Но Россия снова возжелала удовлетворения сразу всех своих обширных политических требований, оставляя за собой право в случае их неисполнения реализовать «меры военно-технического характера». Эти меры снова названы не были. Поэтому под ними снова приходится предполагать планы военного нападения на Украину. Именно так ситуацию понимают в США и ведущих странах НАТО.
Общий тон российского «ответа на ответ» состоит в том, что Россия приняла к сведению и приветствовала готовность США обсуждать некоторые из российских предложений. Но этого, по мнению российского руководства, совершенно недостаточно. США должны выполнить все российские требования, пусть не сразу. Дальнейшие шаги России зависят от готовности США обсуждать принятие российских требований во всей их совокупности. То есть российское руководство не верит или делает вид, что не верит в окончательность ответа со стороны США и НАТО об отклонении всех политических прихотей России.
Схеме переговоров, предложенной США — в широком европейском формате с привлечением всех стран, стремящихся к общей неделимой безопасности — была противопоставлена собственная российская схема двусторонних переговоров со США, предполагающая неделимость только российской и американской безопасности. Россия потребовала, чтобы стратегический диалог в Женеве, который с разной интенсивностью, но непрерывно в течение многих лет ведется по вопросам ядерных вооружений, был кардинально расширен на все сферы, которые Россия считает для себя важными. По всем вопросам Кремль хочет договориться со США и только со США.
В общем российском подходе капитализации военной эскалации в политических уступках были сделаны несколько исключений. Главное исключение касается ракет средней и меньшей дальности в Европе. Россия готова говорить о них без дополнительных условий в духе положений прекратившего действие договора об этих ракетах. США в этом вопросе сделали важную для России уступку — они выразили готовность предоставить для инспекций свои объекты противоракетной обороны в Румынии и Польше для демонстрации того, что в контейнерах противоракет нет ударных ракет, ранее запрещавшихся Договором о ракетах средней и меньшей дальности. Россия со своей стороны готова открыть для инспекций объекты на своей территории, чтобы в том числе гарантировать отсутствие на них ракет 9М729, появление которых в российских войсках стало причиной прекращения действия упомянутого договора.
Еще по двум вопросам военного плана продвижения нет, но Россия выставила условия, которые все же лежат вне общих политических требований. Относительно требования США модифицировать Венский документ 2011 года, обеспечивающий некоторую прозрачность военной деятельности в Европе, Россия заявила, что готова в принципе об этом говорить, если США и их союзники прекратят «сдерживать Россию». Пока же эти предложения Россия воспринимает как попытку «просвечивания деятельности Вооруженных Сил Российской Федерации».
Россия приветствовала возможность обсуждения мер, направленных на предотвращение инцидентов в открытом море и воздушном пространстве над ним. Москва дополнительно хотела бы согласовать меры, касающиеся полетов стратегических бомбардировщиков вблизи границ друг друга и подходов к территориальным водам надводных кораблей. Дополнительных политических условий для таких обсуждений Россия не поставила, она в них просто заинтересована.
Россия также напомнила о расширенном ядерном сдерживании НАТО, особых процедурах, позволяющих в рамках Альянса использовать ядерное оружие США, в небольших количествах размещенное в Европе. В ответах США и НАТО этот вопрос не поднимался, он для них закрыт. Но в рамках упомянутого стратегического диалога в Женеве о ядерных вооружениях США традиционно продвигают идею установить потолки на общее количество ядерных вооружений — как стратегических, так и тактических. Россия сейчас публично заявила свою известную в ходе переговоров позицию — она готова рассматривать данный вопрос, только если будут прекращены процедуры расширенного ядерного сдерживания НАТО и американские ядерные бомбы будут выведены из Европы. Никаких других условий Россия не выдвигала, хотя и это могло бы поставить под угрозу внутреннее единство НАТО.
Почему Россия готова обсуждать эти вопросы на симметричной основе, без увязки с невыполнимыми политическими требованиями? Можно предположить, что она готова обсуждать, ибо боится. В связи с этим важен вопрос, боится ли Россия снова требовать невыполнимых политических условий, угрожая «мерами военно-технического характера». Вероятно, не боится, но все же опасается.
Интересны формулировки в отношении Украины, касающиеся претензий, содержавшихся в письмах США и НАТО о невыполнении Россией условий Будапештского меморандума 1994 года о заверениях в безопасности Украины в связи с отказом от ядерного оружия. Раньше Россия заявляла, что ничего не нарушала, поскольку не использовала против Украины ядерное оружие. Теперь юридическая мысль России выражена более полно, очевидно в результате прочтения министерством иностранных дел России текста меморандума.
Россия отвергает, что нарушила и продолжает нарушать Будапештский меморандум, поскольку он «никакого отношения к внутриукраинскому конфликту не имеет и не распространяется на обстоятельства, ставшие следствием действия там внутренних факторов. Утрата украинским государством территориальной целостности — результат произошедших внутри него процессов».
Что касается содержащихся в Будапештском меморандуме обязательств не использовать методы военного, экономического и политического давления для подчинения Украины своим интересам, Россия ответила коротко: «сила или угроза силой не применялись». Сейчас, как было заявлено в документе, «никакого «российского вторжения» на Украину, о чем с осени прошлого года заявляют на официальном уровне США и их союзники, нет и не планируется».
Опубликованный ТАСС текст оставляет двойственное ощущение. Россия снизила уровень ультимативности требований. Уже нет дедлайнов и выражена готовность удовлетвориться самим согласием США обсуждать российские требование в их совокупности, несмотря на то, что они были письменно отвергнуты. Но прежние требования были выставлены снова в неизмененном виде, будто и не было отказа.
Угроза на случай повторного отказа прежняя — «меры военно-технического характера». Россия как будто тестирует возможные формы этих необъявленных мер. Она ищет, какие из них будут для России относительно безопасны с точки зрения международной реакции и анонсированных США и их союзниками действий в случае российского вторжения в Украину.
Ультиматум в отношении Украины сформулирован как потенциально выполнимый. В нем нет политических условий, откровенно неприемлемых для США и НАТО. Для деэскалации им нужно всего лишь «принудить Киев» выполнить минские договоренности в российской интерпретации и отказаться от любых форм практической военной поддержки. В обмен на это Россия не сказала, но намекнула, что возможна деэскалация.
Не исключено, Россия рассматривает сделку как желательную — она всего лишь отводит войска, но получает взамен то, что Украину принуждают к покорности и лишают поддержки. Если так, то Россия начнет продвижение этой сделки во всех доступных ей форматах. Украине придется искать новые аргументы, чтобы доказать, что лучшей для США и НАТО стратегией является военная помощь Украине и принуждение России к деэскалации без выдвижения с ее стороны дополнительных требований к внутренней украинской политике — ведь сама же Россия утверждает, что в ОРДЛО «внутриукраинский конфликт».
Как станут развиваться события, если эти требования России не будут выполнены? Очевидно эскалация продолжится, меняя свои тактические формы на верхней точке напряжения. В этой связи, пожалуй, особое внимание следует уделить «обстоятельствам, ставшим следствием действия в Украине внутренних факторов». Эта туманная формулировка может скрывать сценарий новой военной агрессии.
Напомним, Украина может стать сакральной жертвой, – бывший советник Тэтчер
