Deprecated: substr(): Passing null to parameter #2 ($offset) of type int is deprecated in /home/dev/web/inshe.tv/public_html/wp-content/themes/jnews/lib/theme-helper.php on line 881
Окружной административный суд Киева признал национализациюПриватбанка незаконной.
В рамках подготовки оперативного материала корреспондент ЭП попросила Игоря Коломойского в телефонном режиме прокомментировать его дальнейшие действия в отношении Приватбанка.
Бизнесмен быстро откликнулся и перезвонил.
В ходе телефонного интервью к разговору присоединился также журналист “Украинской правды” Роман Кравец.
Со стороны Коломойского прозвучала только одна просьба — стилистически излагать его позицию так, как он говорит.
Предыдущее интервью произошло также в телефонном режиме двумя неделями ранее. Тогда олигарх назвал сумму компенсации за национализацию Приватбанка, которую он рассчитывает получить. Теперь же он прошёлся по главным персоналиям.
— Суд признал национализацию Приватбанка незаконной. Украинская сторона уже заявила о намерении подавать апелляцию. Как вы намерены действовать дальше?
В этот момент Игорь Коломойский резко исправляет журналиста ЭП и говорит о том, что не нужно становиться на чью-то сторону, что “украинская сторона — это не НБУ или Минфин, а он тоже, равно как и народ Украины, которого “ограбили средь бела дня, а точнее темной ночью”.
После этого он продолжает отвечать на вопрос.
— Минфин — это нынешний акционер, а Нацбанк, это регулятор, чьи действия привели к национализации. Заметьте, незаконные действия. И это уже не я, а установил суд. Мы будем ждать дальнейшего решения, мы никуда не торопимся.
Это ведь не единственное такое возможное решение суда. Как только вот эти “Филатовы-Порошенки” (Алексей Филатов — заместитель главы АП — ЭП) перестают давить на судей, сразу же появляются справедливые решения.
— Вы считаете, что одним из бенефициаров национализации Приватбанка был Петр Порошенко. В чем была его выгода?
— Это длинная история. Гонтарева и Рожкова (Валерия Гонтарева возглавляла НБУ на момент национализации Приватбанка, и Екатерина Рожкова — заместитель главы НБУ — ЭП) доложили ему, что в залогах Приватбанка есть акции “1+1 Продакшн”.
Но “1+1 Продакшн” — это не компания, на которой лицензия, а которая просто производит контент. Это обычная продюсерская компания. Его неправильно информировали, он — дурак — не разобрался. Он до этого времени вел длительные переговоры с Суркисами о том, чтобы откупить у них 25% (телеканала — ЭП), которые принадлежат Игорю Суркису.
Порошенко вел эти переговоры начиная с 2015 года… Сумма была солидная — около 200 млн долларов. Тогда к нему пришла Гонтарева и сказала: “Зачем вам, пане президент, деньги тратить? Давайте заберем Приватбанк — там в залоге эти акции и купим не контрольный, но блокирующий пакет”.
И Порошенко дал зеленый свет. В качестве залогов были и другие пакеты. Они с Гонтаревой решили поменять правила игры и поживиться. В виду грядущих выборов Порошенко очень интересовал пакет “1+1”.
— Что было потом?
— В 2016 году он ничего не получил. Когда разобрались, что это не то, за чем они шли, то Порошенко так орал на Гонтареву, что вызывали скорую помощь. Он швырялся на нее всем, что у нее на столе было и обзывал последними словами…
Говорил, что она показала ему, как ослу — морковку, и он, как осел — шел за ней полгода. Порошенко обманули. Вместо того, чтобы нормально купить у Суркисов пакет акций, он в блуд влез.
— По вашим словам, Порошенко хотел “1+1”. А в чем были интересы Гонтаревой и Рожковой?
— Гонтарева — одна банда с ICU и Пасенюком (Макар Пасенюк — управляющий партнер инвесткомпании ICU — ЭП). Убитые банки они отправляли Ворушилину (глава Фонда гарантирования вклада Константин Ворушилин — ЭП) в ФГВФЛ и продавали за 1-2% стоимости.
Самое главное, что интересовало Гонтареву — это зерновой терминал “Бориваш”. Был покупатель, который готов был заплатить 250 млн долларов, а она хотела его за 100 млн долларов украсть из банка. И у них был покупатель на “Буковель”.
— Кто хотел купить “Буковель”?
— Это вы у Гонтаревой спросите. Тогда Пасенюк сидел то в Лондоне, то в Киеве — искал инвесторов.
— Чем вы объясняете решение суда о признании национализации незаконной? Вы сказали, что “когда Филатовы-Порошенки” перестают давить на судей, то сразу же появляются справедливые решения”. То есть влияние Порошенко на суды ослабло?
— Нет. Он — просто моя марионетка, и в последний месяц перед завершением его полномочий будет выполнять все, что ему будет сказано. Он же считал, что кто-то его марионетка. Я считаю, что он — моя марионетка. Будет делать все, что ему говорят. Чтоб искупить свою вину.
— За что именно?
— Он должен выйти к украинскому народу и сказать, что за то, что он хотел поживиться чужой собственностью, он устроил национализацию Приватбанка вместе с Гонтаревой. Точно также как он устраивал мародерство в Укрборонпроме.
Пакета “1+1” в залогах Привата никогда не было. Если вы помните, в конце 2016 года “1+1” долго не продлевали лицензию. Это Порошенко давал команду не продлевать.
— Как повлияет решение суда на операционную деятельность банка?
— Я не управляю Приватбанком, поэтому мне все равно. Надеюсь, что пока никак.
— А потом?
— А потом поменяется менеджмент и воздастся тем, кто сегодня управляет Приватбанком и наносит государству ущерб. Воздастся — это они понесут уголовную ответственность и сядут в тюрьму на долгие годы.
Они тратили государственные деньги, несмотря на имеющиеся судебные запреты — я имею в виду расходы на аудиторов, юристов, расследователей. Были потрачены огромные деньги на незаконную розыскную деятельность.
— Ре-национализация Приватбанка невозможна. Банк не может вернуть 155,4 млрд грн.
— Как влили ОВГЗ, так пускай и заберут обратно. Эти бумаги лежат в банке на спецсчету. Приватбанк убыточен, и если бы не проценты по ОВГЗ, то он бы “зарабатывал” минус 400 млн долларов.
За счет процентов банк получает порядка 15-16 млрд грн (порядка 600 млн долларов). Процентов хватает на то, чтобы покрыть убытки банка и показать якобы прибыль.
На этом моменте к разговору присоединяется журналист “Украинской правды” Роман Кравец.
— Теперь скажите мне, Порошенко чья марионетка? Моя?, — шутит Коломойский с журналистом.
— Может у вас есть еще варианты?
— Порошенко кричал, что Зеленский — моя марионетка. А кто решение суда принимает в мою пользу? Порошенко?
— Вы хотите сказать, что Порошенко может делать все это специально?
— Я думаю да, специально. Он даже сюда Ложкина присылал с тем, что хочет искупить свою вину за неправильную приватизацию.
— Что говорил Ложкин? Как это происходило?
— Ложкин говорит, что он (Порошенко — УП) осознал, что все это было неправильно и спрашивал, можно ли искупить свою вину.
— А вы что ему ответили?
— Я сказал, что у него осталось немного времени. Посмотрим, готов ли он все признать. Я считаю, что Порошенко должен публично выйти и сказать, что считает, что национализация была ошибкой.
— Когда Ложкин был у вас?
— Ложкин тут две недели отсиживался, пока от Кулика скрывался. (прокурор Константин Кулик намеревался вручить подозрения окружению президента — УП) Порошенко ведь кричал, что это Кулик у меня был. На самом-то деле я Ложкина тут перепрятывал.
— Ложкин и сейчас у вас?
— По-моему, Кулика как отстранили, так он сразу в Киев поехал.
— Правильно ли я понимаю, что в течение последних месяцев Порошенко пытался договориться с вами о “мировой”?
— Нет-нет. Обострение было буквально, когда были предьявлены подозрения — Ложкин, Гонтарева, другие. После этого прискакал Ложкин. Тут он консультировался, мы ему давали всякие рекомендации, мы конечно в такой ситуации не были, чтобы подозрения выписывали. Поэтому ситуация тяжелая, но если что, мы тебе дадим адвокатов, и прочее.
Он говорит: а как решить вопрос с виной? Я ему говорю: как решать? Вот как забрали банк, так и верните. Когда Кулика отстранили, он поехал обратно в Киев, как-то там, наверное, решал с Порошенко вопросы. Но я считаю, что этого мало.
Судебное решение — это судебное решение. Пусть Порошенко публично признает свою ошибку. Будут дебаты, пусть скажет, что национализация – это ошибка.
— Вы ведь понимаете, что этого никто не говорить не будет.
— Почему? Сейчас вот он в Facebook извиняется перед народом, что он был не прав, что он не хороший, не идеальный. Может он извиняется за мародерство на фронте, за Свинарчука и Гладковского, за Роттердам+, или может извиняется за Кононенка с Крючковым, или Кропачева з Центрэнерго?
— Кто еще, из действующей власти пытался с вами помириться?
— Кроме Ложкина никто. Я, кстати говоря, ни с кем и не ссорился. Я вам скажу, что Кононенка я видел один раз в жизни. Я его видел у Порошенка в кабинете, он нас и познакомил. Это было еще в 2014 году.
Например, Березенко я его пару раз видел в Администрации в Кабинете у Зубка еще перед выборами 2014 года.
— Когда вы планируете возвращаться? Когда вы приедете в Украину?
— Не знаю, посмотрим. Если Петр Алексеевич принесет свои извинения, может и пораньше, чем он уйдет с должности. А если нет, тогда уже после инаугурации, если будет новый президент.
— Вы планируете приехать на инаугурацию к новому президенту?
— Давайте мы… “Не кажи гоп, поки не перескочиш”. Не делите шкуру неубитого медведя (смеется).
— Как вы думаете, что будет с Петром Алексеевичем после выборов?
— Это от него зависит. Может возглавит партию “Солидарность”, пойдет на парламентские выборы.
— Правоохранители “догонять” его не будут?
— Смотрите, я не правоохранитель, но считаю, что когда человек был в финале президентских выборов, он уже субъект политической жизни и это будет воспринято как политическое преследование. Поэтому я не думаю, что новой власти нужно наступать на такие грабли, на которые наступил Янукович в отношение Тимошенко в 2011 году.
Но не исключаю, что у него есть окружение, с которым нужно разбираться по полной программе.
А относительно “Приватбанка” — Порошенко сохраняет мину при плохой игре. Будет рассказывать, что это было неправильно, либо будет рассказывать, что это “катастрофа, все рухнет и умрет”. Поверьте мне, мы не будем форсировать никакие события, мы не будем лезть в операционную систему, мы не будем никого кошмарить — все будет по закону.
Если была неправильная национализация и эта позиция устоит в судах высших инстанций, значит за это нужно будет отвечать. То что касается ущерба… Мы ведь понимаем, что Украина не богатая страна и сейчас ей вешать “тягарь” на плечи — это тяжело. Мы создадим достаточно комфортные условия. Но нам важна правда, прежде всего.
Напомним: Взгляд со стороны: что пишет иностранная пресса накануне второго тура выборов украинского Президента
Окружной административный суд Киева признал национализациюПриватбанка незаконной.
В рамках подготовки оперативного материала корреспондент ЭП попросила Игоря Коломойского в телефонном режиме прокомментировать его дальнейшие действия в отношении Приватбанка.
Бизнесмен быстро откликнулся и перезвонил.
В ходе телефонного интервью к разговору присоединился также журналист “Украинской правды” Роман Кравец.
Со стороны Коломойского прозвучала только одна просьба — стилистически излагать его позицию так, как он говорит.
Предыдущее интервью произошло также в телефонном режиме двумя неделями ранее. Тогда олигарх назвал сумму компенсации за национализацию Приватбанка, которую он рассчитывает получить. Теперь же он прошёлся по главным персоналиям.
— Суд признал национализацию Приватбанка незаконной. Украинская сторона уже заявила о намерении подавать апелляцию. Как вы намерены действовать дальше?
В этот момент Игорь Коломойский резко исправляет журналиста ЭП и говорит о том, что не нужно становиться на чью-то сторону, что “украинская сторона — это не НБУ или Минфин, а он тоже, равно как и народ Украины, которого “ограбили средь бела дня, а точнее темной ночью”.
После этого он продолжает отвечать на вопрос.
— Минфин — это нынешний акционер, а Нацбанк, это регулятор, чьи действия привели к национализации. Заметьте, незаконные действия. И это уже не я, а установил суд. Мы будем ждать дальнейшего решения, мы никуда не торопимся.
Это ведь не единственное такое возможное решение суда. Как только вот эти “Филатовы-Порошенки” (Алексей Филатов — заместитель главы АП — ЭП) перестают давить на судей, сразу же появляются справедливые решения.
— Вы считаете, что одним из бенефициаров национализации Приватбанка был Петр Порошенко. В чем была его выгода?
— Это длинная история. Гонтарева и Рожкова (Валерия Гонтарева возглавляла НБУ на момент национализации Приватбанка, и Екатерина Рожкова — заместитель главы НБУ — ЭП) доложили ему, что в залогах Приватбанка есть акции “1+1 Продакшн”.
Но “1+1 Продакшн” — это не компания, на которой лицензия, а которая просто производит контент. Это обычная продюсерская компания. Его неправильно информировали, он — дурак — не разобрался. Он до этого времени вел длительные переговоры с Суркисами о том, чтобы откупить у них 25% (телеканала — ЭП), которые принадлежат Игорю Суркису.
Порошенко вел эти переговоры начиная с 2015 года… Сумма была солидная — около 200 млн долларов. Тогда к нему пришла Гонтарева и сказала: “Зачем вам, пане президент, деньги тратить? Давайте заберем Приватбанк — там в залоге эти акции и купим не контрольный, но блокирующий пакет”.
И Порошенко дал зеленый свет. В качестве залогов были и другие пакеты. Они с Гонтаревой решили поменять правила игры и поживиться. В виду грядущих выборов Порошенко очень интересовал пакет “1+1”.
— Что было потом?
— В 2016 году он ничего не получил. Когда разобрались, что это не то, за чем они шли, то Порошенко так орал на Гонтареву, что вызывали скорую помощь. Он швырялся на нее всем, что у нее на столе было и обзывал последними словами…
Говорил, что она показала ему, как ослу — морковку, и он, как осел — шел за ней полгода. Порошенко обманули. Вместо того, чтобы нормально купить у Суркисов пакет акций, он в блуд влез.
— По вашим словам, Порошенко хотел “1+1”. А в чем были интересы Гонтаревой и Рожковой?
— Гонтарева — одна банда с ICU и Пасенюком (Макар Пасенюк — управляющий партнер инвесткомпании ICU — ЭП). Убитые банки они отправляли Ворушилину (глава Фонда гарантирования вклада Константин Ворушилин — ЭП) в ФГВФЛ и продавали за 1-2% стоимости.
Самое главное, что интересовало Гонтареву — это зерновой терминал “Бориваш”. Был покупатель, который готов был заплатить 250 млн долларов, а она хотела его за 100 млн долларов украсть из банка. И у них был покупатель на “Буковель”.
— Кто хотел купить “Буковель”?
— Это вы у Гонтаревой спросите. Тогда Пасенюк сидел то в Лондоне, то в Киеве — искал инвесторов.
— Чем вы объясняете решение суда о признании национализации незаконной? Вы сказали, что “когда Филатовы-Порошенки” перестают давить на судей, то сразу же появляются справедливые решения”. То есть влияние Порошенко на суды ослабло?
— Нет. Он — просто моя марионетка, и в последний месяц перед завершением его полномочий будет выполнять все, что ему будет сказано. Он же считал, что кто-то его марионетка. Я считаю, что он — моя марионетка. Будет делать все, что ему говорят. Чтоб искупить свою вину.
— За что именно?
— Он должен выйти к украинскому народу и сказать, что за то, что он хотел поживиться чужой собственностью, он устроил национализацию Приватбанка вместе с Гонтаревой. Точно также как он устраивал мародерство в Укрборонпроме.
Пакета “1+1” в залогах Привата никогда не было. Если вы помните, в конце 2016 года “1+1” долго не продлевали лицензию. Это Порошенко давал команду не продлевать.
— Как повлияет решение суда на операционную деятельность банка?
— Я не управляю Приватбанком, поэтому мне все равно. Надеюсь, что пока никак.
— А потом?
— А потом поменяется менеджмент и воздастся тем, кто сегодня управляет Приватбанком и наносит государству ущерб. Воздастся — это они понесут уголовную ответственность и сядут в тюрьму на долгие годы.
Они тратили государственные деньги, несмотря на имеющиеся судебные запреты — я имею в виду расходы на аудиторов, юристов, расследователей. Были потрачены огромные деньги на незаконную розыскную деятельность.
— Ре-национализация Приватбанка невозможна. Банк не может вернуть 155,4 млрд грн.
— Как влили ОВГЗ, так пускай и заберут обратно. Эти бумаги лежат в банке на спецсчету. Приватбанк убыточен, и если бы не проценты по ОВГЗ, то он бы “зарабатывал” минус 400 млн долларов.
За счет процентов банк получает порядка 15-16 млрд грн (порядка 600 млн долларов). Процентов хватает на то, чтобы покрыть убытки банка и показать якобы прибыль.
На этом моменте к разговору присоединяется журналист “Украинской правды” Роман Кравец.
— Теперь скажите мне, Порошенко чья марионетка? Моя?, — шутит Коломойский с журналистом.
— Может у вас есть еще варианты?
— Порошенко кричал, что Зеленский — моя марионетка. А кто решение суда принимает в мою пользу? Порошенко?
— Вы хотите сказать, что Порошенко может делать все это специально?
— Я думаю да, специально. Он даже сюда Ложкина присылал с тем, что хочет искупить свою вину за неправильную приватизацию.
— Что говорил Ложкин? Как это происходило?
— Ложкин говорит, что он (Порошенко — УП) осознал, что все это было неправильно и спрашивал, можно ли искупить свою вину.
— А вы что ему ответили?
— Я сказал, что у него осталось немного времени. Посмотрим, готов ли он все признать. Я считаю, что Порошенко должен публично выйти и сказать, что считает, что национализация была ошибкой.
— Когда Ложкин был у вас?
— Ложкин тут две недели отсиживался, пока от Кулика скрывался. (прокурор Константин Кулик намеревался вручить подозрения окружению президента — УП) Порошенко ведь кричал, что это Кулик у меня был. На самом-то деле я Ложкина тут перепрятывал.
— Ложкин и сейчас у вас?
— По-моему, Кулика как отстранили, так он сразу в Киев поехал.
— Правильно ли я понимаю, что в течение последних месяцев Порошенко пытался договориться с вами о “мировой”?
— Нет-нет. Обострение было буквально, когда были предьявлены подозрения — Ложкин, Гонтарева, другие. После этого прискакал Ложкин. Тут он консультировался, мы ему давали всякие рекомендации, мы конечно в такой ситуации не были, чтобы подозрения выписывали. Поэтому ситуация тяжелая, но если что, мы тебе дадим адвокатов, и прочее.
Он говорит: а как решить вопрос с виной? Я ему говорю: как решать? Вот как забрали банк, так и верните. Когда Кулика отстранили, он поехал обратно в Киев, как-то там, наверное, решал с Порошенко вопросы. Но я считаю, что этого мало.
Судебное решение — это судебное решение. Пусть Порошенко публично признает свою ошибку. Будут дебаты, пусть скажет, что национализация – это ошибка.
— Вы ведь понимаете, что этого никто не говорить не будет.
— Почему? Сейчас вот он в Facebook извиняется перед народом, что он был не прав, что он не хороший, не идеальный. Может он извиняется за мародерство на фронте, за Свинарчука и Гладковского, за Роттердам+, или может извиняется за Кононенка с Крючковым, или Кропачева з Центрэнерго?
— Кто еще, из действующей власти пытался с вами помириться?
— Кроме Ложкина никто. Я, кстати говоря, ни с кем и не ссорился. Я вам скажу, что Кононенка я видел один раз в жизни. Я его видел у Порошенка в кабинете, он нас и познакомил. Это было еще в 2014 году.
Например, Березенко я его пару раз видел в Администрации в Кабинете у Зубка еще перед выборами 2014 года.
— Когда вы планируете возвращаться? Когда вы приедете в Украину?
— Не знаю, посмотрим. Если Петр Алексеевич принесет свои извинения, может и пораньше, чем он уйдет с должности. А если нет, тогда уже после инаугурации, если будет новый президент.
— Вы планируете приехать на инаугурацию к новому президенту?
— Давайте мы… “Не кажи гоп, поки не перескочиш”. Не делите шкуру неубитого медведя (смеется).
— Как вы думаете, что будет с Петром Алексеевичем после выборов?
— Это от него зависит. Может возглавит партию “Солидарность”, пойдет на парламентские выборы.
— Правоохранители “догонять” его не будут?
— Смотрите, я не правоохранитель, но считаю, что когда человек был в финале президентских выборов, он уже субъект политической жизни и это будет воспринято как политическое преследование. Поэтому я не думаю, что новой власти нужно наступать на такие грабли, на которые наступил Янукович в отношение Тимошенко в 2011 году.
Но не исключаю, что у него есть окружение, с которым нужно разбираться по полной программе.
А относительно “Приватбанка” — Порошенко сохраняет мину при плохой игре. Будет рассказывать, что это было неправильно, либо будет рассказывать, что это “катастрофа, все рухнет и умрет”. Поверьте мне, мы не будем форсировать никакие события, мы не будем лезть в операционную систему, мы не будем никого кошмарить — все будет по закону.
Если была неправильная национализация и эта позиция устоит в судах высших инстанций, значит за это нужно будет отвечать. То что касается ущерба… Мы ведь понимаем, что Украина не богатая страна и сейчас ей вешать “тягарь” на плечи — это тяжело. Мы создадим достаточно комфортные условия. Но нам важна правда, прежде всего.
Напомним: Взгляд со стороны: что пишет иностранная пресса накануне второго тура выборов украинского Президента
