Нельзя сказать, что Владимира Ландика до того не знали в Украине. Бывший народный депутат, крупный, даже по меркам Донбасса, бизнесмен, владелец компании с устрашающим названием “Воланд” (“ВОЛодимир ЛАНДік”). И личный враг всемогущего некогда экс-губернатора Луганщины. Об этом не часто говорят, но у Ландика – мощный стаж работы в пенитенциарной системе. То есть о вещах процессуальных он судит как профессионал. Но настоящая известность к Владимиру Ивановичу пришла чуть больше недели назад.
– Проснулся я в Коблево утром в субботу – звонят. Говорят: “Что вы скажете по поводу Ефремова?” А я же не знал, что там в Киеве происходит. У меня там не было новостных каналов. Спрашиваю: что такое? “Так его ж посадили” – О-о-о! И меня как понесло… Все каналы звонили – я сначала давал комментарии в телефонном режиме. Уже потом, в воскресенье, пошел на один эфир, на второй и так далее.
…Так, спрашивайте, что вас интересует.
– Вы сказали, что Генпрокуратура взяла у вас подписку о неразглашении. Потому давайте говорить о том, что разглашать можно.
– Меня, в принципе, не надо считать каким-то главным свидетелем. Просто я был как бы модератором. Моя фамилия все время на слуху, потому что я все это время ходил, требовал, все время об этом “гавкал”. И “догавкался” до того, что меня позвал Генпрокурор. Пообщались с ним…
– Вот! Каким вам показалось настроение генерального прокурора? Он хочет довести дело до логического завершения? Или…
– Честно скажу: все, с кем я до этого общался в Генпрокуратуре, особого рвения не проявляли. Знаете, когда у вас правоохранители сразу не берут объяснения, то это уже о многом говорит. Любая процедура в этих органах начинается с опроса свидетеля. Я ни разу нигде не был опрошен. При Махницком – не был, при Яреме – не был. При Шокине… При Шокине… Куда они меня там позвали? – в Главное следственное управление. Сходил я в то ГСУ – а толку! Там тоже не взяли объяснение.
А в этот раз я был у Луценко – это уже с месяц назад. И он сразу пригласил следователя. И этот следователь уже со мной вышел; провел опрос в своем кабинете. Потом меня еще раз позвали. И не было такого: “Иди к тому, придешь позже…” Я ведь дважды был у Авакова. По этому вопросу. “Иди к Паскалу”, – иду к Паскалу. – “Иди к Сакалу”, – иду к Сакалу. Один – генерал-лейтенант, другой – полковник. Потом иди еще к какому-то парню, а тот говорит: “Да у меня сейчас времени нету, вызову в другой раз”.
– Это когда было?
– В прошлом году.
– А в этот раз?
– А в этот раз мы минут пять с ним пообщались. Мы с Луценко были знакомы еще по парламенту. И когда он был министром внутренних дел, я к нему ходил по депутатским делам. Он давал команду. Не помню, в какую сторону дело тогда решилось, но он помогал. И вот тут я ему прямо в глаза сказал: “Юрий Витальевич, если это интересно прокуратуре, я буду называть фамилии, даты. Приглашать людей. Но скажу честно: за два с половиной года многие уже не хотят давать никаких показаний – устали ожидать. Ну, он говорит: “Все будет правильно…” Нет, говорит: “Все будет по закону”.
После этого я дал показания. И потом, были показания других людей – я так понимаю. Но, должен сказать, они так организовали процесс, что свидетели друг с другом не встречаются. Опросы проходят в разных зданиях, разных кабинетах на разных этажах. Вижу под прокуратурой машины, хозяев которых я знаю – но людей этих не вижу.
– Не называя имен: те люди, чьи машины вы видели под Генпрокуратурой – они достаточно хорошо информированы о деятельности Ефремова и его окружения?
– Да это люди из бывшего его окружения или хорошо его знавшие. Ну, наши! Номера-то – ВВ, луганские. И я же приехал на ВВ. “День Луганска в Генеральной прокуратуре”.
– В общем, люди серьезные.
– Я думаю, это те свидетели, на основании показаний которых он и арестован. Эти показания нам не озвучены, и в чем их суть, мы даже не знаем. Потому что все, что проводилось до того, выглядело не слишком серьезно. Экономика – убиралась. Я же понимаю, что есть Паршин (учредитель некогда успешной компании по производству отопительных котлов “Термо”; “отжатой”, как сообщали СМИ, ефремовским “Укркоммунбанком”, – ред.), есть Мартыненков (экс-замминистра Минтопэнерго; у него, по его словам, люди Ефремова отобрали шахту “Белореченская”, входившую в систему “Луганскугля”, – ред.). Есть товарищ, у которого сын Ефремова забрал молокозавод.
Много есть таких пострадавших. Но это все оставалось вне внимания следствия. Как правило, говорили: “А-а, все бумаги там остались!” Почему это там остались?! Хозяева вывезли. И мы “Облпотребсоюз” свой вывезли. А если взять поставки фирм Игоря Ефремова на “Луганскуголь” – так тендера все в Киеве проводились, ребята! Результаты тендеров в Киеве, в Министерстве угля. Другое дело, что он туда поставлял. Так все “генеральные”, кто был на оккупированной территории – все выехали. Я думаю, их всех уже давно опросили, просто ходу не давали.
И когда к этому добавляются обвинения в создании террористической организации, в финансировании терроризма – вот это, я считаю, уже у них вся доказательная база есть. До этого рассматривались только события 16 января, а теперь им интересно, кто давал команды строить блокпосты. Сами по себе они же не могли появиться. Или кто давал команду на станции Ольховое перекрывать продвижение украинских войск.
А люди сами не выходят. Им этого не надо. Они даже на голосование не выходят, как это мы увидели на 114-м округе. И вообще никто бы не пришел голосовать, если бы людям не проплатили – так разбаловали электорат.
– У Ефремова остались влиятельные подельники?
– На данный момент, я думаю, разбежались все.
– Можно от него ожидать какой-то откровенности на допросах?
– Гарантирую: ничего он не расскажет. Потому что знает, что для него это кончится так же, как для Александра Литвиненко в Лондоне. Тому много примеров, когда руки российских спецслужб дотягивались до предателей даже за кордоном.
Россия, конечно же, давала им возможность где-то что-то украсть. Наворованное, в основном, пряталось в России, и таким образом спецслужбы держат их сегодня на двойном крючке. Суммы миллиардные – в гривнах. И если он что-то захочет сказать, эти миллиарды сразу отберут. Сейчас всплыло: у сына Ефремова, Игорька – 33 миллиона швейцарских франков. (Прокуратура заявила, что 33 миллионами франков владеет Александр Ефремов – ред.) Вот вы долго жили в Луганске. Вы знаете, где у Игоря Ефремова был офис? Вы знаете, где был офис Ландика…
– Знаю, бывал.
…Херсонская, 22-а. Вы знали даже, где офис Пристюка (до марта 2014 – глава Луганской облгосадминистрации, – ред.) – в гостинице “Дружба”. Знали, где офис Гапочки (первый зам в администрации Ефремова, потом народный депутат, – ред.) – на Сосюры. Знали, где офисы Киселева, и Струка, и Медяника. А где у сына Ефремова?! Не было. У нас ни у кого нет миллиардов, а у Ефремовых – пожалуйста. То есть, скорее всего, все эти миллиарды крались. А на ворованные деньги покупалась в Москве недвижимость.
– Насколько сегодня сильны связи Ефремова с марионетками в Луганске?
– У Ефремова в Луганске имущества нет. Он давно знал, что сюда придут русские войска, и все будет разграблено. Поэтому у него там всего два дома. Один старый, относительно небольшой – ему еще “Укркоммунбанк” его предоставил, когда он был там директором. И второй – на территории луганского дендрария. Так этот дом сегодня вооруженными людьми охраняется.
Жена в Луганск спокойно приезжает. Попробовала бы моя жена приехать! Тут же арестуют и потребуют миллиарды на выкуп. А ведь она же не просто приезжает – за ней машину присылают на пограничный пост.
Жены других видных деятелей ефремовской команды также работают. Одна гостиницу содержит… Ювелирные – не знаю, работают там или нет. Другие тоже при деле; туда ездят, всем все разрешено. Дома их никто не захватывал – а у меня у первого в Украине дом был захвачен. Именно с его подачи туда посылали автоматчиков – мне четко рассказали: он дал указание Лозовскому (глава “Укркоммунбанка”, – ред.), чтобы тот направил туда команду Болотова (первый главарь “ЛНР”, – ред.).
– И газеты напечатали те решения! То есть берите тогдашних депутатов, которые за них голосовали, допрашивайте.
– Вы со следователями не говорили о том периоде?
– А я же не был депутатом областного совета, не присутствовал на сессии. И меня о ней не спрашивали. Но кого-то, наверное, спрашивали. И им же кто-то говорил, как голосовать.
– Тогда вы не были депутатом облсовета, но возглавляли областную организацию Партии регионов. В 2005-м вас на этом посту сменил Ефремов. Как это произошло?
– Этому предшествовали долгие уговоры. Лично я встречался с Януковичем – дважды – и еще летал в Москву, где вся партия была “в изгнании”. Все они там сидели в гостинице “Балчуг” и уговаривали меня.
– И Ефремов тоже?
– Нет, Ефремов был в Луганске. Его же только что сняли с поста “губернатора”, и он сидел без дела. Вот они и хотели отдать ему областную организацию, чтобы он был при деле. Я им говорил: “Если хотите, могу процитировать вам его слова насчет Януковича, насчет вас, “донецких” – у вас волосы дыбом встанут. И мне сказал один из очень крупных членов партии – тех, кто ее не строил, кто уже потом прилип. Он мне сказал: “Ты же понимаешь – ты не дарил Ахметову “Краснодонуголь”. А Александр Сергеевич подарил”.
Он отдал ему самое лучшее угольное объединение в Украине, которое добывало коксующийся уголь. Мало того, что Ахметов направлял его на свои коксохимические заводы – он еще продавал уголь за границу. Вот Ринат Леонидович и замолвил слово за Александра Сергеевича.
У меня ведь не было с Януковичем никаких конфликтов. Когда он стал премьером в 2002 году, то распорядился, чтобы глава каждой региональной организации ПР назначался замом губернатора соответствующей области. В Луганск приезжал Рыбак (экс-мэр Донецка, в первом правительстве Януковича – вице-премьер, – ред.) по этому вопросу; мы с ним ходили к Ефремову – а тот сказал: “У меня один начальник – Кучма. Если он скажет – назначу, не скажет…”
Ефремов эту партию ненавидел, он звонил всем руководителям районов, городов: “Чтобы Ландика на порог не пускали!” Потому партия в области была построена вопреки ему и долго оставалась чисто оппозиционной. При этом все его заместители возглавляли областные организации разных провластных партий. НДП – сначала Вася Надрага, потом Валентин Дзонь (оба – будущие нардепы, –ред.); “Трудовая Украина” – Голенко (заместитель спикера облсовета, – ред.); Аграрная партия – Юрий Махортов. И так далее – кроме одной-единственной – Партии регионов.
Мне даже пропуска в здание областного совета никто не выдал. Это лично Ефремов распорядился. Можете у Запорожцева спросить – он тогда был управделами. Он теперь и у Плотницкого на той же работе. Он мне сам тогда об этом сказал.
– Но вы оставались членом Партии регионов после 2005-го?
– Я оставался в партии до 2011 года. Но когда они посадили моего сына, я отдал партбилет лично в руки лидеру. Лидером партии тогда был Азаров. Азаров пришел в Верховную Раду с каким-то там отчетом, и я ему лично написанное заявление отдал. Меня никто не вызывал, не было никаких заседаний. Исключили они меня, не исключили – я ничего не знаю. Наверно, не исключили – я же оставался во фракции. Из фракции я не выходил.
P.S. Интервью уже было готово, когда стало известно о задержании Владимира Медяника. Когда-то Медяник если и не был бизнес-партнером Владимира Ландика, то какие-то значимые для Луганска сделки они в свое время точно заключали, и Владимир Иванович должен был хорошо знать Владимира Юрьевича. Потому я уже по телефону попросил у Ландика, так сказать, комментарий-постскриптум.
– По Медянику история такая. У него давно просматривалось стремление сначала стать богатым, а потом добиться власти. Мы же помним, как он рвался в городской совет, какие страшные деньги тратил, чтобы победить на выборах. И проигрывал, и потом – таки победил. Как он потом лез в Верховную Раду, как переходил из одной политической силы в другую (в 2005-м Владимир Медяник возглавил городскую организацию “Нашей Украины”, в 2010-м на выборах в горсовет сотрудничал с коммунистами, а уже в 2012-м шел в Верховную Раду от Партии регионов, – ред.). То есть там не было никаких идей, главным было желание прорваться к “корыту”.
Я его убеждал, я ему рассказывал, объяснял… У нас же было две явно противоборствующие силы – моя и ефремовская. Я высказывался публично, мои люди тоже. И ефремовские не скрывали своей позиции. А остальные только где-то там подгавкивали или у него – или у меня, но боялись выходить на публичные дебаты. И те, кто крутился около меня, а потом перебежали к Ефремову – вот и получили.
Мы же в 2010-м году на Спиридона ставили (Спиридон Килинкаров, первый секретарь Луганского обкома КПУ; выиграл выборы городского головы Луганска, но, по общему мнению наблюдателей, продал победу за несколько миллионов долларов, – ред.). Не скажу, что он прислушивался к моим советам, но часто приходил советоваться. И пока он оставался в круге антиефремовском, все было нормально, и никогда бы он не попал в эту халепу.
Это можно сказать о том же Кравченко (последний мэр Луганска, – ред.), который был в нашей команде, а потом сдал нас всех Ефремову – а теперь в бегах; это можно сказать о Струке, который страшенно хотел быть народным депутатом, и ему было одинаково, от какой силы идти, с кем и как.
А то, что теперь Медяник говорит, что он в Луганске всех принимал – Парубия, Наливайченко, еще кто-то прилетал из Киева, – что он писал меморандумы: как общаться с боевиками, чтобы они мирно сдали оружие… Я думаю, если опросят того же Наливайченко, там роль Медяника высветится совсем по-другому. Что, как Дунаев (тогдашний и нынешний нардеп, – ред.) – я это точно знаю, так и он, наоборот, уговаривали не идти на штурм. Мол, мы все решим мирным путем, затягивая время, чтобы как можно больше завезти оружия, чтобы как можно больше подтянуть к зданию УСБУ народа – чтобы ситуация стала уже необратимой.
В общем, он не вошел в историю, а – вляпался.
Источник: Укринформ
