“Единственный, кто не потерял,— это Порошенко”. Тарута – о готовности олигархов жить и работать по новым правилам

С Сергеем Тарутой, когда‑то одним из самых богатых людей страны, затем потерявшим весь свой бизнес, НВ встречается поздним вечером в роскошном старинном особняке в центре Киева. Здесь находится его офис, а на втором этаже — личный двухэтажный кабинет, гигантский по размеру. Даже при беглом взгляде сразу видно, что хозяин — коллекционер антиквариата: стены, отделанные дорогим деревом, украшают старинные картины и мраморные статуи. На второй этаж ведет витая лестница.

Этот роскошный по самым строгим меркам особняк — остатки миллиардного состояния основателя одной из крупнейших металлургических компаний страны — Индустриального союза Донбасса (ИСД). Согласно подсчетам инвестиционной компании Dragon Capital, теперь у Таруты $ 292 млн. В 2010 году он продал часть акций ИСД консорциуму российских бизнесменов, а летом 2014‑го по решению московского Басманного суда лишился и оставшейся доли. Ее арестовали в уплату давнего долга.

Все это произошло после того, как Тарута занял пост главы Донецкой облгосадминистрации, организовал защиту от пророссийских формирований Мариуполя и помогал в создании добровольческого батальона Азов — последний позднее стал полком Нацгвардии.

Затем была отставка с губернаторской должности и информационное молчание. А летом этого года Тарута затеял неожиданный проект: собрал в принадлежащем ему отеле Hyatt крупнейших бизнесменов страны и предложил им вместе подумать, как жить дальше. К действенным мерам его подтолкнула катастрофическая ситуация в украинской экономике и, как следствие, резкое снижение стоимости активов практически во всех сферах. История получила продолжение в прошлую субботу: неформальный клуб богачей провел вторую встречу.

На ней присутствовали около 30 бизнесменов, среди которых миллиардер и основатель инвестиционно-консалтинговой компании EastOne Виктор Пинчук, миллионеры Виталий Антонов (совладелец концерна Галнафтогаз, в который входит сеть заправок ОККО), Олег Бахматюк (совладелец VAB Банка, банка Финансовая инициатива и аграрной компании UkrLandFarming), Галина Герега (совладелица сети строительных супермаркетов Эпицентр) и Евгений Уткин (совладелец инвестиционного холдинга, который управляет рядом высокотехнологичных компаний KM Core). А также представители самого богатого человека Украины — собственника СКМ Рината Ахметова.

Приглашали и совладельца группы Приват Игоря Коломойского, говорит Тарута. Однако безрезультатно: он не пришел.

Рассказывая НВ о недавней встрече и ее целях, Тарута то и дело привычно помешивал в камине дрова.

— Что стало причиной события, которое пресса потом назвала встречей олигархов?

— Давайте так: не олигархов, а представителей крупного и среднего бизнеса. Были и те, кого можно причислять к олигархам в прошлом, но сейчас они не ведут никакой активной политической деятельности. Это те люди, которые понимают ответственность за судьбу страны и судьбу своего бизнеса. И они четко понимают, что, к сожалению, спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

Сегодня от менеджмента страны мы не видим четкого сигнала, что есть перспектива изменения. Вот как в бизнесе, где менеджмент должен обеспечивать устойчивое развитие. И государственных менеджеров мы выбирали для таких же целей. Но этого не происходит. Собственник в таком случае увольняет.

Бизнес стал заложником общей ситуации. И я говорю своим коллегам: мы должны делать другую страну.

Крупные компании больше всего теряют с точки зрения капитализации активов. Условно говоря, у тебя компания стоила $ 2–3 млрд, а сегодня, дай бог, чтобы за нее кто‑то заплатил $ 20–30 млн. Вот это то, что бизнес понимает. Бизнес хочет вернуться к той конструкции, чтобы было $ 2–3 млрд.

— Я правильно поняла, что одной из целей этой платформы бизнесменов будет смена руководства страны?

— Да ну, глупости. Извините, это извращенное понимание нашей цели. Нашей целью было встретиться, обсудить реальные проблемы. Дать сигнал о том, что бизнес желает абсолютно равных правил игры. Без каких‑либо монополий и преференций.

Об этом мы будем делать декларацию. В ближайшее время, когда ее начнут подписывать, вы ее увидите. В ней будет цель — какой мы хотим видеть страну и принципы ведения бизнеса. Они о том, что бизнес не будет делать многие вещи, в которых его обвиняют.

С другой стороны — бизнес сегодня должен помочь сформировать правильную, реальную программу реформирования страны. Которая должна рождаться не в узком сегменте авторов, а в широком обсуждении, с теми, кто реально работает в этих секторах.

Сейчас простыми решениями ситуацию не изменишь. Ожидать, что все сделает президент как гарант Конституции? Но у него было больше года, чтобы что‑то сделать. Что мешало? Ничего не мешало. Не было политической воли ни у него, ни у премьера.

Бизнес готов работать по новым правилам и отказываться от всех преференций, которые были. Например, все хотят, чтобы судебная система была правильная. Потому что неважно, сколько у тебя денег, если у президента есть трубка, и он ее снимает [чтобы позвонить в суд].

— Почему же раньше мирились, а теперь нет?

— Сейчас ситуация в стране отличается от той, что была в прошлом.

Раньше у страны был запас прочности. Он позволял нам делать маленькие и большие ошибки и при этом жить. Сейчас мы съели этот жирок. И права на ошибку уже нет. Мы находимся в ситуации, когда любая ошибка — это трагедия.

А раньше мы имели достаточно неплохую капитализацию относительно других стран, неплохой рейтинг страны. Да, он был хуже, чем мог бы быть, но он был вменяемым. Естественно, бизнес занимался своими вопросами. Тогда не было угрозы существованию страны и, конечно же, бизнеса. А сейчас мы видим угрозу.

Поэтому мы и собрались для того, чтобы прежде всего дать сигнал: бизнес хочет изменений, он готов и будет декларировать эти изменения. Как раз вокруг этого и шла дискуссия. Никто не критиковал президента, премьера, потому что это бесполезно. Ведь мы все понимаем, что у них была возможность.

— Как вы будете внедрять те программы, которые разработаете?

— Для этого есть гражданское общество. Мы будем с ним вести диалог на эти темы. Будем вести диалог с Западом, с правильными украинскими политиками, которые есть.

— Вы говорите, что планируете апеллировать к гражданскому обществу…

— Мы не апеллировать будем, а с ним работать. С людьми, которые прекрасно понимают, что это страна для украинцев, а не для политиков.

Мы не хотим кого‑то убеждать, мы хотим генерировать разумные идеи, и чтобы эти идеи подхватило гражданское общество. Чтобы выносило на обсуждение политиков. Если верхи не могут, то низы должны помочь.

— Почему гражданское общество должно верить бизнесу? Ведь часть ответственности за ситуацию в стране лежит на бизнесе в том числе.

— Часть ответственности лежит на представителях бизнеса, с этим я согласен. Другая часть ответственности — на гражданском обществе, которое, к сожалению, покупается за гречку и выбирает идиотов.

Но самую большую ответственность несут политики, которые пытаются узурпировать власть. Здесь все несут ответственность. Нельзя сказать, что только одни они это сделали.

Что я пытаюсь донести и вокруг чего объединить — в части бизнеса прогрессивного: давайте дадим сигнал, что мы хотим жить по‑другому. Что мы меняемся, и те, кто это поддерживает, готовы измениться.

— Вы верите, что условные Бахматюк, Ахметов смогут измениться?

— Если подпишут декларацию, значит, будут должны. Это станет обязательством, они обязаны будут жить по этим правилам.

Это иллюзия, что Бахматюку, Ахметову и другим нужны такие правила, какие были раньше. С точки зрения бизнес-прагматичности они думают об одном — чтобы предприятие работало, стоимость компании была большая. А она будет большой, если вырастет капитализация страны. С точки зрения бизнес-прагматизма другой конструкции для них не существует.

— Многие, голосуя за Порошенко, рассчитывали на то, что его заинтересованность в капитализации Roshen, которая зависит от ситуации в стране, будет двигать реформы.

— Так у него бизнес растет. Он меньше не стоит. Мы смотрим отчетность, и единственный, кто не потерял,— это Порошенко.

Да, по логике, он должен быть заинтересован, но это логика тех, кто не понимал реальной ситуации. У него, как и у [премьера Арсения] Яценюка, [главы парламента Владимира] и Гройсмана, есть возможность назначать своих людей “на потоки”. У них есть эта возможность. Им не надо ничего менять. Это была иллюзия, что им нужна капитализация.

— Какие еще будут рычаги влияния, кроме диалога с гражданским обществом?

— Первое, как я уже говорил,— посыл, что бизнес декларирует абсолютно равные правила. И второе — мы создаем Фонд развития страны. И этот Фонд будет вовлечен в подготовку программы, для которой в течение двух-трех месяцев будет разработан основной драфт. Будет выработано основное техническое задание. И по нему будут готовить проекты законов для того, чтобы реформировать экономику страны.

— Вы, как народный депутат, будете их подавать?

— Будем подавать их с другими депутатами.

— Возвращаясь к вопросу о доверии общества к большому бизнесу. Вы предлагаете нам теперь забыть, что они сделали со страной? Вспомните, например, Дмитрия Фирташа.

— Если страна разрушится, уж тогда какая нам разница: Фирташ или не Фирташ?
Если мы станем постоянно об этом говорить, то будем топтаться на краю обрыва. Бороться с прошлым и создавать себе прошлое. А для создания будущего нужно объединиться вокруг абсолютно нового формата отношений.

Источник: Новое время