– Как будет: «Не стреляйте! Я польский офицер»?
– Не стрежлячайчши, я польски жолнер…
– А как будет: «Я пришел сдаться добровольно?..».
– Я пржишеджлем подач щи добровольни…
– Положите винтовку на землю и отдайте свои документы…
– Покладжие карабин на зимье и дочие кишена документи…
Зашел к старому приятелю в гости, и слушаю этот бред уже полчаса. Его взрослая дочка с мужем собрались ехать в Польшу работать. Открыли визу, взяли билеты и решили без репетитора быстро выучить язык. В доме – чемоданная атмосфера – везде разбросаны какие-то рюкзаки, одежда, обувь.
Молодая семейная пара решила покинуть Николаев и поехать во Вроцлав, где им пообещали рабочие места. Они – бармены. Целых шесть лет стояли за стойками в заведениях нашего города, сейчас решили попытать счастья в чужой стране. В анкете работодателю написали, что владеют польским языком в совершенстве. «Совершенствуются» уже три дня.
– Шпрехают, Серега, как настоящие паны. – Приятель затушил сигарету и удовлетворенно кивнул в сторону детей. – Это у них от бабки осталось, она по-польски сильно бакланила…
– А что это у них за учебник? Дай-ка посмотрю…
Передо мной лежит раритетное издание в коленкоровом переплете: «Русско-польский разговорник для младших командиров РККА», издание Наркомата обороны за 1939 год.
– На «Колосе» за полтинник у знакомого деда купил. – Отвечает на мои вскинутые брови приятель. – Здесь есть и про погоду, и как пройти на ж-д вокзал, и сколько стоит у них водка. В общем, все, что нужно на первое время…
Действительно, польский разговорник до сих пор актуален. За восемьдесят лет ничего не поменялось кроме действующих лиц. Если раньше красноармеец на польском требовал у пленного жолнера назвать номер своей воинской части, то сегодня потомки жолнеров требуют у внуков красноармейцев номер паспорта для рабочей визы.
Трудовая миграция украинцев в соседнюю Польшу обретает неслыханную масштабность и становится новой демографической реальностью. С начала этого года рабочие визы в польских консульствах получили почти 48 тысяч жителей нашей области.
Количественно оценить миграционный поток из Николаевщины невозможно. Большинство жителей корабельного края трудится за границей нелегально. Они заняты сельхозработами в Испании, строительством в Польше, сбором ягод в Чехии и т.д. Лишь по объемам денежных переводов можно приблизительно узнать количество наших земляков в Европе.
К сожалению, проблемы трудовой миграции населения края остались за бортом внимания местных историков и социологов. На Сумщине, Черниговщине и Полтавщине уже пять лет подряд под эгидой областных администраций проводятся межвузовские научно-практические конференции, посвященные оттоку квалифицированной рабочей силы из этих регионов – в Николаеве пока все тихо.
Меж тем, именно наш монохозяйственный город стал первым областным центром в Украине, который открыл эпоху стихийного трудового донорства.
Стихийное трудовое донорство
Развал СССР и переход от планового хозяйства к рыночной экономике похоронил большинство высокотехнологичных предприятий бывшего оборонного комплекса страны. Для Николаевских судостроительных заводов началась эпоха долгого погребального обряда.
Исчезли государственный заказ, бюджетное финансирование и внутриотраслевая кооперация, ушли в небытие НИОКР, системная подготовка кадров и трудовые династии.
Высший менеджмент из «красных» директоров оказался неспособным плавать в конкурентном море крупнотоннажного судостроения. Николаевские заводы стали быстро агонизировать.
Первая волна трудовых мигрантов из инженеров, сварщиков, трубогибщиков, судосборщиков и т.д. отправилась искать счастья за границу еще в первой половине 90-х. Уезжали строить корабли в Прибалтику, Китай, Южную Корею, Вьетнам и Россию.
Однако этот профильный рынок труда за последние двадцать лет резко уменьшился. Если в конце восьмидесятых годов во всей Европе насчитывалось более полумиллиона судостроителей, то сегодня их всего 85 тысяч.
Изменилась технология судосборки. Сейчас «панамаксы» собирают из готовых блоков, как игрушки «лего», за 28-30 недель. Основные операции роботизированы, изменились качество и структура металла, покраска судов, порядок наладки навигационно-и электрооборудования.
В рекламном фильме верфи Флоро 120-метровую коробку сухогруза собирают роботы. Они варят секции, красят и монтируют внутренние коммуникации корабля. За процессом наблюдают двадцать человек команды из механиков, программистов и технических контролеров. Стапель выглядит совершенно безлюдным.
«Судостроительная» миграция из Николаева была недолгой. Уже во второй половине 90-х все прекратилось. Одни корабелы с дипломами стали торговать китайскими тряпками на городских рынках, другие пристально посмотрели на Запад.
В нулевые бывшие сварщики, трубогибщики и контролеры ОТК полулегально отправилялись в Испанию и Португалию на сезонные сельхозработы, а в Италию, Францию и Нидерланды трудиться гувернантками, нянечками и дорожными рабочими, в Россию – на нефтяные и газовые вахты.
Эта миграция не была масштабной. Она, как говорят социологи, оставалась «на уровне статистической погрешности».
В 2004 году Латвия, Литва, Эстония, Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, а также Мальта, Кипр и Словения вошли в состав ЕС. Для экономики этих стран начался «демографический» шторм. 20 миллионов трудовых мигрантов (5,5% от общей численности населения) покинули родину в поисках лучшей доли.
Из Восточной Европы в Западную уехала значительная часть трудоспособных жителей в поисках высоких заработков. Они зарабатывали и платили налоги в других странах, а дома оставались пенсионеры, которых стало нечем обеспечивать в связи со снижением собираемости подоходного налога.
Трудовое донорство молодых членов ЕС обошлось им в потерю 9% ВВП и… освободило рабочие места для стран мигрантов третьего мира. Новые вакансии требовали «свежей крови» и системной организации переезда остербайтеров.
«Свежая кровь» и системная организация остербайтеров
По оценке экспертов, в трудовую миграцию Украины вовлечено от 7 до 9% трудоспособного населения. В процессе участвовали жители западной и центральной частей страны. В связи с войной в Донбассе и разрывом экономических связей с государством – агрессором к ним вскоре присоединилось население промышленного Юго-Востока.
Европейские экономисты расходятся в оценке последствий масштабного трудового «переселения народов». Отмечают и положительные факторы: приток денежной массы для страны эмигрантов (переводы из-за рубежа), налоги на посредников по трудоустройству за границей, сокращение социальных расходов после отъезда эмигрантов, смягчение проблемы безработицы.
И отрицательные последствия: утечка мозгов, трата заработанных денег на территории другого государства, дисквалификация мигрантов (часто приходится работать не по своей специальности), рост социального напряжения в принимающей стране (остербайтеры работают за более низкую плату) и т.д.
Польша уже несколько лет переживает устойчивый экономический рост, страна нуждается в рабочей силе. Четыре года подряд правительство страны плотно занимается системной организацией законодательного регулирования потоков трудовой миграции. Рассматриваются вопросы упрощения получения рабочих виз, увеличения сроков их действия (с 6 месяцев до трех лет) и меры поощрения молодых украинцев к получению документов на постоянное проживание и получение гражданства.
В 2016 году польские компании изъявили желание принять на работу 1миллион 300 тысяч украинцев, в 2017-м эта цифра увеличилась еще на 450 000 вакантных мест.
Режим безвиза значительно упростил поиск рабочих мест. Украинцы могут съездить в Польшу «оглядеться» и получить непосредственное приглашение от работодателя для оформления трудовой визы.
Для тех, кто дружит с компьютером, вообще никуда ездить не нужно. Список вакансий есть в открытом доступе, и документы можно оформить не выезжая из страны.
В сентябре польское правительство и Сейм намерены принять закон, который приравняет гостевую визу к рабочей и уберет с рынка труда недобросовестных посредников.
Глупо предполагать, что Польша занимается благотворительностью. Сами чиновники из министерства труда озвучивают свою мотивацию тем, что благодаря дешевой рабочей силе из Украины страна поднимает свою экономику.
Кроме того, наплыв украинских мигрантов дает повод польским властям аргументировано отказывать в приеме других беженцев – сирийцев и прочих, проблему с которыми сегодня вынуждены решать страны Западной Европы.
У простых заробитчан мотивация другая. Главное – разница в уровне оплаты труда. С января 2017 года в Польше подняли зарплату для украинцев. Час работы теперь стоит 13 злотых или 89 грн. За день работы получается в среднем 712 гривен.
Второе: географический фактор. Добраться в Польшу можно быстро и недорого. В-третьих, польский язык похож на украинский, преодолеть языковой барьер существенно проще, чем, скажем, с английским.
В-четвертых, поляки сравнительно легко подтверждают украинские дипломы врачей, учителей и инженеров.
Для наших трудовых мигрантов поляки создали почти «тепличные» условия существования. Законодательно поощряется открытие украинских школ, детских садов и библиотек. А недавно в Варшаве был зарегистрирован профсоюз трудовых мигрантов Украины.
Системная работа польских властей по адаптации украинских работников приносит результаты. По самым осторожным прикидкам, с начала 2017 года из Николаевской области уехали на работу в Польшу около 300 семей в полном составе (родители и дети).
Как потеря «молодой крови» отразится на перспективном развитии территориальной общины? – Об этом сейчас толком не задумываются ни в Киеве, ни в Николаеве. Зато много говорят в самой Польше.
Недавно Министерство труда и социальной политики заслушало в Варшаве доклад специальной парламентской комиссии «О геополитических последствиях масштабного перемещения трудовых ресурсов из стран Восточной Европы».
Украина в этом документе выделена «красной строкой». Вывод специалистов однозначный: масштабная трудовая миграция из Украины приведет в 2030 году к очаговой деградации западных, центральных и юго-восточных территорий страны.
Очаговая деградация территорий
Очаговая деградация экономического пространства, отмечается в докладе, означает, что отток рабочей силы из региона вызывает ее нехватку, поэтому образовавшийся вакуум заполняют мигранты из других областей, стран ближнего зарубежья и «третьего мира», которые продуцируют здесь «теневую занятость».
На Николаевщине за последние 20 лет разбалансирован внутренний «маятник миграции». Из депрессивных сельских районов, где вместе с колхозами исчезли рабочие места, люди массово переселялись в города.
Сколько исчезло сел в области за годы независимости Украины? – Тема специального исследования. Сегодняшнее укрупнение территориальных общин – запоздалая оптимизация местного самоуправления.
Массовая трудовая миграция привела к «размыванию» среднего класса. Среди отъезжающих из города и области преобладали люди обеспеченные, которые могли бы создать основу социальной стабильности края.
Из открытых источников известно, что население Николаевщины в последние пять лет ежегодно сокращалось на 25-28 тысяч человек: это и естественные потери (преобладание смертности над рождаемостью), и масштабная трудовая миграция.
К очаговой деградации края необходимо приплюсовать то, что трудовые мигранты оставляют в принимающей стране значительные суммы денег в виде уплаченного налога, лишая тем самым бюджеты своих городов и сел ресурсов для развития инфраструктуры.
Поскольку в поисках работы из области отправляется наиболее квалифицированная и образованная часть трудовых ресурсов, это ставит под вопрос развитие высокотехнологических отраслей производства и науки в регионе.
Сегодня Украина создает исторический прецедент, когда ее народ без внешнего влияния может исчезнуть только потому, что воспроизводство населения «сузилось» до уровня, не гарантирующего его выживания. Миграция за границу доводит эту ситуацию еще до более критической черты.
Сколько понадобится времени и средств для того, чтобы выбраться из жестокой демографической перипетии? – Польские эксперты называют конкретные цифры: при целевой правительственной политике количественно население можно восстановить через 35-40 лет, качественно – через 60-70 лет, при условии общих бюджетных затрат 800 млрд долларов.
Эти цифры касаются всей Украины без раскладки по областям. Какая квота ущерба приходится на Николаевщину? – Неизвестно…
***
Сегодня «мы идем на Польшу». В Николаеве массово открываются курсы польского языка, и недостатка в клиентах нет. Молодые люди в маршрутках пытаются в оригинале читать литературную классику принимающей страны: «Пшепрашем пани, падум до нужек, целую рончики…».
Для небогатых людей польский язык становится инструментом завтрашних стабильности, предсказуемости и благополучия. Добровольный переход мигрантов в лоно чужой культуры вызывает праведный гнев национальных патриотов.
И это правильно. Общеизвестно, что народ исчезает с демографической карты не тогда, когда теряет временную работу, а когда утрачивает родовую культуру, но… родовая культура без работы не возникает.
Сергей Гаврилов
