Как сообщало Інше ТВ, генерал-майор Дмитрий Марченко, который первые 40 дней войны отвечал за оборону Николаева и всего Южнобугского направления, переведен на другой участок фронта.
В интервью «НикВести» «Марчелло» рассказал о том, как он организовал оборону Николаева.
Об этом сообщает Інше ТВ.
По словам Дмитрия Марченко, он, как и большинство действующих военных, надеялся на то, что вторжение не начнется так, как оно началось. «Да, мы понимали, что будет обострение на Востоке, что заход русских танков на территорию Украины уже определен, но именно чтобы так, чтобы по Киеву, чтобы по мирным городам и с многих сторон, мы до последнего (не думали)… Это был шок для всех», – сказал Дмитрий Марченко.
После начала вторжения 24 февраля он прибыл в расположение воинской части, в которой проходил службу, а потом начал получать информацию от херсонцев. И это стало толчком обратиться к командованию с просьбой направить его в Николаев.
– У меня очень много знакомых в Херсонской области, которые мне начали присылать видео, как колонны практически парадным маршем проходят в сторону Херсона и, соответственно, в сторону Николаева. И, когда я узнал, что, по моему, к концу дня они уже были под Херсоном, я понял, что следующей стратегической точкой будет Николаев. Поэтому написал смс замглавкома генералу (Евгению) Мойсюку, в котором сказал, что готов выехать, не могу сидеть и наблюдать за всем делом, надо включаться… Решение принимал Главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный. Эффект моего основного применения здесь – это то, что я местный. Я очень хорошо знаю здесь местность, именно поэтому он мне так и сказал: давай, быстро едь, потому что там уже Херсон практически заняли, следующая точка – Николаев, – сказал Дмитрий Марченко.
В Николаеве «Марчелло» был 25 февраля утром и первое, что он увидел, – панические настроения населения и отсутствие взаимодействия между органами власти и военными, военными и СБУ.
– Когда я собрал все силовые структуры, я увидел, что нет общего руководства. Например, в 79-й бригаде сказали, что поставлена задача круговой обороны части. Я говорю: подожди, а город кто будет оборонять? Нет, ребята, так не пойдет. Мы сразу распределили город по зонам, у каждого была ответственность. Мы должны были показать сопротивление, – отметил Дмитрий Марченко.
Впрочем, не все представители силовых структур готовы были показывать сопротивление. В частности, одного из представителей силовых структур, который уезжал из города, генерал-майор ВСУ пообещал признать предателем и расстрелять по законам военного времени, если он еще раз уедет из города.
– Ни для кого не секрет, что в первые ночи колонны с техникой, с силовыми структурами выезжали в сторону Южноукраинска. Я не разбирался, давали ли им команду сверху эвакуировать супер-секреты, но этот факт был, – добавил Дмитрий Марченко.
Тем не менее, все сплотились, и началась работа по созданию обороны города – окопы, блокпосты, патрули, тероборона. Но главное – появилась коммуникация.
– Проблема была в отсутствии средств связи. У меня, как у коменданта Николаева, вся связь была в принципе по мобильному телефону. Мы качали Signal, говорили шифрами. И очень большую роль сыграла сплоченность. Сплотились все, даже те, кто до войны ругались и не находили общий язык. Все стали в один строй и начали работать на оборону Николаева. Когда я узнал, что некоторые пытаются эвакуироваться, я сказал: пока я здесь, город никто не сдает, никто назад не идет. Мы каждую ночь поднимали мосты, чтобы никто не мог покинуть город, – сказал Дмитрий Марченко, отметивший, что ему 8 раз давали команду взорвать Варваровский мост, и каждый раз он объяснял, что это равносильно созданию котла своими руками.
Успешному противостоянию Николаева помогла не только коммуникация внутренняя (между властью и силовыми структурами), но и коммуникация внешняя – с жителями других населенных пунктов, которые предупреждали о перемещении врага: «Они (оккупанты – прим.ред.) выстраивались в боевые порядки, нас оповещали, и артиллерия их успешно накрывала». Таким образом, удалось не допустить взятия города в кольцо, потому что иначе ему была уготована судьба Мариуполя, считает Дмитрий Марченко.
– Если бы они (россияне – прим.ред.) зашли в город, это было бы все. Это бы уже была Буча, Ирпень, Мариуполь. Нас, в принципе, брали по плану Мариуполя – окружить, вытеснить все войска в центр города на какой-то объект (допустим, завод им.61 коммунара), обрезать свет, воду и просто томить нас, пока мы не начнем сходить с ума, пока не закончатся боеприпасы, еда, вода, – сказал генерал-майор.
В разговоре с комендантом Николаева коснулись и темы оптимистичных заявлений начальника Николаевской ОВА Виталия Кима на своем телеграмм-канале.
– Он обычный человек. В любой победе, в любом поражении все зависит от духа и настроя командира и руководящих органов. Он выполнил огромный кусок работы – заставил гражданских людей поверить в себя и встать на сопротивление. Мы должны понимать, что россияне думали, что они тут пройдут с флагами, их будут встречать с хлебом и солью. И если бы мы не сопротивлялись, то это так бы и произошло. На тот момент, допустим, та подготовка, те силы и средства, которые были здесь, их было, скажем так, не совсем достаточно для того, чтобы удержать ту группировку сил, которая шла на Николаев, – сказал Дмитрий Марченко, отметивший, что крылатая ракета по Николаевской ОВА как раз и имела целью посеять хаос и сломить сопротивление.
Если говорить о ключевых битвах за Николаев, то, по мнению экс-коменданта Николаева, самым ключевым было сражение за Кульбакинский аэродром.
– У нас карта, куча информации, что там колонна 100 танков, там – колонна 120 танков. Наступали на нас с 3 направлений. Сотни танков с разных сел начинают выстраиваться в боевые порядки для того, чтобы произвести контрнаступление. И в этот момент заходит 2 танка, 2 БТРа, машина с пехотой на Кульбакинский аэродром. Для меня это показалось очень странным – при наличии такого «железного кулака» заходить… Это был тактический ход (врага), отвлекающий маневр. Я применил свой тактический ход – отбил эти танки силами полицейских, у которых уже были созданы противотанковые группы. В этот момент остальная группировка пыталась зайти в город. Учитывая, что артиллерия уже была наведена, мы эту атаку успешно поломали, – рассказал Дмитрий Марченко.
Также, по словам экс-коменданта Николаева, наступали на нас 2 группировки. Одна имела в составе около 2 тыс.машин (разных видов техники) со стороны Херсона, вторая – 1200-1300 машин. У обеих группировок была задача взять Вознесенск и Южноукраинск. «Одна группа прорвалась (в Вознесенск). Спасло то, что ее сил не хватало, чтобы продолжить боевые действия», – отметил Марченко.
Генерал-майор ВСУ подчеркнул, что Баштанка и ряд сел своим сопротивлением оккупантам спасали общую ситуацию, давая время Николаеву подготовится к обороне. Что же касается Снигиревки, то было потеряно тактическое время – враг успел оборудовать позиции. Но перспективы освобождения Снигиревки и Херсона есть, уверен экс-комендант Николаева. Но всегда будет соблюдаться принцип – по населенным пунктам украинские военные не бьют, потому что там мирные граждане. Дмитрий Марченко рассказал один случай: позвонил глава одной из ОТГ в Николаевской области – мол, все жители села ушли, остались одни оккупанты, накрывайте огнем. Но на это украинские военные не пошли и оказались правы: этого главу ОТГ оккупанты взяли в плен, заставили позвонить, а мирных жителей выгнали из подвалов наружу, чтобы создать «картинку».
Сейчас, считает Дмитрий Марченко, Николаев врагу уже не взять:
– Тот момент, когда они (русские – прим.ред.) могли его взять, они уже пропустили. Это в начале марта. Когда город был не совсем готов, когда люди были немножко морально подавлены. Тогда у них был шанс это сделать. Соответственно, шанс мы этот поломали. Поломали настолько, что взяли инициативу в бою в свои руки… Единственный шанс захватить Николаев – это сровнять его с землей. Но для этого надо подойти ближе. Для этого надо использовать весь свой потенциал – артиллерийский, ракетный, реактивный, который у них есть, перебросив с других направлений, привезя его из россии.
Также сообщалось Дмитрий Марченко планирует вернуться в Николаев, — Ким.
