Про це 4 роки назад, ще до великої війни писала Українська правда. Вчора тема української ядерки знову спалахнула, як смолоскип, після розповіді Зеленського про розмову із Трампом, в якій він сказав, що є два варіанти безпеки для Україні – або ядерна зброя, або НАТО. Потім йому довелося пояснювати, що він не мав на увазі, що Україна хоче повернути собі ядерну зброю і вже працює над ци. Довелося, бо в Більд вже написали, посилаючись на якихось українських інженерів, що для створення першої ядерної бомби нам знадобиться декілька тижнів, бо все, що треба для цього, є. Тому сьогодні ІншеТВ вирішило ще раз повернутися до теми ядерки на нашій території, на Миколаївщині вона була розміщена у Первомайському районі. Отже – мовою оригіналу, з деякими скороченнями.
После развала СССР Украина занимала третье место в мире по количеству ядерных боеголовок. В ее полях и лесах еще в начале 90-х скрывали 1272 бомбы, способные уничтожить Землю несколько раз. Грознее арсенал был только у США и России.
Причины, по которым Украина отказалась от ядерного вооружения, называют разные. Доминирующей была геополитика с налетом лицемерного гуманизма, который аукнулся украинцам в 2014 году аннексией Крыма и войной на Донбассе.
В июне 2018-го в интервью “Украинской правде” Леонид Кравчук, фактически давший старт Будапештскому меморандуму, рассказал о сильном давлении со стороны американцев. Тогда, в первой половине 90-х, в Вашингтоне пригрозили Киеву блокадой в случае отказа от ликвидации боеголовок.
В итоге к началу 21 века от 43-й ракетной армии почти не осталось и следа. Обломки былого военного величия и торжества инженерной мысли хранят на стыке Николаевской и Кировоградской областей. В 30 км от города Первомайск, на месте бывшего 309-го полка 46-й ракетной дивизии, открыт Музей ракетных войск стратегического назначения.
Как быстро баллистическая ракета могла долететь до Америки из Украины, какой была система защиты сверхсекретных объектов, чем подземный командный пункт похож на подлодку и как выглядел ракетный караван – в репортаже УП.
“Боже, я бы тут грибы выращивал!”
– Сейчас над нами минные поля. МОН-50 и МОН-100 (противопехотные мины – УП). Идемте, – ведет прохладным подземным тоннелем 56-летний Владимир Солоненко.
Сегодня он – заведующий экспозиционным отделом музея. В прошлом – офицер и подполковник, имевший доступ к гостайнам по так называемой “первой форме допуска”.
Чтобы попасть в тоннель, нужно было пройти караул автоматчиков и знать пароли к многочисленным дверям
фото: Дмитрий Ларин
Солоненко возглавлял специальную службу 46-й ракетной дивизии, дислоцировавшейся в Первомайске. В зоне его ответственности было все, что связано с пуском и блокировкой ядерных боеголовок.
Во время экскурсии в рассказах Владимира Солоненко встречаются глаголы в настоящем времени. Как будто эта бывшая секретная база еще работает и готова нанести смертоносный удар врагу.
Похоже, воспоминания, как фантомные боли, не дают Владимиру до конца поверить, что ядерное величие – давно в прошлом.
Большинство советских коммуникаций и оставшихся механизмов на бывшей советской базе исправно работают
ФОТО: ДМИТРИЙ ЛАРИН
В подземном коридоре длиной 150 метров спустя десятилетия стабильно 12 градусов тепла.
– Один был тут, говорит: “Боже, я б тут грибы выращивал!”, – смеется Солоненко. – Над нами сейчас около четырех метров грунта и сетка под напряжением в 1 730 и 835 вольт.
Резкий поворот направо, еще один коридор.
– Кабеля боевого управления под давлением, – делится гид. – Если вы хотите разрубить их, проткнете, воздух начнет выходить – сработает сигнал, что кто-то влез в систему.
– Ночную смену мы называли “паршивой”, – продолжает он. – Если нужно было заступать в три часа ночи, говорили – “идти в собаку”.
В подземном командном пункте многое напоминает внутренности подводной лодки
Фото: Дмитрий Ларин
За тремя массивными, герметичными дверьми, у которых останавливается Владимир, сердце ракетных войск – командный пункт. 125-тонная монолитная капсула из стеклопластика, которую опустили в сверхпрочную шахту, уходящую почти на 50 метров вниз.
Если объяснить проще, командный пункт – словно подлодка, которую поместили вертикально под землей. Или 12-этажный небоскреб. 
Из подземной шахты можно было выбраться на поверхность при помощи скрытых выходов, которые похожи на торпедные отсеки подводной лодки
Фото: Дмитрий Ларин
При этом 12-уровневая капсула как бы “зависла” в шахте на 20 амортизаторах, смягчающих сейсмоудар при ядерном взрыве.
В Украине было 18 таких пунктов.
– Чтобы попасть под землю, нужно было связаться с офицерами внизу, – рассказывает Солоненко. – Начальник штаба выдавал на каждый день пароль – название города СССР с цифрой.
Допустим, сегодня пароль “Киев5”. Я звоню вниз, мне говорят: “Три”. Тогда я должен ответить: “Киев2”. Чтобы в сумме было пять.
Многоступенчатая система допуска с шифрами и паролями исключала попадание в подземелье случайных людей
Фото: Дмитрий Ларин
После этого нужно набрать еще код из шести цифр, и при помощи гидравлики двери, за которыми находится лифт, открываются.
– Каждая такая дверь весит тонну. И работает по принципу шлюзования, – показывает экскурсовод, прежде чем впустить двух журналистов УП в 11-й отсек.
Подземный небоскреб
Крошечный лифт опускается со скоростью 0,33 метра в секунду. До предпоследнего, 11 уровня, расположенного на глубине 45 метров, он добирается примерно за полторы минуты.
Внутренняя связь бывшего 309-го полка до сих пор работает
Фото: Дмитрий Ларин
Когда дверь в помещение открывается, у Владимира Солоненко азартно блестят глаза. Заметно, что он – в родной стихии.
Оставшиеся здесь пластиковые панели с кнопками и датчиками выглядят бутафорски. Но некоторые агрегаты работают на потеху туристам, издавая аутентичные звуки.
На стене висит герб Украины, в углу – свернутое советское знамя 309-го полка.
– Вы присаживайтесь, – предлагает Владимир, прослуживший за таким пультом 17 лет. – Мы сейчас с вами баллистическую ракету будем запускать.
Алгоритм пуска ракет с ядерными боеголовками – мудреный процесс, который призван максимально исключить ошибки.
Умение быстро принимать решения, держать язык за зубами, реагировать на нестандартные ситуации, стрессоустойчивость и партийный билет – вот неполный перечень требований, которые предъявляли к служивым у пульта.
В особо напряженные моменты в отношениях между СССР и США офицеры в командном пункте под землей могли находиться неделю
Фото: Дмитрий Ларин
Офицеров боевых расчетов называли “стратегами”.
Команду на начало апокалипсиса могли дать только три человека: Генсек, министр обороны и начальник генштаба.
– Чтобы запустить отсюда ракету, я должен был получить из Москвы три приказа, – показывает на пустое табло Солоненко. – “Боевой режим”, “Пуск” плюс шестизначный шифр.
Если пришла циклограмма из трех команд – это уже ядерная война.
Военные активно использовали в ракетных войсках компьютеры советского производства
Фото: Дмитрий Ларин
Система предусматривала блокировку несанкционированного запуска ракет, если бы какие-нибудь Иванов да Петренко решили самостоятельно показать “кузькину мать западным империалистам”.
– Когда пришли приказы (из Москвы – УП), вон в том ящичке находились ключи пуска ракеты, – показывает Владимир. – В красном футляре ключ первого номера – вставлялся сюда. В синем – второго, его сюда.
И нажималась кнопочка. Она, кстати, не красная, как все думают, а серенькая.
Для запуска двое офицеров должны были работать четко и слаженно. Интервал между их действиями – не больше полторы секунды.
– Если больше, то ничего не получится, – говорит Солоненко.– Это называлось “стабильность расчетов”. Люди работали всегда в паре и даже в отпуск вместе уходили. Они понимали друг друга с полуслова.
Та самая кнопка, после нажатия которой ракеты поднимались в воздух
Фото: Дмитрий Ларин
– Так – вот кнопочка “на старт”, – предлагает Владимир журналистам УП имитировать, наконец, армагеддон. – Пальчик – сюда. Раз-два-три! Пуск!
В подземном командном пункте включается аутентичная сирена.
– Вот так, через 22 минуты ракета достигнет территории США, – улыбается подполковник на пенсии. – Полжизни здесь у меня прошло. Но вы не думайте, хлопцы, что так легко это все. Ответственность колоссальная.
Владимир Солоненко – один из хладнокровных офицеров, прошедших серьезный отбор
Фото: Дмитрий Ларин
Как подчеркивает Солоненко, ракетчики, спускаясь сюда, не просто сидели за пультом. Каждый раз они запускали ракеты, направленные на США. В тренировочно-боевом режиме. И в особо напряженные моменты поднимались наверх мокрыми, будто разгрузив вагоны.
Боеголовки в “складах с продовольствием”
Бывший 309-й полк с позывным “Таймень”, в котором сегодня принимают туристов, входил в 46-ю дивизию 43-й ракетной армии.
На территории в 10 га помещался подземный командный пункт и одна пусковая установка. Еще 10 шахт с ракетами были разбросаны в радиусе 30 километров.
В полку вахтовым методом служили 7 офицеров, 4 прапорщика и 30 солдат.
Если убрать всю старую технику с территории музея, то бывшая ядерная база совсем не была похожа на стратегический военный объект
ФОТО: Эльдар Сарахман
О том, что здесь, под землей, спрятаны баллистические ракеты, способные ликвидировать такие крупные государства, как США, жители окрестных сел и городов не догадывались.
– На заборе было написано “Склады с продовольствием”, – рассказывают в музее. – Народ знал, что тут военные, но чем именно они занимаются, хранили в строжайшем секрете.
Визуально дислокация полка выглядела как набор из нескольких одноэтажных построек.
Все, что было связано с транспортировкой ракет, происходило глубокой ночью.
В таких тягачах перевозили ракеты. Уже в начале 60-х в МАЗах, которые производили для армии, была коробка-автомат
Фото: Дмитрий Ларин
В дивизии была отдельная воинская часть ТРБ – техническая ракетная база, в которой служили 1 500 человек. Технари, занимающиеся перевозкой, установкой и устранением неисправностей.
В музее наглядно можно увидеть масштабы того, что происходило по ночам в разных закоулках на территории бывшего Союза.
– Вот специальная машина-перевозчик, – показывает Владимир Солоненко на огромный МАЗ. – В него внутрь по рельсам загружали ракету.
Вместе с ней эта махина весила 264 тонны, развивая максимальную скорость 40 км/час.
Тягачи “съедали” по 120 литров топлива на 100 километров
Фото: Дмитрий Ларин
На базе к работе подключались еще два суперкара: тягач и машина-установщик, которая аккуратно поднимала ракету вертикально и загружала в шахту.
В 90-х все 40-метровые ракетные шахты в Украине залили бетоном. На этом объекте оставили шесть метров от поверхности, чтобы показывать туристам, как он выглядел
Фото: Дмитрий Ларин
Территория полка имела многоуровневую защиту. Здесь были пять минных полей, которые можно было подорвать дистанционно. Сетки под напряжением. Система “Радиан” – невидимый радиолуч, определявший непрошенных гостей. Система “Пион”, состоящая из сейсмодатчиков и реагирующая на движения по земле.
Пробраться на секретную базу незамеченным было невозможно. И выбраться живым – тоже
Фото: Дмитрий ларин
В здание караула, расположенное у ракетной шахты, вход был только под землей. На башне – танковый пулемет с оптическим прицелом и прибором ночного видения.
При высшей степени опасности поднятый по тревоге мотострелковый полк из Одессы оперативно перекрывал подходы к базе в радиусе трех километров.
На территории Украины раньше было восемь ракетных дивизий
ФОТО: ЭЛЬДАР САРАХМАН
Всю территорию маскировали сеткой. Вокруг размещали ложные цели для авиации, спутников и ракет противника, теплоловушки. И система дымового пуска, которую можно было привести в действие из подземного командного пункта.
– Например, B-52 вылетел из Турции, и я мог рассчитать, через сколько он будет здесь. На поверхности были огромные баллоны, которые могли задымить так, что в радиусе пяти километров тут света белого не видно было, – улыбается Владимир Солоненко и ведет дальше.
45 суток без связи с внешним миром
– Если бы при СССР эту карту так, как сейчас, тут повесили, то и вас бы, наверное, тоже повесили, – шутя, показывает на стену Владимир Солоненко.
По иронии судьбы, он делится бывшими гостайнами и рассказывает о передовых военных технологиях времен супердержавы в одной из комнат музея с перегоревшей вдруг проводкой. Победить темень помогает портативная лампа оператора УП.
– Все полки были связаны между собой кабельными линиями: боевыми, связными, силовыми – рассказывает гид. – В одном полку до 500 км кабеля было. Между командным пунктом и ракетой – прямой, магистральный.
Если его перебили, на ракете автоматически включается радиоприемник. Чтобы ее можно было по радиоканалу запустить.
Сегодня в музее спокойно делятся информацией, за разглашение которой 30 лет назад могли расстрелять
Фото: Дмитрий Ларин
– У нас, в ракетных войсках, нельзя, чтобы был сбой электричества, – продолжает Владимир. – Под землей идут два кабеля – от разных подстанций. Только их рубанули, через 15 секунд на режим выходят два дизеля, по 500 киловатт.
Если они не запустились, то через 10 секунд включаются два дизеля по 50 киловатт. Если и эти не включились – хотя такого у нас не бывает – внизу, под командным пунктом, есть 120 огромных щелочных аккумуляторных батареи.
Подземная командная капсула могла работать в автономном режиме 45 суток без связи с внешним миром.
Владимир Солоненко показывает макет командного пункта в разрезе. 12 отсеков, напичканных оборудованием. В самом низу – жилая комната
Фото: Дмитрий Ларин
На нижнем этаже находился жилой отсек с туалетом, умывальником, запасами еды, холодильником и даже микроволновкой советского производства.
В зависимости от ситуации и боевой обстановки, вариантов пуска ракет было множество. Один из них – ПКП, подвижный командный пункт, у которого были все функции, что и у подземного. В его состав входили до 22 машин.
– Впереди колонны – БТР. Машина охраны с пулеметной башней, машина-столовая. Машина с командным пунктом. Две гостиницы, передающий радиоцентр и т.д., – перечисляет Солоненко.
Он впускает в одну из таких машин ракетного каравана, сделанной на базе МАЗа. Внутри все похоже на купейный вагон, только тут намного меньше места.
Здесь были кубрики для отдыха, столовая, сушилки для обуви и одежды, система кондиционирования и средства химзащиты.
Передвижной командный пункт, состоящий из МАЗов разного назначения, двигался не быстрее 40 км/час
Фото: Дмитрий Ларин
Внутри МАЗа – небольшие кубрики, похожие на купе в поезде
Фото: Дмитрий Ларин
Для защиты колонны в передвижном командном пункте устанавливали пулеметы
Фото: Дмитрий Ларин
Владимир Солоненко сожалеет: все самые передовые разработки ученых и инженеров во времена Советского Союза оседали в военных частях.
Простой народ, у которого годами не было туалетной бумаги, о новых технологиях мог только догадываться..
– Вся беда СССР – что-то изобретут, все засекретят, и оно работает только на военную промышленность. В Штатах не так, – вздыхает подполковник.
Угадай мелодию, разогнанные гироскопы и минометный старт
Сегодня в Музее ракетных войск стратегического назначения несколько тысяч экспонатов. Многие из них собирают по всем уголкам страны.
Особая гордость – ракеты, которые производили в Украине, наводя ужас на весь мир.
Размеры ракеты впечатляют. Но все равно сложно поверить, что она может уничтожить всё на 300 тысячах квадратных километрах
Фото: Эльдар Сарахман
Венцом творения инженеров днепровского “Южмаша” и многочисленных украинских НИИ стала модернизированная Р-36М, которую на западе прозвали “Сатаной”.
На территории музея туристов встречает образец 1988 года. С черным корпусом, сделанным по стелс-технологии. Ракета на несколько метров выше девятиэтажного дома.
– Самый большой в мире боевой ракетный комплекс “Воевода”, – рассказывает Владимир Солоненко об Р-36М “Сатана”. – Дальность полета 15 000 километров. Десять боевых ядерных зарядов и 40 ложных целей. У ПВО противника высвечивало 50 объектов, я называю это “угадай мелодию”.
Один пуск “Сатаны” мог уничтожить всё на 300 тысячах квадратных километрах.
Зеленые выпуклости внизу ракеты – отсеки для пороха, который выталкивает ее из шахты
Фото: Дмитрий Ларин
У “Сатаны” так называемый “минометный старт”. Всего лишь 140 килограммами пороха выкидывают 211 тонн в небо на высоту 20 метров. Дальше включаются двигатели. Это помогало сохранить ракетные шахты на несколько пусков.
За три минуты ракета выходила в космос на высоту 300 километров. Она могла спокойно пройти сквозь облако ядерного взрыва.
– Компьютер отключает всю электронику. Она летит без управления, чтобы электромагнитные волны не вывели ее из строя. Потом электроника опять включается. Компьютер просчитывает, было ли отклонение от курса, и корректирует полет, – рассказывает Солоненко.
На территории Украины таких ракет не было. Они несли дежурство на территории РФ и Казахстана.
Даже танки и вертолеты выглядят маленькими на фоне “Сатаны”
ФОТО: ЭЛЬДАР САРАХМАН
Но у 43-й ракетной армии со штабом в Виннице был другой разрушительный арсенал. В его основе в 80-х и 90-х были РТ-23, которые на западе называли SS-24 “Скальпель” из-за невероятной точности попадания.
Дальность полета “Скальпеля” – 11 тысяч километров, отклонение от цели не превышало 50 метров.
– До Америки отсюда она долетала за 22-24 минуты. Несла 10 атомных бомб, которые накрывали площадь в 200 тысяч квадратных километров.
Для уничтожения такого государства, как Украина, хватало три-четыре SS-24, – говорит Владимир Солоненко.
Первую модификацию ракеты выпустили на “Южмаше” в начале 70-х. В Музее хранят корпус последней модели конца 80-х
Фото: Дмитрий Ларин
– Почему еще так боялись эту ракету? – спрашивает он, и сам отвечает. – Только вдумайтесь – готовность к пуску зависела от времени открытия крышки колодца. Она весила 120 тонн, и открывалась за 8 секунд. Ракета мгновенно стартовала.
Система управления на ней была постоянно включена, а гироскопы “разогнаны”. 60 тысяч оборотов в минуту, десять лет они непрерывно “молотили”.
Пришлось строить подземные холодильные центры, чтобы не было перегрева. Это было очень дорого, но зато мы выигрывали (в случае ядерной войны – УП) несколько минут без раскрутки гироскопов.
Илон Маск и люди “второго сорта”
Несмотря на то, с какими технологиями приходилось встречаться на службе, Владимир Солоненко не утратил способности удивляться. Он с детским восхищением рассказывает, как в музей несколько лет назад приезжали байкеры.
– Человек сто. Такие мотоциклы! Один был – 12 цилиндров! Коляска сделана под морду акулы. Все в коже. Капец! Сколько живу – такого не видел. Красавец! – восклицает офицер уже несуществующих ракетных войск.
Ржавые остатки знаменитой “Катюши”, положившей начало ракетных войск в СССР
Фото: Дмитрий Ларин
Сегодня Солоненко наблюдает за успехами Илона Маска, признавая его прогрессивность.
– Хотя поначалу считал его проходимцем, – говорит он.
Вопреки реальности, Владимир все еще сохраняет остатки оптимизма, полагая, что Украина пока не утратила ресурс для восстановления ракетной и космической отрасли.
Полное уничтожение ракетной армии он считает ошибкой.
– Есть такая поговорка: “Кто сильный, тот заказывает музыку”. Помню, как Кравчук первый раз полетел в США (в 1992-м – УП).Тогда было отношение одно. Как только сняли последнюю ракету, мы стали людьми второго сорта, – считает Солоненко.
На остатки ракетной армии Украины приезжают посмотреть тысячи туристов в год
Фото: Дмитрий Ларин
По его мнению, Украина отдала свою третью в мире ядерную мощь “за копейки”.
– Когда уничтожали ядерные шахты, я говорил, что нужно выбивать у международного сообщества деньги. Уничтожили нашу ракету – стройте дорогу. И они бы строили. И у нас были бы дороги, – уверен офицер.
Но мнения таких, как Владимир, в верхах не учли.
Солоненко, имевший доступ к гостайне, ушел в 2001-м со службы с пенсией в 5 500 гривен. И с запретом покидать страну в течение 15 лет.
На бывшей базе баллистических ракет, преодолевавших от 10 до 15 тысяч километров, расстояние до мировых столиц выглядит очень маленьким
Фото: Дмитрий Ларин
Несколько лет назад, когда срок основных обязательств истек, Владимиру Солоненко, бывшему невыездным и при Союзе, разрешили, наконец, оформить загранпаспорт.
– И куда первым делом поехали? – спрашиваем под конец экскурсии.
– Никуда. Еще никуда не ездил, – отвечает, зардевшись, офицер, не повидавший в свои 56 мира, судьба которого была в том числе и в его руках.
