В разговоре с НВ она рассказала, кто конкретно и как мешал ее команде менять таможню, которая годами считалась одним из самых коррумпированных ведомств в государстве.
У меня с самого начала были очень четкие задачи относительно того, что именно я здесь делаю. Результаты работы, которые мы всегда публиковали и которые можно увидеть на нашем сайте, касались и касаются оперативной деятельности Одесской таможни, борьбы с коррупцией и упрощения процедур. В этом срезе Одесская таможня сделала больше, чем любая другая таможня в Украине. Мы сделали в плане процессуальных изменений в таможенном направлении больше, чем ГФС и министерство финансов вместе взятые. По большинству показателей мы были лучшей таможней в Украине – есть конкретные цифры. Скорость оформления грузов у нас была лучшая в Украине, до часа времени для компаний с низким риском – такого больше нигде нет, оформление по цене в контракте – самые высокие показатели в Украине; 170 млн грн сверхплановых поступлений, которые мы перечислили на ремонт дороги в Одессе, и это при условии, что у нас забрали энергетические грузы и что мы не работаем с серым импортом; 650 компаний, которые ранее не оформлялись в Одессе и пришли – это четкая цифра; количество проверок, которое упало в пять раз, и это при том, что результативность их выросла вдвое – это четкие показатели; 70 случаев задержки наркотиков и сотни контейнеров необработанного леса – это все известно и обнародовано нами.
Но. Моя задача была не просто менять что-то на региональном, операционном уровне. Моей задачей было создать пилот таможенной реформы, и основной проект, которым я занималась здесь, назывался Открытое таможенное пространство. Для этого проекта мы набрали новых людей, мы написали законопроект, в соответствии с этим мы попросили министерство инфраструктуры сделать реконструкцию морского вокзала. На этот проект меня, собственно, и представил президент. И этот проект в мае поддержал премьер-министр. И, к сожалению, вот этот проект полностью последние полгода находится в блокировке.
Я очень надеялась, что отставка Михаила (Саакашвили – НВ) заставит правительство начать двигаться и показать, что они заинтересованы в том, чтобы мы продолжали это и довели до конца. Но как ничего не происходило, так и не произошло. Наше постановление даже не рассмотрели на заседании Кабинета министров. То есть ничего из того, что я ожидала, ничего из тех шагов, той поддержки, которые должны были бы быть сделаны на уровне центра, Киева, не были сделаны. Кроме, наоборот, еще там какого-то предупреждения от Насирова (Романа, руководителя Государственной фискальной службы Украины – НВ) о неполном служебном соответствии или еще чего-то.
Поэтому да, мы здесь достигли многого, но этих результатов было бы в десять раз больше, если бы было хотя бы немного политической воли и желания нам помочь.
Мы достигали своих результатов вопреки и на региональном уровне. А моей задачей было сделать пилот, который бы дал старт национальной реформе. Понимаете? Поэтому дальше так просто держать без нормальной зарплаты людей, которых мы сюда под этот проект набрали, без достойных условий труда… Это все уже полгода длится и уже лишено всякого смысла.
Президент, премьер-министр, министр финансов и руководитель ГФС – это единственные четыре человека, которые могли повлиять на реализацию таможенной реформы в Одессе. Могли, но сознательно этого не сделали. Озвучили публично свою поддержку, но не сделали ни малейшего шага в направлении реализации этого проекта.
Мне кажется, меня не искренне брали на этот проект. Хотели показать, что приводят новых людей на важные должности и дают зеленый свет. Показать – показали, но реально запустить таможенный терминал в Одессе – побоялись. Потому что если бы такой терминал, созданный по международным стандартам, открылся в Одессе, то как было бы объяснить, почему в Киеве продолжают воровать, почему в центральном ГФС ходят “потоки”? Понимаете?
Я пришла сюда без предварительного профессионального опыта, без каких-то там таможенных званий и доказала, что исключительно с политической волей и желанием что-то изменить можно остановить коррупцию даже в Одессе, на самой коррумпированной таможне! А у нас, извините, инвестбанкир, руководит ГФС и что-то там ему не удается на центральном уровне в таможне и в налоговой навести порядок. Если нам удается здесь, то почему не удается Киеву там?
Даже после отставки Михаила никакого движения не произошло, никакого желания помочь. Я обращалась в очередной раз к Кабинету министров, в очередной раз говорила с командой премьер-министра, но ничего, никаких шансов на то, что все это может сдвинуться с места. То какова тогда цель моего пребывания здесь, если очевидно, что от Администрации Президента не будет никакой помощи? Мы еженедельно туда отчитывались о состоянии выполнения проекта. Но при тех десятиминутных встречах, которые у меня там были, на словах было “да-да, поддерживаю”, но в действии никакой поддержки не было.
Теперь я уже не такая наивная, как была сначала, и уже вижу, что это правительство не реализует этого проекта, потому что если бы такое желание было, то он бы уже был реализован. Конечно, при условии изменения программного обеспечения и подписания законопроекта или постановления, был бы смысл бороться, довести все это до конца и показать, какой может быть таможня. Я бы мечтала, чтобы это так произошло. Но на это на сегодняшний день не осталось ни малейшей надежды, к сожалению. Сегодняшнее правительство не заинтересовано в реформах. В разговорах, в экспертных совещаниях, в рабочих группах – да.
Чтобы вы понимали – они до сих пор в таможенной сфере пишут стратегию. До сих пор! Ничего еще не сделано со времени начала работы нового правительства! Даже стратегия не создана, не обнародована, вы представляете? До сих пор нет понимания даже что делать с украинской таможней. И что, мне ожидать, что эти люди сейчас что-то будут делать? Нет, я в это уже просто не верю.
Это были полтора года невероятного темпа, давления и всего пяти дней отпуска, поэтому мне сейчас, в первую очередь, требуется перезагрузка. А относительно своих дальнейших шагов я приму решение позже. В любом случае движение на обновление власти в Украине, которое инициирует Михаил Саакашвили, я поддерживаю.
Все те схемы и основные коррупционные потоки на таможне, которые существуют – существуют при крышевании Государственной фискальной службы. Поэтому, когда мы у себя остановили, например, манипуляции с грузами конфискованными, то сразу появились выговоры на нас. То есть со стороны ГФС постоянно были такие вещи. Никто не звонил мне по телефону и не говорил: не лезь туда, или не лезь сюда, но административным путем такие сигналы я получала постоянно.
Единственный раз было, когда мы опубликовали базу данных цен… Вы знаете, что на всех украинских таможнях оформление грузов очень часто происходит с индикативными ценами, средними. Это дает таможенникам возможность манипулировать, торговаться, повышать цены и т.д. У нас такого не было. Мы 90% грузов оформляли по ценам в договоре, по тем ценам, которые нам дает бизнес. И опубликовали перечень этих цен на своем сайте. Тогда единственный раз был звонок от руководителя департамента тарифов ГФС моему заместителю со словами: “Что вы делаете? Вы же подрываете систему! Остановитесь!”. Но мы все равно продолжали и это гарантировало, что люди в Одессе знали, на что им рассчитывать, и никто не мог им сказать, что тот товар, который они везут, стоит вдвое больше. Это было прозрачно.
Каждый такой наш шаг вызывал постоянное сопротивление. Не было такого, что мы пришли и делаем. Мы были как партизанской отряд. Мы сидим, выжидаем момент, готовимся, потом юридически защищаемся, публикуем, держим оборону…
Напомним, сегодня руководитель Одесской таможни подала в отставку, а ранее Юлия Марушевская обращалась в НАБУ по поводу «схем» в Одесском порту
