Окончательно запутавшись в ворохе созданных проблем, Владимир Путин ответил очередным повышением ставок и эскалацией конфликтов, загнав мир в паническое ожидание прямого военного столкновения между Россией и США.
Пока весь мир «закошмарен» перспективами угрозы прямой войны между Россией и США после взаимных угроз американских и российских генералов, следует взглянуть на ситуацию более спокойно, чтоб увидеть за «дымовой завесой» кремлевской риторики проступающую стратегическую слабость Кремля.
Отступление «грозового фронта» и «дипломатическое айкидо»
Новый виток угроз Кремля и российских военных в Сирии направлен в первую очередь на то, чтобы отвлечь внимание и заставить забыть, что еще пару месяцев назад Россия разгоняла информационную волну о неминуемой эскалации войны против Украины.
Как мы видим, в октябре уже никто не говорит и не ожидает наступления ни на Донбассе, ни тем более броска путинских танков на Чернигов и Киев. В том числе и потому, что уже не сезон – наступили осенние холода и слякоть. Российская военная риторика на украинском направлении выключилась, как «телевизор при отключении света».
Все попытки Кремля запугать Украину и Запад не только не привели к уступкам и отмене санкций, но вызвали скорее обратный эффект, и речь теперь идет о введении новых санкций, хотя и по другому поводу — Сирия.
Поэтому Кремль в отношении Украины перешел к совсем другому подходу – к «дипломатическому айкидо», которое, по привычке, правда переходит в «бои без правил».
Прекрасно понимая, что любая военная эскалация на Донбассе или провокации на других участках неминуемо приведут к усилению санкций и новым финансовым потерям для России, которые уже и так зажали российскую экономику в «мертвые тиски», Москва пытается переложить ответственность на украинскую сторону за невыполнения Минских договоренностей загоняя Запад, в первую очередь Германию и Францию, в дипломатический тупик. Кремль думает, что тогда, в кулуарном формате это развяжет руки московским «лоббистам» на Западе ставить вопрос об отмене антироссийских санкций.
В первую очередь следует напомнить о деле «крымских диверсантов», о чем даже самому Путину было неудобно говорить на людях – настолько все было сфабриковано и «шито белыми нитками».
Хотя задумка полностью очевидна – обвинить Украину в «подготовке и проведению» террористических нападений, что имело как внешний аспект – в преддверии саммита G20 в Китае и анонсированных Кремлем встреч с Меркель и Оландом — лидерами стран-участниц «Нормандского формата», так и внутренний — в преддверии выборов в госдуму с участием уже электората аннексированного Крыма.
Но в дальнейшем российская пропаганда плавно ушла от этой темы, в том числе и от любых комментариев о продвижении «расследования». Очевидно, что эту неудобную для Кремля тему было решено перекрыть свежей провокацией — арестом украинского журналиста Сущенко, под которого ФСБ готовит очевидно отдельную программу. Возможно, что и под неожиданно «нарисовавшийся» визит Путина во Францию, где работал Сущенко.
Во время визита министра иностранных дел Франции а в Москву 6 октября, где он в очередной раз осудил «циничную» позицию Кремля в связи с боевыми действиями в Алеппо, Путин через Лаврова почему-то срочно «напросился» в Париж…
«Мы готовим визит президента Путина во Францию 19 октября»,- заявил министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, явно застигнув врасплох главу французского МИДа Жана-Марка Эйро. «Наши президенты получат возможность обсудить сегодняшнее состояние двусторонних отношений, а также международные вопросы, включая Сирию и Украину», — уточнил глава российской дипломатии. И добавил: «Этот визит будет иметь большое значение», — пишет «InoPressa» со ссылкой на «Le Figaro».
Петля генсеков
В Украине вызывает непонимание позиция Запада, который слишком спокойно наблюдает за выходками разбушевавшегося Путина. Ответ на самом деле состоит в том, что Запад переживает в отношениях с Россией полное «дежа-вю», которое он в последний раз видел более 30 лет назад во время воинственных генсеков Брежнева и Андропова.
Сейчас Владимир Владимирович в отношениях с Западом действительно завершает «круг Брежнева». Параллели отнюдь не случайны. Брежнев правил 18 лет, Путин – 17. Это, во-первых, а во-вторых, если перечислять вехи отношений, то параллели тоже не менее очевидные, хотя местами правление Путина выглядит симулякром политики Брежнева.
Итак, первое. Брежнев пришел к власти на волне кризиса доверия к действующей власти. Точно так же, как и Путин. Разница только в том, что Хрущева свергли в результате заговора, а Ельцина принудили лично назвать Путина преемником. Оба сумели добиться относительного улучшения жизни и успокоили общество как минимум на 2/3 срока своего правления. Оба развели эпических размеров коррупцию, которая стала к концу правления полностью неуправляемой, проникла в ближайшее окружение обоих руководителей, а в советское время – привела к неуправляемой «гангрене» азиатских и кавказских республик, которая сыграла ключевую роль в развязывании открытых этнических конфликтов и предопределила распад СССР.
Второе. И Брежнев и Путин начали свою политику с потепления отношений с Западом, и привели в страну западный капитал. Брежнев – ФИАТ с заводом ВАЗ и Пепси-Колу, Путин – многое другое.
Третье. И Брежнев и Путин опирались в первую очередь на нефтедоллары. Причем доллары были потрачены в первую очередь на оборонку, и на то, чтобы угрожать ядерным оружием не только американцам, но своим же покупателям нефти и газа – Европе. При Брежневе советский военно-морской флот благодаря усилиям адмирала Горшкова и главное – деньгам от продажи нефти к 70-м годам прописался и в Индийском океане. Путин таких трат себе не позволяет. И путинская военная мощь не идет ни в какое сравнение с советской, и предназначена в первую очередь для медиа-формата.
Четвертое. И Брежнев, и Путин в конце своего правления умудрились напрочь испортить отношения с Западом (о конце правления Путина говорить, конечно рано, но мало ли). После политики разрядки, когда экономика напиталась нефтедолларами, в Кремле и при Брежневе, и при Путине не нашли лучшего применения, кроме как пустить на гонку вооружений и открытые военные авантюры.
Пятое. Военные авантюры. При Брежневе советские войска высадились на всех континентах, кроме Антарктиды, обеспечивая силовую поддержку дружественным режимам в Азии, Африке и Латинской Америке, участвуя нередко и напрямую в затяжных гражданских войнах, большинство из которых закончились только с распадом СССР. Об оккупации Восточной Европы не стоит даже отдельно вспоминать – достаточно одного подавления Пражской весны в 1968. Но последней каплей стало вторжение в Афганистан.
Правда, советским властям хватало ума как минимум, не афишировать, а точнее, полностью держать в секрете присутствие своих войск за рубежом. В первую очередь, от собственного народа. Потому, что народ этого не понимал и не поддерживал.
У Путина сил хватало только на поддержку замороженных конфликтов внутри бывшего СССР, но потом у него тоже «разыгрался аппетит», и он решился сначала на военную операцию против Грузии, а потом – и против Украины.
Разница с Брежневым в том, что Путин этим бравирует. Однако после Крыма кремлевская пропаганда по советской привычке скрывает факт присутствия своих войск.
И как очередная последняя капля – «путинский Афганистан», прямое участие России в гражданской войне в Сирии, где Россия прикрывается тем же аргументом, что и Брежнев – наличием официального приглашения от местного непопулярного режима. Разница только в том, что в Дамаске не пришлось убивать Хафизуллу Амина в виде Башара Асада, и то только потому, что у Путина в Москве нет своего Бабрака Кармаля.
Сирийская трагедия, несомненно, получит очередной кровавый виток в своем развитии. И Россия получит новые санкции.
Но от нашего взгляда не должно ускользать главное – вся путинская политика является грубым блефом, который перестает работать. Потому что путинское бряцание оружием уже открытым текстом сопровождается требованием снятия санкций с России. Поэтому не следует поддаваться панике и помнить, что путинский режим в точности повторяет шаги и судьбу советского.
Александр Смолянский, для “Хвилі”
