Народный депутат от БПП Мустафа Найем в интервью “112 Украина” рассказал о ситуации во внешней политике, как уживается во фракции БПП и какими успехами может в похвастаться за два года работы народного депутата.
Влащенко: События недели мы обсуждаем с народным депутатом Украины Мустафой Найемом. Считаете ли вы, Мустафа, нашу международную политику несостоявшейся и несоответствующей вызовам времени?
Найем: Я бы советовал всем почитать статью Андруховича “Світ друзів Москви”. Эта статья отрезвляет от того романтизма, который нам рисуют по поводу международной помощи. О многом, что там написано, я кричал, в том числе и на международных встречах: “все очень круто, все очень классно, но давайте соизмерять то, как Украине помогают, с той ситуацией, в которой Украина оказалась”. Как правило, они подпитывали больше наш романтизм, чем реальные реформы, которые происходят в стране. Я, в первую очередь, говорю о контроле, который есть над государственными органами. Я бы не говорил, что мы проваливаем международную политику – мы проваливаем стратегическое предвидение того, что может быть, если все будет не так красиво, как мы видели до этого. Я надеюсь, что приход Трампа – это сказка, но то, что может прийти и во Франции, то, что может измениться в Британии и в Германии, говорит об одном – курс на евроинтеграцию и евроинтеграция не являются самоцелью. У нас, к сожалению, многие восприняли это, что этим можно оправдать все, если это не соответствует нашим интересам, тому, что хотят люди, то это не будет устойчивым в нашей стране. Внешняя политика сейчас направлена, в первую очередь, на то, чтобы получить благословение с той стороны. А на самом деле у нас сейчас, здесь, внутри, большая проблема с тем, что у нас нет благословения внутри, от людей. И в этом плане многие не поймут. И мне страшно, действительно, что через 5-7 лет те люди, которые верили в интеграцию, скажут, что это какая-то лажа. Ценностный поворот будет сразу после того, как произойдет физический.
– Я с Климкиным общаюсь достаточно часто. Он имеет очень прагматичную точку зрения, не романтическую. Но кто у нас министр иностранных дел? Мы же понимаем, что всю международную политику в стране курирует конкретный человек – это Петр Порошенко. На Климкина в данной истории возложена не та роль, которую он может выполнять. Но главную ветвь международной политики ведет президент. Поэтому вопросов должно быть к нему больше. Да, многое провалено, да, нет многих послов, есть проблемы международные, но, с другой стороны, нам и коммуницировать мало что есть.
– Многие эксперты говорят о том, что интерес к Украине падает. Делегации ПАСЕ начинают ездить в Крым. Донесла ли группа “Еврооптимисты”, в которую вы входите, до них свою точку зрения?
– Я думаю, что больше, чем делают “Еврооптимисты” на международной арене, плюс члены делегации в ПАСЕ, больше никто не делает. Формально и неформально – мы все общаемся. Многие точки зрения, которые не могут быть официальными, мы говорим. Гопко, которая является членом нашей группы, сейчас продавливает закон “О дипломатической службе”.
– В стране много чего нет. Но возлагать все это на “Еврооптимистов” – это несправедливо. Члены этой группы максимально всюду задействованы. Закон “О госслужбе” продавливали “Еврооптимисты” в первую очередь.
– Какие конкретноуспехи произошли благодаря вам в международном сегменте?
– Успех международной политики измеряется в том, поддерживают страну или не поддерживают. Нас рассматривают как критическую точку зрения в Украине, и благодаря нам многие процессы вне Украины воспринимают более трезво. То, что происходит с ГПУ, и то, как международное сообщество давило на ГПУ, заставив ее принять Генеральную инспекцию – это наша заслуга. То, что происходит с законом “О госслужбе”, через посольства – это наша заслуга. Закон “О спецконфискации”, который ужасно страшный, тоже остановили мы, работая с международным сообществом. Никто больше, чем “Еврооптимисты”, не кричат о том, что минские соглашения невозможны в нынешнем режиме. Мы встречаемся с дипломатами, не даем им успокоиться.
– Так есть у нас планы, если что-то начнет происходить?
– Я думаю, что к этому холодному душу не готов никто.
– Как вы думаете, почему за два года не было ни одного суда над такими, как Ефремов, над всей командой Януковича? Почему депутаты не лоббируют публикации самых важных документов?
– Все документы публикуются. Я, как журналист, политик и депутат, делаю все, чтобы это было опубликовано. А вот где ГПУ, которая эти документы берет? У нас Ефремова суд оправдал, отпустил, а сейчас его снова громогласно арестовали. Но кто те следователи, которые его отпустили? Почему отпустили Клюева? Два года мы отпускали этих людей, а теперь делаем вид, что ничего не произошло.
– А почему больше ничего не публикуется из “амбарной книги”?
– Ту часть, которая опубликована – это сделал Лещенко. Это не сделали ни прокуратура, ни СБУ, ни НАБУ. А они этого не делают, потому что там все друг с другом повязаны.
– Он опубликует. Но это не его функция, а функция ГПУ и СБУ. Мы делаем все, чтобы все документы стали публичными. Все документы по Пшонке я передал следствию – они есть у Горбатюка и у всех остальных следователей. Все документы по аресту Тимошенко я передал следствию. Эти документы опубликованы у меня на ФБ и на сайтах.
– Вы лоббировали назначение Горбатюка на должность генерального прокурора. Но, может быть, в эти структуры должны приходить люди, которые могут похвастаться громкими делами?
– Я лично знаю, что Горбатюк добросовестно допрашивал всех, кого касались дела по Майдану. Я лично знаю, что этот человек никогда не переступит через моральные принципы, потому что он не делал это во время Майдана, и не возьмет ни копейки денег.
– Не кажется ли вам, что депутаты, которые голосовали за назначение Шокина, должны нести политическую ответственность? Но ведь в Украине никакой политической ответственности не существует, не правда ли?
– Я не голосовал за Шокина, я изначально считал, что Шокин сильно зависим от Порошенко, я это знал по 2005 году, но у нас были большие надежды на него. По поводу политической ответственности – я не думаю, что сложение мандата является политической ответственностью, потому что это не гарантирует, что человек еще раз не вернется в политику. Политическая ответственность – это ответственность со стороны избирателей. Не выбирайте больше этого человека, если вы считаете, что этот человек что-то нарушил. Но если, например, Лещенко, который голосовал за Шокина, ошибся, признал эту ошибку и честно рассказывал все дальше по совести, то он не несет большей ответственности, чем депутат, который поддерживал Шокина, потом называл его криминальным элементом, а потом стал генеральным прокурором.
– Ответственность всегда предполагает какие-то конкретные шаги. Политическая ответственность – это ограничение чиновника, политика в правах в этой деятельности.
– Поражение в правах возможно только в рамках юридического механизма. Политическая ответственность не является юридическим механизмом.
– Следите ли вы за расследованием дела Павла Шеремета? Есть ли у вас новости о внутреннем расследовании, которое ведет Дмитрий Гнап? Принимает ли участие в расследовании Паскал?
– Сейчас огромную работу ведет Нацполиция. Вопреки тому, что президент дал поручение, чтобы этим занялись все правоохранительные органы, я не вижу взаимодействия между полицией, СБУ и ГПУ. Как правило, люди, которые занимаются этим делом, занимаются тем, что они спихивают это дело на полицию. При этом надо понимать, что у СБУ и ГПУ полномочий, инструментов и ресурсов намного больше. Мы проходили это с делом Гонгадзе – когда дело расследовала сначала милиция, потом СБУ, ГПУ, и в итоге, через пять лет, это все опять начали сводить в единую группу. Я призываю все эти группы объединиться в одну большую группу. Пускай один человек возглавит эту группу и ведет ее, учитывая все инструменты. Что касается Паскала, то мне кажется несправедливым со стороны Луценко, который призвал его присоединиться к расследованию, не признать, что он лично раньше требовал отставки Паскала. И сейчас по отношению к господину Паскалу было бы справедливо сказать, что этот человек может проводить расследование. Насколько я понимаю, Паскал не дал согласие на присоединение к группе.
– Этот вопрос невозможно рассматривать в отрыве от пенсионной реформы. При существующей пенсионной системе я не считаю возможным поднимать пенсионный возраст.
– Ваше отношение к гей-бракам?
– Мне все равно. Я считаю, что в этот вопрос не должно вмешиваться государство в принципе. Если в парламенте встанет вопрос о легализации однополых браков – конечно, я буду голосовать.
– Надо ли сворачивать соцпрограммы, как это предполагает либеральная экономика?
– Да, ту тотальную коррупцию избирателей, которая каждый раз происходит перед выборами – я бы ее уничтожал, чем можно, потому что это обман избирателей на два месяца, чтобы потом их обкрадывать. Социальная помощь конкретным слоям населения, конечно, должна быть.
– Налоги будете поднимать?
– Количество новых надо уменьшать, а поднимать их, конечно, надо.
– Вам не кажется, что одновременное присутствие во фракции БПП и в руководстве вашей новой партии – это ситуация токсичная и смешная?
– Она – дискомфортная, она меня фрустрирует, мне это неприятно, но если взять программу БПП и партии, которая будет, то многих разночтений не будет. В той же фракции БПП, партии БПП есть люди, которые мне импонируют и с которыми я готов сотрудничать.
– Компания “Арцингер” и некоторые люди из нее аффилированы к помощи вашей партии. Вы откажетесь от их помощи?
– Я бы отказался от любой помощи этой структуры в силу репутационных рисков, которые мы несем. Никаких обязательств ни у меня, ни у одного из членов правления перед этой компанией нет. Мы не несем ответственности за ее действия.
– Закон “О спецконфискации” будет касаться только Януковича?
– Этот закон должен стать классическим примером, как не надо делать. У этого закона действительно есть здравое звено, но то, как его продвигают, и то, что туда закладывают, и те механизмы, которые туда закладывают – это полный абсурд. Более того, у министра юстиции лежит законопроект, разработанный рабочей группой комитета, который предполагает устранение всех этих механизмов, чтобы это не применялось ко всем и чтобы деньги попали в бюджет, а не чтобы их крали. Но почему-то этот закон не вносят в парламент.
–Вы знакомы лично с Григоришиным?
– Да, конечно.
– Если бы расследование его бизнес-деятельности было проведено кем-то из вас, это мог бы быть ваш ответ, что он спонсирует некоторые медийные ресурсы, партию “Демальянс” и т. д.?
– Да, если бы это расследование было – могло бы быть. Но я не занимаюсь расследованиями с того момента, как я ушел из журналистики. Я, Лещенко, “Демальянс” и УП ничем не обязаны Григоришину. Никакой зависимости нет, никто из нас не финансируется, не поддерживается и не имеет никаких других взаимоотношений с Григоришиным, кроме информационных.
– Почему чиновники не рассказывают нам, куда уходит конфискат?
– Большинство из этого “сливается” за полцены, а если кто-то не пришел и забыл забрать – сливается своим. Я попробую заставить чиновников опубликовать всю информацию о конфискате.
– Какое произведение украинского писателя сегодня создает систему координат тому, что происходит в Украине?
– Мне сложно сказать, под какое произведение подстраивается менталитет. Я скажу, под какое я бы хотел, чтоб он подстраивался – это “Энеида” Котляревского, которая мне очень нравится.
– Умер Фазиль Искандер. Вы читали его романы и повести?
– Не читал.
– Когда вы лично инициируете снятие депутатской неприкосновенности?
– С первого заседания, но частично. Чтобы депутаты при исполнении обязанностей имели неприкосновенность: во время голосования и выступления.
– Есть что-то, о чем вы жалеете?
– Да, я бы хотел бы изначально получить другое образование.
– Можете ли вы сегодня сказать, кто нарушил закон в “мукачевском деле” и слил вам материалы по этому делу?
– Видео – конкретно правоохранительные органы, но фамилию человека я говорить не буду.
– Я там прожил долгое время и постоянно освещал эту тему.
– Научились ли вы жить на зарплату депутата?
– На 23 тыс. гривен я могу прожить.
– В каких вопросах государственного строительства вы себя считаете экспертом?
– Я могу говорить о предоставлении государственных услуг и могу говорить о правоохранительных органах.
– Признаете ли вы свою ответственность за закон “О полиции”, по которому три месяца полиция не могла выполнять ОРД?
– Нет, потому что это был чистый маразм Шокина, который требовал внесения этого изменения, хотя оно не требовалось. В законе об ОРД написано, что полиция может.
– Как вы относитесь к мажоритарке?
– Плохо.
– Есть ли у вас деловые отношения с Аваковым?
– Нет, рабочие.
– Когда вы последний раз общались с Саакашвили?
– Вчера.
– Какую оценку, по пятибалльной системе, вы бы поставили его губернаторской работе?
– 3-4.
– Вы женаты?
– Никогда не был женат.
– Любимая страна, кроме Украины?
– У меня есть два любимых города – Нью-Йорк и Питер.
– Три ваши личные заслуги в ВР за два года работы?
– Самое большое – это то, что мы сделали в полиции, то, что дети на местном уровне получили волонтеров с английским языком, и законопроекты о госслужбе и о монетарных акционерах.
