– На следующий день после заявления Айвараса прошла встреча в Кабмине, где присутствовали все министры. Состоялась абсолютно откровенная дискуссия. Каждый высказал свою точку зрения на последние события: почему это произошло, какая у кого реакция, какие проблемы есть в каждом из министерств и т.д.
– Да, со мной общался именно он. Общались очень долго, и я осознанно принял репутационный риск, отозвав свое заявление об отставке. Мы попытались вставить ногу в закрывающуюся дверь, чтобы дать возможность политикам, депутатам, всем ветвям власти переосмыслить то, что происходит, сделать определенные выводы и, наконец, начать принимать решения на благо страны, а не во имя личных интересов.
– Что вы имеете в виду?
– Заявление Айвараса встряхнуло политическую элиту. Очевидно, что это заявление привело к кризису взаимоотношений Украины с внешним миром. Об этом свидетельствуют заявления послов, реакция МВФ и других международных финансовых организаций.
С другой стороны, этот конфликт может стать встряской для принятия конструктивных решений. Это заявление может вернуть за стол переговоров даже стороны с кардинально противоположными позициями. Я говорю сейчас об украинских политических лидерах.
Я видел всего два варианта развития событий. Первый: глубокий кризис, развал правительства и перевыборы. При таком сценарии можно было бы ожидать еще более резких заявлений со стороны международного сообщества и, возможно, сокращения финансовых программ.
Второй сценарий, по которому мы приняли решение идти, – дать возможность политикам перезагрузиться и наконец-то принять важные для страны решения. Решения, которые кардинально поменяют темп реформирования страны. Сейчас тот момент, когда есть все основания для принятия решений, о которых говорят 20 лет.
Сейчас есть реальная возможность переосмыслить, что произошло, и запустить новый раунд очистки системы. Мы хотим послать политикуму сильное сообщение: ребята, надо меняться, иначе просто потеряем страну.
– Как это реализуется на практике? Какие условия отзыва заявлений вы поставили и что вам пообещали?
– Первое – справедливая зарплата госслужащих. Без этого нельзя обеспечить качественную работу всего аппарата чиновников.
Второе – создание новой программы коалиции и введение ответственности за ее невыполнение. На прошлой неделе за закон о целевом дорожном фонде проголосовало 140 депутатов. А это основополагающий закон для реформы автодора! Еще один закон о реформе автодора №0954 и закон о внутреннем водном транспорте даже не вынесли на повестку дня. Я отвечаю за реформы, а Рада уже разработанные законопроекты даже не выносит на голосование, а если выносит – не принимает. Послушать депутатов – в правительстве сидят одни негодяи, которые ничего не делают. При этом в парламенте лежит почти 100 жизненно необходимых для развития страны законопроектов, которые просто не принимаются.
Третье – приватизация. Сегодня госкомпании буквально “доятся” для вывода средств на финансирование политических партий и для депутатов лично. Это происходит как на центральном уровне, так и на региональном. Посмотрите на список стратегических госкомпаний. Там есть компания Укринтеравтосервис. В ней нет ничего стратегического, но на ней зарабатывают деньги. И поэтому я уже 14 месяцев хочу и не могу поменять руководителя.
Меняю руководителя Херсонского порта. Количество полученных депутатских обращений – огромное. Октябрьский порт, Укрпочта – ситуация аналогичная: конкурсы заблокированы судом.
Все госкомпании, кроме небольшого количества стратегических (вроде Нафтогаза, Укрпочты, Укрзализныци), надо срочно продать. Это один из источников зла. Здесь генерируются коррупционные потоки, которые потом направляют на борьбу со мной и инициативами нашего министерства.
Следующее – реформа администрирования налогов, и это речь не идет о понижении налоговых ставок. Об этой реформе говорят 14 месяцев. Решение можно принять сейчас и на следующей неделе начать реформу.
– Вы как-то формализовали свои условия? Какой дедлайн вы отводите на их выполнение?
– Сегодня (8 февраля) члены правительства обсудят программу действий на 2016 год. На этом же заседании будут финализированы условия, обязательные к выполнению всеми ветвями власти. Если они не будут выполнены, Кабмин встает и уходит.
– Почему вы думаете, что ваши условия примут и начнут реализовывать? Кто выступит гарантом?
– Этот список абсолютно реализуем. Мы не предлагаем запустить космическую программу по доставке украинцев на Луну. Мы говорим о базовых вещах, которые можно сделать сейчас. Причин этого не делать нет. Все, что мы предлагаем, можно принимать уже сейчас. Если допустим ошибку – откорректируем и двигаемся дальше. Надо выйти на марш. Если сейчас этого не делать, значит, нет на то политической воли.
– Что может стать маркерами этих изменений? Какие из предложенных реформаторских инициатив позволят говорить о том, что депутаты к вам прислушались?
– Правительство даст в парламент список условий со сроками их выполнения. Что-то надо будет принимать в течение недели, что-то – двух, на что-то понадобится месяц. Но решения должны быть уже сейчас.
– До 16 февраля. Тогда станет понятно, принимает парламент эти решения или нет.
– Почему Айварас Абромавичус не отозвал свое заявление об отставке? У него конфликт с Яценюком?
– Эти вопросы лучше задать лично ему. Для меня его возвращение очень важно. Команда Минэкономразвития запустила ряд реформ, которые дадут еще больший эффект через год-два. Если заработает механизм публичных электронных госзакупок, то уже в этом году мы увидим миллиардный эффект для экономики, а в будущем – десятки миллиардов ежегодно.
– Какова роль Петра Порошенко в решении этого конфликта? Он встречался с министрами?
– Я с президентом не встречался. Была встреча Порошенко с Яценюком и, по словам Арсения Петровича, Петр Алексеевич поддержал идею нашего возвращения и перезагрузки.
– Абромавичус обвинил Игоря Кононенко в попытке провести свою креатуру на должность замминистра. СМИ писали, что Кононенко лоббировал своих назначенцев в Укрзализныцю. Имеет ли сегодня Кононенко влияние на госмонополию или предприятия, подконтрольные МИУ?
– По таким вопросам лично господин Кононенко не обращался. За все время в должности с Игорем Кононенко я общался два раза в Верховной Раде по рабочим вопросам.
В моем случае эти вещи происходят несколько по-другому. Приходят какие-то люди, депутаты, и говорят: “Есть хороший кандидат на такую-то должность. Прошу рассмотреть”. Я отвечаю, что подумаю, и на этом, как правило, все заканчивается. Иногда звонят и спрашивают, почему не назначили того или иного кандидата, которого рекомендовали. Объяснения о том, что кандидат не прошел по конкурсу, часто наталкиваются на угрозы решить вопрос через Арсения Петровича или Петра Алексеевича. Но ни Яценюк, ни Порошенко с рекомендациями о назначении конкретного человека на конкретную должность никогда не обращались.
Потом начинаются обиды, депутатские обращения, угрозы, что будут проваливать профильные законы, начинается давление со стороны правоохранительных органов.
– Если 16 февраля парламент не поддержит правительственные предложения, вы покинете Кабмин. Не рассматриваете ли вы для себя возможность в перспективе менять систему непосредственно внутри парламента? Считаете ли вы возможным создание политической силы, куда войдут несостоявшиеся министры-технократы? Насколько такая модель могла бы быть эффективной?
– Нет. Не было даже такого обсуждения. Создание нового политического движения без большинства в парламенте, без консенсуса политических элит ни к чему не приведет. А консенсуса сейчас нет.
Я в политику не собираюсь идти – я не политик. Не умею договариваться, а это чуть ли не главное свойство политиков.
Все говорят – у нас европейский выбор, только по-европейски жить не хотят. Мы публично заявили в четверг в Кабмине, что нужно исключить любое влияние на деятельность правительства. Уже в пятницу в парламенте ко мне подошли пять депутатов с просьбами. Большинство из них – назначения на должности в госкомпании. Спрашиваю: “Для чего вы это делаете? Мы же только что сказали, что нужно это исключить”. Не понимают.
Когда общаешься с лицемером, который на чистом украинском языке вспоминает, как он стоял на Майдане, а затем просит “отдать” ему госпредприятие Х в обмен на услугу, сложно себя сдерживать. Многим задаю вопрос: “Вот если от нас отвернется МВФ, американцы, европейцы и другие, где мы возьмем ликвидность, как будем финансировать страну? Рынки капитала закрыты. Что мы будем делать?” Задумываются на секунду, соглашаются. И через минуту: “Слушай, тут есть интересное предложение по Укрпочте…”
