Народный депутат Украины Егор Фирсов входит в состав комитета ВР по вопросам европейской интеграции. Окончил Донецкий национальный университет по специальности “Правоведение”. Был помощником народного депутата Ирины Геращенко. Организатор “Автомайдана” в Донецкой области. Один из координаторов комитета патриотических сил Донбасса. 8 февраля 2016 года заявил о своем выходе из фракции БПП. Интервью на 112.ua
Влащенко: Сегодня у нас в гостях народный депутат Украины Егор Фирсов.
Здравствуйте, Егор. Сколько людей на сегодняшний день покинуло фракцию Петра Порошенко?
Фирсов: Больше 20.
– Вы решили покинуть фракцию после скандала с Абромавичусом. Почему вы решили ориентироваться просто на заявление министра?
– Это не просто заявление министра. Это министр, которого фракция БПП делегировала в правительство.
– Но он дал четкие доказательства и дал четкие фамилии, четкие факты – как это происходило. Когда мы говорим о Кононенко и о коррупции, связанной с ним – это же началось не вчера. Это началось еще в прошлом году. Впервые заговорил о Кононенко Наливайченко, который подал заявление в правоохранительные органы в отношении его оффшоров. После этого было заявление Комитета по борьбе с коррупцией, который обратился в правоохранительные органы, и результата тоже ноль. Были расследования независимых журналистов, которые тоже публиковали конкретные факты, например, в отношении Одесского припортового завода. Я общаюсь с активистами из Ровно, и они мне говорят, что за незаконной добычей янтаря стоит Кононенко. Т.е., какую тему не копни – всплывает фамилия Кононенко. Не может же быть такое стечение обстоятельств, что только одна фамилия всплывает из той или иной коррупционной отрасли. Для меня было всегда понятно, что Кононенко сопричастен к коррупции. Кстати, я, когда пришел во фракцию, в парламент, я впервые узнал, кто такой Игорь Кононенко. И для меня было большой неожиданностью то, что его вдруг рекомендовал Юрий Витальевич Луценко на первого заместителя руководителя фракции. Фракция проголосовала, понимая, что это какой-то приближенный к президенту человек.
– В вашей фракции есть очень много новых принципиальных лиц. Вот вы лично голосовали за Кононенко?
– Голосовал. Когда мы прошли в парламент, было очень много новых людей и была своего рода эйфория, что этот парламент может что-то изменить, что он может на что-то повлиять – и просто принимались быстрые решения. Не задумываясь, не копаясь, не хотелось быть своего рода “сепаратистом” с первого дня. Поэтому фракция проголосовала, понимая, что Кононенко – человек, приближенный к президенту, с каким-то предпринимательским опытом. Но, по истечении нескольких месяцев, я начал понимать, что что-то идет не так. И тогда я начал системно поднимать руку на фракции и задавать конкретные вопросы, поднимать конкретные проблемы.
– Нет, не голосовал. Я не могу голосовать за документ, который не читал.
– Вы видели, с какими нарушениями он принимался?
– Не только бюджет принимается с огромными нарушениями. Наверно, каждый второй закон принимается с огромными нарушениями.
– Почему ни вы, ни ваши коллеги с “антикоррупционной платформы” не подали ни одного заявления в ГПУ по поводу того, что это голосование нужно отменить?
– Во-первых, на большую часть проблем я реагирую. Но если голосовали чужими карточками, как вы говорите, то заявления должны подавать люди, карточками которых проголосовали. Я не думаю, что переходя в какую-то правовую плоскость, можно добиться результатов. В этом отношении должна быть воля зала. Зал должен понимать, что должна быть диктатура закона. Если зал не соблюдает закон, то мы можем подавать в суды, в прокуратуру, которой, по сути, нет.
– Почему вчерашние ваши друзья и коллеги по фракции демонстративно пытаются показать и доказать, что вы человек нечестный? Откуда это все?
– Им же нужно что-то говорить. Искать себе оправдание. Это большой удар, что эти люди оказались бесхребетными. Когда голосовали за то, чтоб Кононенко ушел с парламента, то проголосовало 9 человек. А такие люди, как Усов, Арьев – они не проголосовали. Я думаю, что это коньюктурщина, и они просто плывут по течению. Я думаю, что где-то есть такая зависть, возможно. Им просто надо оправдывать свою какую-то несостоятельность. У них нет позиции, как, по сути, и у большей части фракции. Мы часто поднимали вопрос, что депутаты должны выходить и заявлять свою позицию. Например, если мы не поддерживаем отставку генерального прокурора, то мы должны выйти и сказать, что мы верим генеральному прокурору, даем ему определенный срок. Я голосовал за Шокина, когда его назначали. Были первые недели работы Шокина, когда он пытался что-то показать, а потом это все спустилось на тормоза. И такое впечатление, что прокурора Шокина не стало и работа ГПУ пустилась на самотек.
– Почему, когда возбудили уголовное дело по Корбану и его арестовали с множеством процессуальных нарушений, вы лично его не защитили?
– Хотя я был советником днепропетровского губернатора Коломойского на общественных началах, я видел его один раз, на инаугурации президента. Корбана я единственный с БПП защитил с трибуны ВР. Я первый, кто подписался за отставку Шокина. Я поддерживал и поддерживаю в этом отношении днепропетровскую команду, потому что хуже избирательного правосудия ничего нет.
– Я действительно близок к Наливайченко, знаю его с 2012 года. Это первый человек, который приехал на выборы в Донецкую область, помогая нам отстаивать честный результат. Когда я был руководителем Донецкой областной организации партии “Удар” – он часто приезжал к нам в Донецк. У нас товарищеские отношения, я часто обращаюсь за советом. Я помню, как с ним не по-человечески поступили, когда фракция и парламент проголосовали за его отставку. В список меня рекомендовал Виталий Кличко, и никакого отношения Наливайченко к списку не имел.
– Может ли организация Наливайченко влиться в Антикоррупционное движение Саакашвили, как только будут объявлены выборы?
– Пока Саакашвили и Наливайченко занимаются простой общественной деятельностью. У них нет политических партий. Хотя, я понимаю, что у Наливайченко и Саакашвили есть свои политические амбиции. Если мы говорим о политической силе, то это, в первую очередь, кадры и идеология.
– Кто у нас на прошлые выборы шел с идеологией?
– Многие шли, например, шла в свое время “Наша Украина”. У “Самопомочи”, в какой-то степени, была либеральная идеология. У нас сейчас сложный период, демократический, и у нас будут партии, в основном, лидерского типа. Идеология будет вторична.
– Чем отличалась идеология “Самопомочи” от идеологии “Солидарности”?
– Помимо буквы в программе – есть дух программы. Избиратель голосует за партии, не вчитываясь в программы. “Самопомич” – олицетворение либерального крыла, они – третья сила. За них голосуют люди, которые в свое время голосовали за “Удар”.
– Апологетом какой экономики является “Солидарность”? С программой какой экономики вы шли на выборы?
– Не либеральной – смешанной. Там, где государство влияет на экономику, где есть сохранение Антимонопольного комитета.
– А кто вам сказал, что в либеральных экономиках нет закона о монополиях?
– Посмотрите пример Грузии, где они ликвидировали Антимонопольный комитет, пример Словакии.
– Грузия не является примером страны с либеральной экономикой.
– Почитайте Каху Бендукидзе.
– Каха Бендукидзе – певец либеральной экономики. Его книги об этом. Но то, что получилось, – на самом деле это другая история.
– Если даже у нас завтра в Украине выиграет партия с либеральной экономикой, то это не говорит о том, что через год Украина превратится в либеральную страну.
– Ходят слухи о том, что как только будут объявлены выборы, члены “антикоррупционной платформы” выйдут из БПП. Почему сегодня не заявить, что вы больше не с этой фракцией и что вы готовы перейти к Саакашвили, как только он оформит свою партию?
– Нужно быть честным и не использовать трамплин губернаторской площадки на админресурс. Я не думаю, что в Одесской области напрочь побороли коррупцию, или за этот год работы Саакашвили Одесская область превратилась во вторую Грузию. Я, на самом деле, не рукоплещу команде Саакашвили и абсолютно трезво, взвешенно к нему отношусь. Конечно, переговоры с Саакашвили идут, и мы можем увидеть и Залищук, и Найема на форумах Саакашвили, и я думаю, они связывают свое политическое будущее, возможно, с Саакашвили, и, на самом деле, не вижу в этом ничего плохого. Но я готов говорить только о себе.
– А вы связываете свое будущее с Саакашвили?
– Скорее всего, нет. Я вижу себя в политике, поэтому буду в какой-то политической силе. Сейчас я на распутье – но не думаю, что это будет Саакашвили.
– В каких людях вы видите ресурс, чтобы быть с ними дальше в политике?
– Сейчас в политике, в целом, мне кажется, сформировалось два крыла – два поколения. Одни идут в политику реально заниматься политикой, реформами, кадрами, развитием страны, другие идут либо защищать свой капитал, либо приумножать свой капитал. Пока больше поколения старого, бандитов из 90-ых, перекрашенных решал из нулевых.
– Возможно, в какой-то части, но мне лично ничего не известно.
– Не представляется ли вам смешным деление на молодые и старые лица?
– Политика – это борьба.
– Практика показала, что молодые лица очень быстро встраиваются в старую систему и ничем не отличаются от старых.
– Но я же не встроился.
– И Степан Хмара не встроился, хотя был долго в политике. Именно поэтому такое разделение является несколько глупым. Есть люди честные и нечестные, профессиональные и непрофессиональные.
– У людей разное мировоззрение. Есть люди, родившиеся в Украине и из искренних побуждений хотят сделать эту страну сильней, а есть лица – из меркантильных побуждений идущие в политику и приумножающие свой капитал, как Кононенко.
– Это зависит не от того, к какому поколению человек принадлежит.
Ваш вопрос?
– Появились слухи, что вы уходите со “112” канала. Правда ли это?
– Если даже это правда – я ничего об этом не знаю. Я здесь сделала проект, который всегда мечтала сделать, и меня абсолютно все здесь устраивает на эту минуту.
