Пока на плите готовится борщ, Александр Гузь показывает мне на телефоне фотографии своих синяков по всему телу. По его словам, это следы пыток, которые против него применяли российские военные. “Мне на голову надели мешок, – рассказывает мне Александр. – Бьют и говорят “Ну, почек у тебя не будет”.
Би-би-си собрала показания нескольких жителей Херсона, утверждающих, что их пытали.
Предупреждение: репортаж содержит шокирующие подробности
Александр жил в Белозерке, небольшом селе в Херсонской области, был одним из депутатов сельского совета. В молодости служил в армии, а сейчас ведет собственный бизнес.
Александр и его супруга не скрывали враждебности к армии РФ: она ходила на проукраинские митинги, он пытался не дать российским войскам войти в их село.
После того, как россияне заняли село, его задержали российские солдаты. “Они привязали одну веревку за шею, а другую – к запястьям”, – вспоминает он. Во время допроса его заставили стоять, широко расставив ноги. “Когда я им не отвечал, они били меня между ног. Когда я падал, я начинал задыхаться. Когда ты пытаешься встать, они бьют тебя. Потом снова спрашивают”.
Российские войска взяли под контроль Херсон в начале войны. Украинские телеканалы быстро заменили российские государственные. Вместо западных продуктов появились российские аналоги.
По многочисленным свидетельствам из первых рук, в городе и области начали пропадать и люди.
Составить точную картину происходящего в Херсоне непросто. По мере того, как Россия ужесточает контроль над регионом, люди все больше боятся рассказывать о своих злоключениях.
Те, кому удалось уехать, часто удаляют все фото и видео со своих телефонов, опасаясь, что их могут остановить на российских блокпостах. Прежде чем стереть их из своего телефона, Александр отправил изображения своих травм сыну, находящемуся за границей.
Поэтому для подтверждения сведений о пытках нужно беседовать с несколькими людьми, утверждающими, что стали жертвами пыток.
Сломанные ребра
Один из них – Олег Батурин, в прошлом журналист независимой газеты в Херсонской области. Он утверждает, что через несколько дней после вторжения России его похитили. “Они кричали: “На колени!” – рассказывает он. – Завязали мне лицо… и завели руки за спину. Они били меня по спине, ребрам и по ногам… били ногами и прикладом автомата”.
Только потом, после визита к врачу, Олег понял, что ему сломали четыре ребра. Он говорит, что находился в заключении восемь дней. Все это время он слышал, как пытали других заключенных, и был свидетелем инсценировки казни молодого человека.
И Александр, и Олег сейчас находятся на территории, подконтрольной Украине. Предоставленные ими Би-би-си фотографии, по их словам, взяты из полицейских протоколов.
Некоторые свидетельства пыток выглядят особенно жутко. Я побеседовала с врачом в херсонской больнице, который попросил не называть его имени, но предоставил мне фотографию своего пропуска в больницу. “Были следы нанесения телесных увечий, – говорит он, перечисляя гематомы, ссадины, порезы, следы поражения электрическим током, следы веревок на руках и следы удушения на шее.
Он утверждает, что видел у людей ожоги на ногах и руках, а один пациент сказал ему, что его били шлангом, наполненным песком. “Следы ожогов на гениталиях, огнестрельное ранение головы девушки, которую изнасиловали, и ожоги от утюга на спине и животе. Сам пациент рассказывал, как подсоединяли к аккумулятору два оголенных провода ему в пах, а ноги стояли на мокрой тряпке”, – рассказывает врач.
Он считает, что в числе жертв было также немало тяжелораненых, которым не оказали медицинскую помощь. По его словам, некоторые местные жители остаются дома, потому что боятся выходить на улицу. А на некоторых, по его словам, россияне оказывают “психологическое давление”: “Они угрожают, что убьют их семьи, запугивают людей”.
Врач говорит, что спрашивал пациентов, за что их задержали российские военные: “Их пытали, если они не хотели переходить на российскую сторону, за то, что они были на митингах, за то, что были в территориальной обороне, за то, что кто-то из членов семьи воевал против сепаратистов, некоторые просто попали под горячую руку”.
Некоторые в Херсоне опасаются, что очередь вскоре дойдет и до их близких.
Виктория (имя изменено) опасается за своих родителей, которые до сих пор находятся в Херсоне. Ее отец раньше служил в украинской территориальной обороне, и однажды его уже похитили и избили, рассказывает она. “Они бросили его посреди поля. Когда он пришел домой, через несколько минут он расплакался, хотя он не сентиментальный человек. Я пыталась помочь, но чувствовала себя маленькой девочкой”, – говорит она.
Теперь Виктория опасается, что это может повториться.
Би-би-си – не единственная организация, расследующая происходящее в Херсоне. И Мониторинговая миссия ООН по правам человека в Украине, и правозащитная организация Human Rights Watch сообщили нам, что также обеспокоены сообщениями о пытках и исчезновениях людей.
Белкис Вилле из Human Rights Watch говорит, что показания, собранные Би-би-си, вполне соответствуют их собственным расследованиям.
Она обеспокоена тем, что российские силы в оккупированных районах продолжают в определенной степени “терроризировать местное гражданское население и прибегать к таким методам, как произвольные задержания, насильственные исчезновения и пытки”. “Речь идет о потенциальных военных преступлениях”, – добавляет она.
Министерство обороны России не ответило на запрос Би-би-си о комментарии. Ранее пресс-секретарь Кремля заявил, что обвинения в военных преступлениях в Буче – это “явные фейки, а самые вопиющие – постановочные, что убедительно доказали наши эксперты”.
Что именно происходит в Херсоне, установить со стороны практически невозможно, но по мере сбора новых свидетельств вырисовывается картина страха, запугивания, насилия и репрессий.
Виктория пытается эвакуировать родителей. “В Херсоне сейчас постоянно пропадают люди, – говорит она мне. – Война продолжается, только бомбы не падают”.
