Как сообщало «Інше ТВ», 24 марта Черноморская таможня Гостаможслужбы своим письмом отозвала разрешение на переработку товаров на таможенной территории Украины ООО «Николаевский глиноземный завод».
Почему Черноморская таможня «воюет» с НГЗ, в интервью РБК-Украина рассказал руководитель Черноморской таможни Александр Щуцкий.
– Расскажите, что сейчас происходит вокруг Николаевского глиноземного завода?
– Если коротко, Черноморская таможня уже второй месяц “воюет” с российским олигархом. Это наше отношение к бизнесу, который, мало того, что ведет свою деятельность незаконно, так еще и абсолютно сознательно подвергает регион экологической катастрофе.
– НГЗ не вчера появился и за все это время – предприятие не было фигурантом подобных скандалов. Что принципиально изменилось в деятельности завода?
– Небольшой экскурс в историю, чтобы иметь полное представление о том, что сейчас происходит. С 2004 года, во времена второго президента Украины, НГЗ продали Олегу Дерипаске, вплоть до 2010-го завод работал по следующей схеме – завозит бокситную глину, капскую соду и производит на территории предприятии боксит (основное сырье для производства алюминия), который впоследствии вывозится. В рамках переработки боксита на предприятии образуется красный шлам – опасное вещество, утилизировать которое сложно и дорого, поэтому оно хранится в резервуарах десятки лет. Собственно, в чем здесь загвоздка?
Кто не помнит, в 2010 в Венгрии произошло разрушение плотины глиноземного завода, сдерживавшей резервуар именно с красным шламом. Произошла утечка приблизительно 1,1 миллиона кубометров токсичного вещества, который разошелся по нескольким населенным пунктам. В Европе объявили экологическую катастрофу, пострадавшие населенные пункты полностью закрыли. В результате эти ядохимикаты ушли в Дунай.
Самое удручающее в этой истории, что венгерский глиноземный завод в разы меньше нашего НГЗ, и представляет собой три здоровенных полигона, в которых уже даже сверху доращиваются борта.
По технологии сохранения красного шлама (мы подняли специализированные книги), есть условия, что он должен полностью заливаться водой – то есть, не просто прибиваться водичкой, а именно полностью быть покрытым ней. Это помогает отходам не развеиваться или разлетаться.
Если в этой технологии что-то нарушается, или с тем количеством токсинов, что имеется сейчас на территории НГЗ, что-то неожиданно произойдет, то в буквальном смысле Черное море станет красным. Грубо говоря, у нас под боком находится потенциально мощнейшая экологическая катастрофа.
– А почему вообще о красном шламе на НГЗ заговорили именно в контексте экологической катастрофы? Есть какие-то конкретные факты, об этом свидетельствующие?
– Дело в том, что красный шлам нужно: а) захоронить или б) утилизировать (вывозить). Но в НГЗ считают иначе, и предпочитают не делать ничего. Более того, в своей технологической схеме они не указывают, какое именно количество красного шлама с производства боксита образуется. Мы несколько раз спрашивала, высылали официальные запросы, но ответа так и не получили.
На сегодня количество красного шлама на территории Николаевской области огромное. По нашему убеждению, они обязаны его утилизировать. Если вы считаете, что это не отходы, а товар – тогда введите его в режим товара и реализовывайте. Но они решили накапливать его здесь, создавая бомбу замедленного действия. Я считаю, что на сегодня мы подошли к той стадии, что или мы приводим бизнес и экологическую ситуацию в порядок, или завтра – наши дети будут жить в другой стране. Иного выхода нет. Просто вспоминаем венгерский проект, и получаем ситуацию в разы хуже.
– Вы очень утвердительно говорите о Дерипаске, как о реальном владельце завода. У вас есть подтверждения этому?
– Официально по документам владельцем является швейцарская компания Glenore. Но, если посмотреть чуть глубже и изучить реестры, но становится абсолютно ясно, что владельцем как был Дерипаска, так и остался. Изменилось лишь то, что благодаря этой фиктивной сделки они ушли от прямой растаможки. Но Дерипаска по-прежнему конечный бенефициар, и сотрудники завода это не отрицают.
У меня был случай, когда я приезжал на завод, чтобы ознакомится с производственным циклом. Так вот сопровождал меня главный инженер, который был полностью в форме “РусАл” (принадлежит Олегу Дерипаске, бывший официальный владелец НГЗ, – ред.). Еще один из фактов, красноречиво подтверждающий эту историю, гендиректор НГЗ – сотрудник холдинга “РусАл”. Если один из топ-менеджеров предприятия – сотрудник его компании, не вызывает ли это понимание, что “РусАл” продолжает управлять НГЗ? Или мы по-прежнему будем думать, что Дерипаска больше не владелец НГЗ?
– Может, осталось от предыдущего владельца.
– Можно было бы ошибаться, говорить, что это не так, совпадение и т.д., но, когда в порт подплывает российский флот с полностью российской командой, который и перевозит глину для получения боксита, согласитесь – ошибаться куда сложнее. При досмотре корабля вместе с пограничной службой нами неоднократно были обнаружены в каюте капитана георгиевские ленточки и другая российская атрибутика.
– Помимо вопросов к утилизации красного шлама, о каких убытках для бюджета идет речь?
– По нашим подсчетам, госбюджет теряет минимум 2 млрд грн в год, и эти цифры будут расти. В связи с этим, нами было подготовлено обращение к прокуратуре, полиции, СБУ и НАБУ присмотреться к ситуации на НГЗ.
В то же время, сумма условно начисленных (уплаченных в госбюджет) таможенных платежей при помещении товаров НГЗ в таможенный режим переработки с 2016 по 2019 года составляет ежегодно более 1 млрд грн. Только в 2019 году количество удаленных отходов переработки по данным таможни составила ориентировочно 15 млрд тонн.
Дело в том, что производство боксита не меняется с 70-х годов, технология осталась прежней. Та же глина, та же каустиковая сода, процесс выпаривания и т.д. Однако, во всех учебниках, технической документации указывается, что во время производства боксита образуется галий – очень дорогой сам по себе продукт. Тогда как в технической документации НГЗ о нем нигде не сказано, соответственно, они его как-то реализовывают в обход таможенным платежам.
Таким образом, для реализации этой схемы, Дерипаска выводит НГЗ из состава “РусАла”, чтобы избежать прямой растаможки, и от технической документации по процессу переработки, чтобы опять же уйти от платежей. В результате Дерипаска становится монополистом по производству алюминия в Украине.
Чтобы избежать нарушения законодательства, ему нужно было заявить, что в отходах производства образуется красный шлам и предъявить два варианта для разрешения этой ситуации: утилизировать или вывозить. Но он выбрал суд, поэтому будем разбираться в судах, почему “таможня не права”.
– Насколько известно, окружной суд Николаева отменил данное решение таможни. Как оцениваете действия суда?
– Не могу сказать, что я возмущен или удивлен, потому что, к сожалению, такая практика часто встречается в нашем государстве. Отменив решение таможни, суд фактически позволил предприятию избежать уплаты налогов со стороны “Николаевского глиноземного завода”, как это уже было в прошлые годы.
Но, в таком случае, возникает вопрос, как в то время как борьба с коррупцией является одним из приоритетных направлений в стране, принимаются решения, с явной коррупционной составляющей со стороны судей? А правоохранительные органы никоим образом не реагируют? Замечу, что Черноморская таможня действовала исключительно в пределах полномочий, которые предусмотрены Конституцией и законами Украины.
Вопрос заключается еще и в том, что с 2014 года по сегодня разным политическими моментами, возможно, давлением, “РусАлу” выдавали разрешения на переработку. Это была чисто политическая история, потому что в технологическом процессе, если ты где-то покупаешь боксит, значит, ты должен его растаможить, переработать, получить продукт и показать, что у тебя получилось в результате. В результате переработки, кроме производства боксита, образуется также галий – дорогой химический элемент, которого они вырабатывают ориентировочно более 10 тонн в год, с которого имеют порядка 2 млн чистого заработка. Спрос на продукт есть, цена на него варьируется, но вы не заработаете меньше, чем 2 млн долларов на продаже галия. По данным таможни, с 2016 по 2019 года предприятием на экспорт реализовало 20,9 тонн галлия (при наличии цеха по производству этого товара мощностью на уровне 10-12 тонн в год).
– Так обвинения таможни в чем? Не должным образом оформленная утилизация химотходов или сокрытие реального технического процесса?
– Оба пункта. Со стороны НГЗ происходит уклонение от предоставления таможенному органу полной информации о продукте переработки (то есть нарушение технологического процесса), бесконтрольное удаление отходов переработки на собственные шламохранилища, отсутствие уплаты таможенных платежей в госбюджет, и поставки во время войны стратегического сырья (для производства алюминия) предприятиям государства-агрессора.
Это абсурд, когда в одних документах они пишут, что этот продукт можно использовать для сельского хозяйства, укладки дорог, производства кирпича, а в следующем приписке – “данный химический состав является токсичносодержащим”. Если им действительно по каким-то причинам этот отход нужен, пусть забирают, их никто останавливать не будет.
Но цинизм ситуации еще и в том, что ежемесячно, видимо для того, что избежать лишних разбирательств, НГЗ перечисляет на фонд полиции, СБУ, прокуратуры от 20 до 40 тыс. грн, это их вклад или помощь правоохранительным органам области. Но, когда под боком у тебя хранят токсины, согласитесь, что эту “помощь” можно воспринимать иначе.
– На основании чего суд отменяет решение? Местные СМИ писали, что судья отзывал решение таможни даже без заслушивания позиции ответчика.
– Да, уже несколько раз суд отменяет решение таможни. Сначала запрет был остановлен решением Николаевского окружного суда на основании заявления предприятия без всякого юридического аргумента, в частности на основании утверждений о том, что предприятие остановили в период пандемии коронавируса, а это очень плохо для бюджета, якобы о полном запрете помещения товаров в таможенный режим переработки на таможенной территории, и неправомерных проверках таможни после предоставления разрешения.
При этом, судьи в любом деле принимают решения исключительно в интересах НГЗ, в том числе, например, 13 апреля текущего года один и тот же судья Николаевского суда вынес два решения – о приостановлении действия решения таможни и об отклонении жалобы таможни на аналогичное решение суда.
Все наши доводы, о том, что разрешения, которые у них были раньше и, собственно, технологическая схема, которую они подают сейчас – в разы отличаются от реального положения дел, а многие пункты выброшены, чтобы уйти от платежей. Но суд это мало волнует. Мы отменили переработку, потому что не указывается реальное положение дел с отходами, их количество, дополнительные продукты производства бокситов и самое главное – уход от платежей. То есть бюджет теряет деньги, а регион находится на пороге экологической катастрофы, и это нормально?
Удивляет также ситуация с электронной очередью. Каким образом, в судебной е-очереди дело НГЗ подхватывает постоянно один и тот же судья? Но мы не стали с этим мириться, и, чтобы поменять эту ситуацию, направили несколько писем. На четвертом, пятом письме мы поняли, что задействовали весь Николаевский суд в процессе рассмотрения дела по НГЗ.
У НГЗ сейчас в порту находится 4 корабля, в ситуации, когда Черноморская таможня отозвала документы на переработку – никто не мешает НГЗ податься в другой режим – импорта, растаможить глину и закрыть вопрос. Но, им проще судиться, ведь из года в год они это проходили, и всегда в свою пользу.
– Что Черноморская таможня намерена предпринимать в этой ситуации?
– В связи с рядом выявленных нарушений, таможня уже инициирована аудиторскую проверку “Николаевского глиноземного завода”. Также мы обратились с соответствующими документами в НАБУ, для проверки фактов, которые позволяли минимизировать платежи в бюджет на протяжении последних десяти лет. Если Николаевский суд продолжит ту же практику, что и раньше, мы намерены подавать апелляцию. Дальше – пойдем в Одесский суд. Других вариантов у нас нет. Нас поддерживает общественность, депутаты, полиция, НАБУ. Будем наблюдать, как дальше будет развиваться ситуация. Этому нужно дать отпор.
Тем более, наши требования абсолютно прозрачные – НГЗ подает в режиме импорта глину и каустиковую соду, мы это видим, они ее перерабатывают, определяются с красным шламом, как с отходом – и принимают решение по утилизации или вывозе этого продукта.
– С вами выходили на контакт со стороны НГЗ? Были попытки договорится, как это, с ваших слов, было все эти годы?
– Скажу так, попытки договорится – были, но с позиции – “ничего страшного здесь нет, всегда договаривались, нет смысла воевать”. Но на все эти попытки они категорично получали отказ. По мнению истинных владельцев предприятия, решение таможни – война непосредственно с Дерипаской, другом Путина, то есть чисто политический вопрос. Но, как бы нам не нравилась принадлежность предприятия российскому предприятию, это, прежде всего, война с исковерканной технологической схемой и уход от таможенных платежей. Не важно, за этим стоит Дерипаска или кто-то другой — это махинации на таможне.
Более того, это не какой-то маленький контрабандист, а крупнейший игрок.
– То есть, если бы подлога технической документации не было, но за предприятием, как и прежде стоял Дерипаска – проблем бы не было?
– Повторюсь, но этот вопрос не в компетенции таможни. Ведь, ни для кого не секрет, что многие российские олигархи продолжают вести бизнес в Украине. Если НГЗ, даже с этим владельцем, будет работать в рамках действующего законодательства, с них будут сняты все вопросы. А то, как он будет работать в России – это вопрос российского законодательства. Но когда ты владелец крупнейшего предприятия, когда у тебя на предприятии фактически экологическая бомба и ты абсолютно сознательно уходишь от платежей – к этому нельзя относиться, спустив рукава.
Представьте, что некий Петров купил Южноукраинскую атомную электростанцию и говорит, знаете, я не буду отходы увозить, я их здесь оставлю, а все реактивное топливо, необходимое для АЭС – буду завозить в режиме переработки, так как растомаживать не хочу. Более того, я буду утилизировать отходы у вас на территории, последствия мне не интересны. Так вот с НГЗ происходит сейчас такая же история.
Но нет, наши требования – работать в рамках законодательства и в рамках наших экологических норм. Есть технология по производству боксита, все ее знают, не надо петлять. Выработали 10 тонн гелия – растаможьте или затаможьте, покажите платежи, заплатите и продавайте. Ведь в это ситуации, другое предприятие, которое также производит галий – не может его продать по такой же цене, потому что вы не платите налоги. У них себестоимость дороже, в связи с чем образуется незаконно конкуренция на рынке.
– В 2019 году ГФС заявляли, что НГЗ недоплачивает в госбюджет около 1 миллиарда ежегодно, начиная с 2010 года, и не предоставляет исходные материалы и расчеты для проверки. Известно ли вам, что случилось по итогу? Было ли соответствующее обращение в суд?
– К сожалению, это дело умерло. В ГФС действительно заявили, что были недоборы, был конфликт, но прошло 1-2 судебных решений – и НГЗ, как ни в чем не бывало, получил разрешение на переработку. Но мы не намерены спускать эту ситуацию и будем бороться.
