Прошло больше недели с того момента, как Верховная Рада Украины приняла ряд законов, направленных на декоммунизацию Украины.
Французский ученый, профессор геополитики, преподаватель школы бизнеса ICN Александр Мельник в интервью Укринформу рассказал о значении этого решения для Украины и Европы, в т.ч. и для Франции.
– Господин профессор, как вы оцениваете так называемый “пакет по декоммунизации”?
– Речь идет, безусловно, о стратегическом выборе, который касается не только прошлого, а прежде всего будущего, будущего, я бы сказал, в краткосрочной перспективе. Поскольку поставить в один ряд “красную звезду” и “нацистскую свастику”, объявить вне закона “советский гимн” (который, кстати, с музыкальной точки зрения является современным гимном РФ – Мельник), – значит признать коммунистическую систему, которая господствовала в Украине на протяжении 70 лет, преступлением против человечества. Фактически, коммунизм попал в один регистр с фашистским нацизмом. С моей точки зрения, из этого целесообразно вынести четыре основных урока.
– Какие именно?
– Первый, Украина продолжает работу над памятью, которую начали Польша Леха Валенсы, Чехословакия Вацлава Гавела, Литва Витаутаса Ландсбергиса, а также Эстония, Латвия и другие соседи вашей страны. В действительности очень трудно, даже невозможно с экзистенциальной точки зрения быть свободным человеком, когда ты живешь на улице, которая носит имя палача или когда ты окружен памятниками, которые ежедневно прославляют преступников. Другими словами Украина демонстрирует свое твердое намерение перелистнуть страницу истории, которая связывает ее с Россией, которая, собственно, породила коммунизм. Очевидным является желание избавиться от преступной системы, где человек был лишь шестеренкой. Ваша страна, безусловно, поворачивается в сторону Запада, западных ценностей, где свобода и человеческое достоинство находятся на пьедестале. Украина демонстрирует свое стремление вырвать корень зла. С точки зрения психоанализа, это разрыв с прошлым во имя будущего.
– Вас не смущает, что это произошло именно сейчас?
– В отличие от тех стран, которые провели работу по декоммунизации, это решение в Украине было принято больше чем через 25 лет после падения Берлинской стены и через почти четверть века после развала СССР. Этот срок фактически является возрастом одного поколения.
– И что это значит, с вашей точки зрения?
– Эмоциональный резонанс слабеет, он не такой сильный, как это было несколько десятков лет тому. Воспользуюсь метафорой, это как свет от угасшего метеорита, а не яркая вспышка новой звезды.
– По вашему мнению, это единственное отличие от европейских стран?
– Нет. Это уже второй урок. Его суть заключается в том, что в случае Украины политика опередила правосудие, то есть политическое решение опередило работу правосудия. В этом заключается отличие украинского случая в исторической перспективе. Например, в отличие от Франции. Здесь подобные процессы происходили еще во времена правления Людовика XVI. Вспомним, что его казнили на гильотине на столичной площади Республики, которая сегодня называется площадью Согласия, что уже само по себе достаточно забавно. Другими словами, процесс над французским королем заложил важную юридическую основу преемственности истории Франции со времен Великой Революции до нынешнего времени, в том числе с точки зрения символики названий улиц и площадей. Вы и я, в конечном итоге, как и много людей, прекрасно знаем, что Версальский дворец, который является символом французских королей, является одним из наиболее выдающихся мест Французской Республики. Точно так же, как и то, что министерства Французской Республики сегодня расположены во дворцах и имениях королевской аристократии. В этом контексте юридический процесс предшествовал принятию политического решения.
– Да, но у французов было для осмысления пять веков.
– Приведу более современный пример. Это Нюрнбергский процесс. Сначала была акция правосудия, которая стала юридическим фундаментом для дальнейшего осуждения нацизма в политическом измерении. В случае же Украины, решение исходило от политиков, от парламента, а не от системы правосудия или общества. Этому решению не предшествовала углубленная работа ученых, историков, которая была бы связана с открытием архивов, широкими общественными обсуждениями, не было подготовки изменения мировосприятия украинцев на основе осознания масштабов преступлений коммунизма.
– Извините, но подобные попытки в Украине были. Почему, с вашей точки зрения, они были не настолько успешными, чтобы иметь логическое завершение?
– Мне кажется, что у вышеперечисленных стран было стойкое убеждение, что Советский Союз является оккупантом, агрессором. Такое убеждение, по моему мнению, было глубоко укоренившимся в сознании, оно стало частью генетического кода этих наций, существовал национальный консенсус в этом контексте. К тому же, не надо забывать, что эти страны находились под оккупацией 40 лет, в то время, как Украина существовала внутри СССР целых 70. Безусловно, Украина и ее народ были поражены метастазами советской пропаганды, уровень “промываниям мозгов” был на порядок более высоким и более мощным. Уместно учитывать и нехватку опросов общественного мнения. Таким образом, в идеальном варианте работа системы юстиции, правосудия и общества должны предшествовать политическому решению, что не является случаем Украины.
– Господин профессор, но и современная ситуация в Украине далека от идеальной…
– Да, я об этом помню, потому и перехожу к третьему уроку. Абсолютно справедливо считать, что это решение является реакцией на необъявленную войну, которую развязала и ведет Россия. И президент Российской Федерации как раз придерживается противоположной по сравнению с украинцами точки зрения, считая, что распад СССР был огромной геополитической катастрофой ХХ-го века. Он не критикует Сталина, считает его “хорошим менеджером” и откровенно говорит о том, что сам он вписывается в преемственность последнего руководителя советского КГБ – Юрия Андропова. То есть, решение Верховной Рады Украины безусловно вписывается в военный контекст, в настоящую экстремальную ситуацию, которая сейчас существует в стране. Шаг парламентариев призван объединить украинскую нацию перед лицом угрозы и, безусловно, продемонстрировать, что точка невозврата к режиму Путина в Украине достигнута. Другими словами, это то, что я называю борьбой цивилизаций, войной памяти, которая становится абсолютно несовместимой, это война полярного восприятия истории.
– Какие последствия она будет иметь для следующих поколений?
– А вот теперь я перехожу к четвертому уроку. Украина проводит люстрацию. То есть отстранение от должностей руководителей с советской ментальностью, их господство сегодня немыслимо и невозможно, если идет речь об эволюции Украины. Поэтому я думаю, что суть этой акции (декоммунизации – ред.), заключается в том, что она должна подтолкнуть к радикальному обновлению политических элит в вашей стране, должен способствовать победе не только на военном фронте, а возможно и, даже прежде всего, на фронте борьбы с коррупцией. Коррупция, которая по моей информации продолжается в Украине, должна стать синонимом проклятого коммунизма, как когда-то молот и наковальня. От нее нужно избавиться вместе с этой сброшенной символикой. Украинцы должны не только сбросить символические упоминания коммунизма, но и искоренить настоящую коррупцию. Это зло должно оказаться в прошлом. Ваш приговор прошлому должен открыть двери к вашему будущему.
– Каково значение декоммунизации Украины в геополитическом измерении?
– По моему мнению, утвердив это смелое решение, в геополитическом плане Украина снова демонстрирует, что она является авангардом Европы. Это очень важно понять, поскольку она показывает путь Евросоюза, который требует “Нюрнбергского процесса над коммунизмом”.
– Господин Александр, а какой, с вашей точки зрения, урок Украина может преподать Франции?
– Она демонстрирует пример Франции, которая для своего продвижения вперед должна излечиться от вируса под названием “марксизм-троцкизм-ленинизм”. Вспомним, что во Франции действует и пользуется определенной популярностью Коммунистическая партия, а у власти находится Социалистическая партия. Вместе с тем, сам смысл социализма, сейчас непонятнен большинству людей. Французские социалисты не хотят и думать о замене названия своей партии, в отличие от их оппонентов, французских консерваторов во главе с Саркози. Всем нам нужно признать коммунизм преступлением, а следовательно осудить и его “внучатого племянника” – социализм. Это будет настоящей ментальной революцией. Это будет значить – избавиться от идеологизмов, идеологических химер, сделать шаг в ХХІ век, который существенно отличается от предыдущего. Это век Интернета, высокоразвитых технологий, которые делают мир глобальным, связывают его ежесекундно в единое целое, которые превращают вчерашнюю фантастику в реальность. Это мир будущего.
Роман Сущенко, Париж, Укринформ