Популярность альтернативных форм обучения в Украине растёт. Фокус поговорил с несколькими родителями, которые отдали своих детей в экспериментальные школы, учат их дома сами или нанимают репетиторов, и убедился, что дистанционное обучение подходит не всем.
Мальчики и девочки шести-семи лет хаотично перемещаются по комнате под ритмичную музыку. Им весело, они улыбаются. Ребята знают, что это не просто беготня, а миниатюра “Броуновское движение”. Следующий номер программы выпускного утренника в альтернативной “Нашей школе” — “Свободное падение”, упражнение на доверие. Восемь вчерашних первоклассников делятся на пары и по очереди ведут друг друга как в танце. При этом один из двоих идёт задом наперёд, полностью полагаясь на партнёра.
Затем следует серия миниатюр в формате рэп-баттлов по мотивам “Маленького принца”. Под чёткий ритм дети чеканят речитатив. Наиболее убедительным кажется Принц, которого играет семилетний Арсен. В картонной короне, обычной футболке и шортах он забирается на стул и требует покорности от своего визави. Его партнёр по роли — учительница: один выпускник приболел, она его подменяет.
Финальную фразу спектакля все актёры хором повторяют несколько раз: “Найголовнішого очима не побачиш!” И хотя в актёрском мастерстве им ещё расти и расти, к этому моменту ребятам удалось раскачать публику.
“Вишня на торте”
Мама Арсена — одна из идейных вдохновителей и создателей “Нашей школы” Татьяна Бондарчук. Когда её старший сын Роман закончил четвёртый класс общеобразовательной школы, она предложила ему перейти в альтернативную, но мальчик отказался. “Да, когда нет домашнего задания, это классно. Но давай вернёмся к этому разговору классе в седьмом”, — примерно таким был его ответ. Татьяна считает, что в обычной школе потенциал её ребёнка не раскрывается в полной мере, но уважает решение сына. Средний сын — ученик альтернативной школы. Теперь Бондарчук может сравнивать две системы.
“Роман ходит в школу, потому что там его друзья, он самоутверждается в коллективе. Он хорошо учится, но не любит процесс, делает это, потому что должен. Средний сын, наоборот, ходит в школу, потому что ему это нравится. Мы живём за городом. И представьте себе, каждое утро ребёнок подгонял нас: “Давайте-давайте, поедем уже в школу!”
“В обычной школе есть уравниловка, и дети не развивают свои способности. О лидерстве мы вообще не говорим, потому что оно упирается в твои оценки. А какой ты человек? Как ты ведёшь себя по отношению к одноклассникам, к своим учителям? Какое у тебя мнение? Дети вообще не могут его высказывать, потому что оно никого не интересует”.
“Наша школа не зарегистрирована как учебное заведение. Это скорее сообщество родителей, которое обеспечивает обучение детей. У нас в первом классе было девять человек от пяти до семи лет. Мы закреплены за частной школой, оказывающей нам услуги экстерната. У них есть программа, мы её выполняем. Два раза в год нас проверяют, дети сдают тесты, пишут текущие контрольные работы каждый месяц, они аттестуют нас, и мы можем получить документ об образовании”.
“У нас на уроке работало по два учителя: предметник и специалист, который следил за психологическим состоянием группы. Например, если кто-то не успевает, он подхватывает, поясняет, чтобы не задерживать остальных. Поэтому всегда было понятно, что все дети усвоили тему”.
“Мы составили расписание так, чтобы в несколько дней учебной недели помещалось всё содержание МОНовской программы первого класса: математика, письмо, чтение, английский, основы здоровья и природоведение. Мой мальчик учился по программе только четыре дня в неделю, а в пятый день занимался исключительно музыкой. Ему это нравится больше всего”.
“Такое обучение подойдёт любому ребёнку, но точно не любому родителю. Большинство к этому не готово, у них сложился образ школы как “солидного помещения”. Многие путают понятия “стены” и “наполнение”. Для меня теперь понятно, что школа — это не стены, это то, что их наполняет. А важнее всего дети, как вишня на торте. И ты делаешь всё, чтобы эта вишня была суперклассной”.
Не видя учителей
Семён недавно закончил второй класс, учился дистанционно в харьковской частной гимназии “Очаг”. Подвижный, немного шаловливый мальчишка присматривает за младшей двухлетней сестрой, пока мы беседуем с его мамой: то и дело ловит её в закоулках ресторанного зала. Когда я спрашиваю Семёна, как ему нравится проводить время, парень тушуется и отвечает односложно: к пристальному вниманию взрослых он не привык.
Его мама Наталья Беремеш несколько лет назад оставила скучную работу и приняла на себя заботы о детях. Сейчас Наталья чувствует, что могла бы реализовать себя в каком-то альтернативном проекте по развитию детей.
“Мы не захотели в обычную школу, потому что наелись садиком. Семён много болел, там слишком шумно, ему не нравилась частая смена деятельности. С другой стороны, Семён достаточно любознательный: уже в три года изучил весь атлас динозавров, мог рассказать, какой динозавр чем питался. В обычной школе у многих учеников просто исчезает желание учиться”.
“Муж полностью доверяет мне уход за детьми. Сам он школу не любил и прямо завидует, что Семён туда не ходит каждое утро. Бабушки и дедушки тоже доверяют моему решению. У меня нет в окружении людей, которые бы осуждали такой выбор”.
“Мы рассматривали разные варианты. Даже хотели с подругой создать в Броварах альтернативную школу, однако не собрали необходимого количества детей, чтобы выйти на адекватную цену. Потом хотели присоединиться к семейной школе “Соняшник”. Но пришлось бы далеко ездить, а тут родилась Лада. Мы остались дома и спокойно провели два года без болезней, практически в вакууме. Но я не исключаю, что, возможно, Лада в садик пойдёт, она другая”.
Наталья Беремеш
“Когда мы только начинали учиться дома, я думала, что будет гораздо сложнее. У нас основные школьные предметы занимают по полтора-два часа два раза в неделю. Почти всё удалось сгрузить на преподавателя, которая занималась с Семёном ещё подготовкой к школе”.
“Знакомая девочка занимается с сыном музыкой и рисованием. Кружки не пошли пока. Но у нас частный дом, все соседские дети к нам приходят. Я им придумываю какую-то активность, чтобы не разнесли ничего. Например, отдала старый компьютер, который они разобрали на части”.
“Раз в четверть мы собираем пачку контрольных и отправляем в школу. Нам не нужно туда ездить вообще. Для меня большой плюс, что ребёнок не видит и не слышит учителей”.
“По образованию я геофизик, но больше работала в бизнесе. В прошлом году делала для нескольких знакомых детей проект по геологии. Два месяца мы изучали минералы, как образуются кристаллы. Такое обучение стимулирует родителей вспоминать, что раньше сами учили, и самим развиваться”.
“Я не могу учить своих детей”
С Анной Пашковой мы познакомились в фейсбучном сообществе “Киевские хоумскулеры”. Из разговора в чате стало понятно, что Анна хорошо изучила вопрос не только теоретически: младшая дочь год отучилась в альтернативной школе. “Я поняла, что это не для нас, несмотря на то, что школа прекрасная, и дочь её обожает”, — написала Анна.
Чтобы поговорить об этом подробнее, мы встретились в реале. Анна — энергичный и прямолинейный собеседник. Она химик по образованию, и, возможно, связь с наукой вкупе с особенностями характера объясняет её требовательность к качеству обучения.
“Моя старшая дочь учится в пятом классе общеобразовательной школы. Когда мы пошли в школу, я была настроена оптимистично… Сейчас вижу, что она много времени по-глупому теряет. Например, охрана здоровья — можно было бы просто прочитать учебник и сдать. А рисование? А труд? Юля ходит в студию, занимается у прекрасного художника, в школе не её уровень”.
“Юля отличница. У неё десятка по математике, но я вижу, что она решает задачи по шаблону, боится делать ошибки. Её совершенно фрустрирует, если я говорю: “А давай сделаем другим способом”. Отвечает: “Как я это напишу? Мне снизят за это оценку”. Я чуть-чуть меняю условие, и она уже плачет и нервничает”.
“Учитель спрашивает: “Кому непонятно?” Если скажешь “Я не понял”, она ответит: “Надо было слушать!” Я совсем не так вижу учёбу”.
“Когда я привела младшую дочь Лилю в гимназию в шесть лет, она не прошла тестирование. По тому, как она вела себя на тесте, я поняла, что рановато нам пока в школу. Мы решили ещё год остаться в детском саду. А потом я случайно узнала, что в квартале от нас находится альтернативная школа, мы решили просто попробовать”.
“Подготовка к школе в садике мне не понравилась. Там усадили детей за парты, мой ребёнок сразу увял. Началась муштра. Я считаю, что не надо торопиться, впихивать невпихуемые знания в детей. Обстановка в альтернативной школе другая. Эта школа, как и многие подобные ей, началась с того, что родители организовали учебное пространство для своих детей. Парты были лёгкие, переносные, их постоянно переставляли, когда рисовали на полу, или освобождали место для занятий карате. Дети там находились два дня в неделю с утра до вечера. Но родители должны были заниматься домашними заданиями в остальное время”.
“Задания были творческие, в школу пригласили прекрасных педагогов, которые сами составляют смешные задачи, ребёнку это интересно. Дети писали рассказы, делали книжки своими руками”.
“У нас в классе было всего пять человек. В школе большие перерывы, два часа выделяется на прогулку и обед. На детских площадках гуляют круглый год, помешать может только очень плохая погода. Я считаю — это то, что доктор прописал, и Лиля отлично всё это восприняла”.
“Моя проблема связана с тем, что я не могу учить своих детей — ни старшую, ни младшую. Со старшей я занималась музыкой, когда она поступила в музыкальную школу, пыталась помогать в самом начале. Я слышу и говорю: “Здесь ты не так играешь, здесь ритм не такой”. А она начинает спорить со мной: “Нет, мама, тебе послышалось”. И всё это доводило меня до белого каления и со старшей, и с младшей. Я мама, я для игры, для объятий и поцелуев, а не для того, чтобы указывать на ошибки. У меня с детьми прекрасный контакт, но это разные роли”.
“У меня нет готовых схем и решений. Я не исключаю, что Лиля в обычной школе, куда мы пойдём со следующего года, попадёт в программу “Интеллект Украины”. Эта программа для общеобразовательной школы, которая включает определённый стиль преподавания. Там много интерактивного материала, когда дети постоянно вовлечены в учебный процесс. Я не хочу, чтобы дочери было скучно учиться”.
Матушкина школа
Полина и Филипп — погодки, в этом году окончили первый класс на домашнем обучении. Дома ребята не сидят, каждый день у них то танцы, то роллердром, то ментальная математика. Пока дети катались на роликах, мы поговорили о нюансах хоумскулинга с их мамой, Ириной Матушкиной. Фамилия моей собеседнице очень подходит. Учитывая, что Ирина планирует создать свой образовательный проект, ей будет несложно придумать название.
“Я не могу найти ни одной причины, ради которой моим детям стоит 10–11 лучших лет своей жизни провести в школе. Говорят, что школа дисциплинирует. Но это абсолютно не так. Неужели все мы, закончившие школу, дисциплинированные люди? Нет! Она учит, чтобы все закрыли рты и сидели ровненько. Школа не помогает социализации. Тебя просто бросают за борт корабля: если выплыл — выжил, не выплыл — значит, не повезло”.
Ирина Матушкина
“Если говорить о том, что школа даёт знания, стоит учитывать, что многие дети, которые хорошо учатся, занимаются с репетиторами. И какой тогда смысл тратить энергию на школу, чтобы потом уставшим заниматься с репетитором?”
“У меня педагогическое образование, я недолго работала в школе. Очень быстро поняла, что это не для моих нервов. Я не изменю систему. Учителям нужно вовремя сдавать отчёты, заполнять журналы. Всё это забирает время и энтузиазм, поэтому у них нет сил заниматься с детьми на перемене”.
“Я написала детям планы на каждый день, потом они уже без планов знали, что им нужно делать. Бывало, дочка и за час всё сделает. Ей хочется быстрее освободиться и пойти заниматься своими делами. Она любит поделки мастерить, из картона строит дома и машины, сама их придумывает или находит видеоуроки. Дети прорешали каждую тему, каждую задачу. Домашнее обучение — это стопроцентная гарантия знания предмета, потому что мы не пойдём дальше, пока ребёнок что-то не понял”.
“Мои дети ходят на танцы. В кружке можно заметить, что все остальные пришли после школы уставшими. А ведь им ещё делать вечером уроки, а завтра с утра опять в школу. Мои же утром позанимались пару часов и полны энергии весь день”
“Одновременно посвящать себя работе, волонтёрской деятельности и детям очень тяжело, поэтому я хочу всё совместить. Есть у меня несколько проектов, один из которых — альтернативная школа. И это даже не для моих детей, потому что они прекрасно справляются с учёбой на домашнем обучении, я хочу помочь другим”.
“Любая мама сможет потянуть”
По просьбе мамы Савва и Юля встречают меня недалеко от остановки в Василькове, пригороде Киева. Они приехали на велосипеде, чтобы проводить к дому: брат за рулём, сестра на багажнике, у неё в руках оранжевый скейтборд. Мы здороваемся, Савва первым протягивает руку для приветствия, держится уверенно и естественно. Юля немного стесняется, но видно, что рядом с братом ей спокойно. По дороге Савва рассказывает о местных достопримечательностях: здесь сохранились валы, там можно увидеть окопы, а чуть дальше есть холм, на котором, скорее всего, стояла зенитка. А вот с этой горки зимой здорово скатываться на “тарелке”. Когда мы подходим к небольшому пруду, Савва бегом спускается с холма, чтобы спугнуть лягушек. Ещё через несколько минут вполне здраво рассуждает о качестве местной дороги.
Дома уже всё готово к чаепитию: в беседке накрыт стол, в центре — свежий домашний пирог, украшенный цветком из семейного сада — здесь любят принимать гостей.
Ольга и Валентин Богорады организовали небольшой семейный бизнес примерно в то время, когда родился Савва, — 11 лет назад. Они выращивают декоративные растения и постоянно находятся дома. Когда у детей не сложились отношения с детским садом, Богорады оставили малышей дома. Рассказывая о своём опыте, супруги демонстрируют полное согласие, дополняя друг друга.
“Когда мы отвели детей в детсад, было видно, что им там тяжело. Мы забрали их, они всё время были с нами. Мы не живём ради детей, мы вместе с ними живём. Мы у них чему-то учимся, они чему-то учатся у нас”.
“Мы обговариваем с детьми разные вопросы, в том числе по школьной программе. Понимаем, что нужно подготовить их к сдаче вот таких пунктов по предмету. Но это — сдать и забыть, а на самом деле нужно готовить детей к реальной жизни. В школе другой подход. Например, учителя музыки не интересует, что ребёнок играет на музыкальном инструменте и способен отыграть концерт. Ему важно, чтобы он знал значение вот этого значочка”.
“Когда дети были помладше, вместе с нами активно занимались выращиванием растений. Савва часто помогал клиентам грузить покупки, советуя, как лучше их расставить. Сейчас у ребят появились свои интересы: Савва увлёкся музыкой, играет на электрогитаре, иногда гоняет в футбол с мальчишками. Юля занимается бальными танцами и всё чаще проводит время с подружками. Зимой дети вместе ходят в лыжную секцию”.
“Однажды мы пришли на день будущего первоклассника в одну сельскую школу. В течение сорока минут директор рассказывал нам, за кого нужно голосовать, пел дифирамбы чиновникам, агитировал подписываться на местную газету. Потом начался концерт художественной самодеятельности, на сцену вывели, наверное, лучших талантов школы. В какой-то момент я понял, что мне просто гадко на всё это смотреть. Это была такая безвкусица, вульгарщина и жлобство! Я не выдержал, забрал детей с твёрдым решением не возвращаться в эту школу”.
“Мы начали искать комфортную систему образования для наших детей и узнали о симферопольской школе №31, на базе которой проводился эксперимент по дистанционному домашнему обучению. Это был 2012 год. Нас пригласили на собеседование, Савва в школьном фойе прочитал шесть басен Крылова. Слушать сбежалась вся школа. Нам сразу сказали: “Хороший мальчик, берём!”
“Мы должны были являться туда раз в год для сдачи контрольных. Нас ориентировали, по каким учебникам нужно заниматься, давали список контрольных вопросов. Когда Савва заканчивал второй класс, а Юля — первый, случилась аннексия Крыма, нужно было что-то решать. Мы досрочно по скайпу сдали первый и второй класс в апреле и уже не ездили туда. Когда узнали, что появилась школа с домашним обучением недалеко от нас, сразу переслали документы в Переяслав-Хмельницкую школу-интернат”.
Ольга и Валентин Богорады
“Когда время от времени в разговоре люди узнают, что у нас дети не ходят в школу, говорят: “Да у вас дети несоциализированные! У вас будут проблемы! Они ничего не умеют”. Даже наши родственники считают, что дети будут бояться выходить на улицу или заговорить с кем-то”.
“Такое обучение требует огромных усилий со стороны родителей. Нужно создать условия для полноценного развития. Знания — это лишь часть условий. Развитие должно быть и духовным, и интеллектуальным, и физическим. Мы понимаем, что в старших классах есть совсем другие предметы, для изучения которых, скорее всего, придётся нанимать специалистов. Но начальную школу в принципе любая мама сможет потянуть. Есть и другой вариант обучения в старших классах: когда дети самостоятельно находят информацию, они могут учиться без репетиторов”.
Волонтёры-первопроходцы
Наследником симферопольской школы в эксперименте МОН по семейному обучению с 2014 года стала Переяслав-Хмельницкая школа-интернат. Этому педколлективу пришлось начинать всё с нуля, поскольку крымчане не передали на материк отчёты о своей работе.
Директор Василий Козий сразу соглашается встретиться, чтобы рассказать о ходе эксперимента. У него в кабинете мы листаем толстую папку документов: указы, отчёты, газетные публикации. В заголовках то и дело мелькает слово “первопроходцы”. Но сам Козий произносит это слово с горечью: эксперимент его коллективу поручили, а финансирование не продумали. Несколько раз во время интервью директор уходит от темы, желая поделиться былыми успехами лицея, статус которого школа-интернат утратила. Терять его было жаль: за время работы Козия интернат из заведения закрытого типа для “трудных” детей превратился в специализированный лицей, изменить школу было нелегко.
Я пролистываю отчёт по эксперименту “Семейное образование” за 2015–2016 годы. “Одним из самых распространённых стереотипов о детях, обучающихся дома, считается их якобы уединённый образ жизни… Однако результаты диагностики семей свидетельствуют о том, что их дети на 100% проходят социализацию, посещая кружки, спортивные секции, лагеря, неформальные учебные заведения, общаясь с друзьями и путешествуя”. “В 91% случаев родители отметили, что дети стали более самостоятельными, перестали бояться высказывать свою точку зрения, стали более уравновешенными, у них улучшился сон, они избавились от переутомлений и стали меньше болеть”. “49,75% детей указали, что мечтают об отмене государственной итоговой аттестации, поскольку она их пугает”. “В целом дети на домашнем обучении демонстрируют знания не хуже, чем с традиционной формой обучения. Как правило, баллы, полученные ими за семестровое и годовое оценивание, совпадают с результатами государственной итоговой аттестации. Однако показатели внешнего независимого оценивания ниже, чем оценки за год”.
Сейчас в Переяслав-Хмельницкой школе-интернате на семейной форме обучения числится 75 учеников, в начале 2015 года их было 86. Уходят в основном в частные школы на очную или заочную систему, буквально единицы — в общеобразовательные школы.
“Финансовые вопросы эксперимента не решены. Хоть семейное образование и обозначено законодательно, до сих пор в новом Законе “Об образовании” не расписано, как составлять учебные планы и как оплачивать работу учителей… Павел Полянский, который в своё время был заместителем министра, сказал мне: “Вы занимаетесь волонтёрской деятельностью”.
“Каждую неделю мне звонят родители, желающие обучать своих детей дома. Спрос очень большой. Порядка 300–400 таких учеников мы могли бы получить из разных областей Украины, а также из-за границы. Но я не хочу загружать учителей, потому что это и проверка контрольных работ, и рассылка. Каждая работа должна оплачиваться”.
“Мы сейчас работаем над сменой статуса учебного заведения. Хотим вернуть былую славу лицея, которой лишились, вернув младшую школу. Но не собираемся отказываться и от семейной формы образования, поскольку она заслуживает внимания и востребована родителями. Этот эксперимент рассчитан на пять лет. Затем нужно описывать наши достижения и внедрять такую форму обучения. А материалов у нас хватает: кто-то сможет научный труд защитить”.
“Процентах в тридцати дети на домашнем обучении показывают результаты на голову выше, чем в традиционной школе. Но есть единичные случаи, когда родители работают за границей, а ребёнок здесь занимается с репетиторами. Например, есть в четвёртом классе один мальчик, у которого сменилось уже “стонадцать” учителей. Он на ДПА не успел написать диктант, плакал и прятался под столом. Если родителей нет рядом, как бы учителя ни старались, ничего невозможно сделать. Редко встречаются педагоги, переламывающие ситуацию, но Сухомлинских и Макаренко у нас не хватает”, сообщает Фокус
Напомним, как сообщало Инше ТВ, в Николаеве открыли «Школу атопии»
