Представления о моногамности самок и полигамности самцов безнадежно устарели, уверен обозреватель BBC Earth.
Когда-то считалось, что у животных процесс ухаживания выглядит примерно как в романе английской писательницы Барбары Картленд. Дерзкие самцы сражаются за благосклонность целомудренной самки, которая выбирает лучшего отца для своего потомства.
Когда же отпрыски появляются на свет, самец может сколько угодно грешить на стороне, пока самка будет терпеливо заботиться о них.
Считалось, что роли самок и самцов, за редкими исключениями, практически одинаково распределены во всем животном мире.
Ученые полагали, что самцы полигамны, доминантны и агрессивны, в то время как самки – моногамны и пассивны. Для многих людей это было естественным порядком вещей.
Но, возможно, мы смотрели на мир животных сквозь призму собственных культурных предрассудков, приписывая животным те роли, которые видели в человеческом обществе.
Именно такого мнения придерживаются некоторые биологи, и их взгляды находят все большую поддержку в научном сообществе.
“Все сводилось к конкуренции между самцами, по аналогии с мужчинами, которые меряются своими достоинствами в раздевалке”, – говорит Джоан Рафгарден из Гавайского института морской биологии.
Рафгарден и ее сторонники заявляют, что в данном случае имел место классический случай необъективного подтверждения своей точки зрения.
Многие биологи видели то, что хотели видеть, а результаты своих исследований использовали для подкрепления существующих культурных норм.
“Это взаимовыгодное сотрудничество: наука поддерживает моральные устои общества, а те, в свою очередь, придают убедительности выводам ученых”, – говорит Зулейма Танг-Мартинес из Университета Миссури в Сент-Луисе.
Танг-Мартинес и Рафгарден сходятся во мнении, что из-за этого ученые часто игнорировали невероятно разнообразные модели сексуального поведения, встречающиеся в животном мире.
В настоящее время выявлено множество примеров, полностью опровергающих эту теорию – от особей-гермафродитов среди кенгуру до рыб, одновременно имеющих четыре отдельных “пола”.
Если они правы, нам придется пересмотреть свои взгляды на половые различия.
Как и в случае с людьми, граница между самкой и самцом может быть расплывчатой или легко преодолимой.
Павлин (Pavo cristatus) и его шикарный хвостСовременное представление о половых различиях во многом основано на выводах, сделанных Чарльзом Дарвином относительно происхождения роскошного хвоста павлина.
Каким образом такое громоздкое и яркое украшение могло способствовать выживанию этого вида?
В 1860-м году в письме коллеге Эйсе Грею он написал: “Всякий раз, когда я вижу павлиньи перья, мне становится дурно!”
В конце концов Дарвину все же удалось сформулировать ответ на этот вопрос.
Результатом его работы стала теория “полового отбора”: формы эволюции, непосредственно связанной с борьбой за возможность размножения.
Когда за одну самку сражается несколько самцов, каждый из них должен показать себя в лучшем свете – либо выиграть прямую схватку с конкурентом, либо продемонстрировать, что он будет лучшим отцом для будущего потомства.
Из-за этой непрекращающейся гонки у самцов определенных видов развились выдающиеся признаки, позволяющие им хвастаться своим здоровьем перед самками. Примером тому может служить тот самый павлиний хвост.
Дарвин заметил схожие модели поведения во всем животном мире: для самцов характерна “страстность”, а для самок – “скромность”.
Позже эволюционный биолог Ангус Джон Бейтман заявил, что это может быть обусловлено практической выгодой.
Сомалийский страус (Struthio molybdophanes), вылупившийся из яйца. Чтобы это произошло, его матери пришлось потратить немало силПо мнению Бейтмана, яйцеклетка обладает внушительными размерами и содержит множество питательных веществ, и для ее создания требуются существенные затраты энергии.
Сперматозоиды, напротив, настолько малы, что могут вырабатываться миллионами.
Это означает, что в брачных играх для самки ставки намного более высоки, и ей нужно тщательно подходить к вопросу выбора партнера.
Самец же может вступать в эту игру, когда ему вздумается, ведь его запас генетического материала намного богаче.
Еще больший вклад в процесс размножения вносит самка, которая вынашивает и выращивает потомство. Именно поэтому ей необходимо выбрать партнера, который передаст потомству лучшие гены, тем самым повысив вероятность выживания отпрысков.
“Напрашивается вывод: в результате эволюции самцы стали более распущенными, а самки – более разборчивыми, так как должны спариваться только с лучшим самцом”, – говорит Танг-Мартинес.
Спаривание плодовых мушек (Drosophila melanogaster)Первые научные доказательства этой теории Бейтману удалось получить в 1948 году в результате эксперимента на плодовых мушках.
Он обнаружил, что вероятность передать свои гены у самцов увеличивалась, если они спаривались с несколькими самками, в то время как самки, спарившись лишь однажды, больше не давали потомства.
С тех пор ученые стали использовать его выводы, чтобы объяснить поведение представителей различных видов: от стрекоз и тетеревов до павианов и морских слонов.
Так, фундаментальный труд Роберта Трайверса на эту тему, опубликованный в 1972 году, на сегодня был процитирован 11 тысяч раз, что свидетельствует о том, насколько сильно эти убеждения повлияли на развитие эволюционной биологии.
Конечно же, не обошлось без исключений. Например, у некоторых видов морских игл самка активно ухаживает за самцом, а выбрав партнера, приклеивает к нему свои икринки.
Затем она отправляется на поиски нового партнера, в то время как самец заботится о потомстве.
В этом случае родительский вклад самца больше, чем у самки. Тем не менее подобные случаи смены половых ролей считались редкими.
Доминировало мнение, что эти исключения только подтверждают правило. Подобно павлинам, в результате полового отбора самки морских игл приобрели яркую окраску. Они также крупнее самцов, а внутри популяций существует строгая иерархия подчинения, определяющая порядок доступа к “гарему”.
Тем не менее за самцами подавляющего большинства видов прочно закрепился образ мачо, а за самками – образ пассивного существа.
В настоящее время некоторые биологи оспаривают эту точку зрения, считая, что она сформировалась под воздействием культурных предпочтений.
Самец желтополосой морской иглы (Dunckerocampus pessuliferus)Особое беспокойство вызывает использование теории полового отбора для объяснения поведения людей.
Например, некоторые исследователи заявляют, что у многих мужчин чувство юмора более развито, чем у женщин, и может служить таким же выдающимся признаком, как и яркое оперение.
При этом они упускают из виду то, что эти кажущиеся различия между полами – скорее результат сексистских стереотипов, а не эволюции.
Возможно, биологи никогда толком не пытались понять, насколько сложным может быть взаимодействие между самцами и самками.
“Мы никогда не задавались вопросом о влиянии полового отбора на самок, – говорит Патриция Говати из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. – Мы практически ничего не знаем о конкуренции между самками. Даже те, кто интересуется этой темой, думают, что на самок половой отбор оказывает такое же воздействие, как и на самцов”.
Даже самый первый эксперимент на плодовых мушках – этот краеугольный камень теории родительского вклада – был подвергнут сомнению.
В 2012 году Говати попыталась воспроизвести его результаты, однако не нашла убедительных доказательств тому, что полигамное поведение самцов дает им определенное преимущество.
Львицы (Panthera leo) спариваются очень частоВ своей работе, опубликованной в апреле 2016 года, Танг-Мартинес приводит множество примеров того, как самки нарушают правила, установленные теорией полового отбора.
Например, считалось, что самки многих видов птиц исключительно моногамны и хранят верность одному партнеру в течение всей жизни. Однако на деле оказалось, что это очень далеко от правды.
Самки птиц часто заводят интрижки на стороне, даже имея постоянного партнера.
Среди расписных малюров, например, от одного партнера рождаются не более 5% птенцов.
В качестве еще одного доказательства Танг-Мартинес приводит тот факт, что львицы могут спариваться с разными партнерами до ста раз в день.
Такие же, казалось бы, неразборчивые половые связи характерны и для многих приматов: не только для бонобо, известных своей сексуальной активностью, но и для лангуров, лемуров и капуцинов.
И это не считая результатов многочисленных исследований жуков, сверчков, саламандр, змей, гекконов и мышей. Все они показали, что самки не сидят и не ждут прекрасного принца, как когда-то предположил Бейтман.
Но вряд ли стоит полагать, что эти выводы однозначно опровергают утверждения Бейтмана.
Битва самцов обыкновенной гадюки (Vipera berus)Трайверс признает, что был удивлен некоторыми данными, полученными в ходе исследований певчих птиц.
Тем не менее он утверждает, что собранные им материалы в совокупности все же свидетельствуют в пользу теории родительского вклада.
“Нет никаких сомнений в том, что общая теория имеет веские основания”, – говорит он.
В исследовании, увидевшем свет в феврале 2016 года, ученые сравнили поведение 60 различных видов, и его результаты подтверждают выводы Трайверса.
“Согласно полученным нами данным, это верно для подавляющего большинства видов”, – говорит один из авторов научной работы Нильс Антес из Тюбингенского университета (Германия). Тем не менее он признает, что существует множество исключений.
Но, как отмечает Танг-Мартинес, даже по результатам этого масштабного исследования общие различия между полами оказались недостаточно ярко выраженными: по некоторым меркам, они даже не были статистически значимыми.
Более того, она считает, что количество изученных видов было относительно небольшим.
В исследовании также не был учтен тот факт, что половые различия могут меняться в зависимости от обстоятельств (например, соотношения количества самцов и самок в популяции), которые могут влиять на половое поведение особей.
Как бы то ни было, Танг-Мартинес не утверждает, что нужно отказаться от всей теории. Вне всякого сомнения, она способна объяснить поведение некоторых животных.
Вместо этого ученый предлагает избегать широких обобщений, когда речь идет о поведении самок и самцов.
“Простые объяснения поведения всех видов могут привести к опасным последствиям”, – говорит она.
Спаривание бонобо (Pan paniscus)Джоан Рафгарден полностью разделяет ее точку зрения. Когда-то ее звали Джонатаном, и она впервые задумалась об эволюции полов на гей-параде в Сан-Франциско, незадолго до смены пола.
Рафгарден задалась вопросом: как с биологической точки зрения объяснить наличие столь большого количества людей, которых ученые-теоретики считают всего лишь досадным исключением из правил?
“Если научная теория утверждает, что со всеми этими людьми что-то не так, возможно, проблема в самой теории, а не в людях”, – заключила она.
Результатом ее размышлений стала книга “Радуга эволюции”, опубликованная в 2004 году. В ней Джоан исследует многочисленные формы проявления полов, встречающиеся в природе, отказавшись от однозначных определений “самка” и “самец”.
“Для биолога логично предположить, что существует несколько – возможно, около десятка – случаев отклонения от гетеронормативной бинарной гендерной модели, – говорит Рафгарден. – Но, углубившись в исследования, я была просто поражена тем разнообразием, которое мне удалось обнаружить”.
Черный медведь (Ursus americanus), обитающий в Северной АмерикеСогласно общепринятому мнению ученых, пол определяется наличием или отсутствием определенных хромосом. У человека это X- и Y-хромосомы.
Тем не менее соответствующие гены могут выражаться по-разному, в результате чего в рамках любого вида у многих особей могут развиваться признаки обоих полов.
Гермафродитизм встречается у целого ряда беспозвоночных. Большой придорожный слизень – лишь один из многочисленных тому примеров.
Рафгарден также обнаружила, что это явление также распространено среди млекопитающих, в том числе больших рыжих кенгуру, кенгуру Евгении, свиней, обитающих на островах Вануату, а также североамериканских черных и бурых медведей.
Согласно исследованию 1988 года, от 10 до 20% самок медведей вместо обычных женских гениталий имеют орган, по своему строению схожий с гениталиями самца.
“Этот орган участвует и в процессе спаривания, и в процессе родов”, – говорит Рафгарден.
Это скорее исключение, чем правило.
Однако многих других животных нельзя просто разделить на “самцов” и “самок” с характерным внешним видом и поведением.
Синежаберный солнечник (Lepornis macrochirus)В книге “Радуга эволюции” Рафгарден приводит примеры многих видов, представители которых имеют три, четыре или даже пять отдельных “полов”.
Это означает, что животные могут принадлежать к одному и тому же биологическому полу, но иметь различия во внешнем виде и половом поведении.
Например, у синежаберных солнечников есть три мужских пола, у каждого из которых своя стратегия размножения.
Наиболее крупные и агрессивные самцы имеют яркую оранжевую окраску и активно ухаживают за самками, чтобы те отложили икру на их территории.
Самые мелкие самцы, напротив, не могут похвастаться ярким цветом чешуи и не имеют собственной территории. Они быстро проникают на территорию доминантного самца, чтобы оплодотворить икру его самки.
Однако наибольший интерес представляют самцы среднего размера. Они активно ухаживают за крупными самцами, исполняя танец в воде.
Если крупный самец принимает их предложение, они могут образовать тройной союз с приближающейся самкой. При этом оба самца оплодотворяют ее икру.
Зачем же крупному самцу объединяться с более слабым конкурентом?
Возможно, его присутствие показывает самке, что крупный самец не слишком агрессивен. По этой причине Рафгарден называет самцов среднего размера “брачными посредниками”.
У других видов наличие нескольких “полов” способствует возникновению различных моделей воспитания потомства.
Белошейная воробьиная овсянка (Zonotrichia albicollis)Например, у белошейных воробьиных овсянок можно выделить два вида самцов и два – самок.
Каждый из них определяется цветом полосок на перьях, относительным доминированием или агрессией, а также степенью заботы о потомстве. Кроме того, наблюдаются существенные различия в структуре их мозга.
Как следствие, возникает несколько вариантов взаимодействия полов, каждый из которых предусматривает разные способы разделения обязанностей по воспитанию потомства.
В книге Рафгарден описано много схожих примеров разделения особей более чем на два пола, обнаруженных ей среди колибри, губанов и древесных ящериц.
Кроме того, растет количество видов, представители которых были замечены в гомосексуальном поведении.
Учитывая существующее в природе разнообразие, обсуждение поведения самок и самцов теряет смысл, ведь для отдельных видов и даже особей внутри одного вида это не одно и то же.
Японские макаки (Macaca fuscata) во время спариванияРафгарден говорит, что теория эволюции не уделяет должного внимания столь широкому спектру моделей полового поведения.
Даже если биологи замечают эти исключения, для их описания они используют термины с отрицательным подтекстом.
Так, например, самца, обладающего более женственными чертами, в литературе часто называют “обманщиком”.
“Здесь прослеживается та же логика, что и в примере с мужской раздевалкой: вы приходите в бар, видите симпатичную девушку, а в итоге она оказывается парнем, и вы чувствуете, что вас одурачили”, – говорит она.
Тем не менее Рафгарден признает, что подходы к изучению этой темы пусть медленно, но меняются.
Ученые все чаще обращают внимание на гомосексуальное поведение животных, и она надеется, что вскоре то же самое можно будет сказать и о сексуальных и гендерных ролях в целом.
“Вопрос о существовании небинарных гендерных систем лишь недавно стал обсуждаться научным сообществом”, – говорит она.
Игнорируя разнообразие половых ролей, мы упрощаем историю эволюции и не уделяем должного внимания столь удивительным механизмам приспособления.
“Живой мир состоит из множества пересекающихся между собой радуг”, – подытоживает Рафгарден.
