Присоединение Крыма еще долго и негативно будет влиять на все сферы российской жизни, пишут «Ведомости».
Два года назад, 18 марта 2014 г., подписан договор о принятии в состав Российской Федерации Республики Крым. Присоединение Крыма задало новую повестку для России на годы вперед, повлияло на все сферы жизни российских граждан. Все важные решения теперь принимаются внутри этой повестки, большинство важных событий так или иначе связаны с ней. Груз «Крымнаша» несет вся страна, в абсолютном большинстве – добровольно; правда, далеко не все осознают размер платы за это вставание с колен.
Политика
Российская политика необратимо изменилась после весны 2014 г. Конфликт в Донбассе стал прямым следствием крымской операции (его начали приехавшие из Крыма «ополченцы»). Гибридные характеристики этой войны, в которой Россия как бы не участвует, были перенесены в общие принципы внешней политики. Но главное – конфликт стал причиной гибели множества людей, приемлемого для всех сторон решения его не видно. Донбасс вслед за Крымом стал причиной международных санкций и политической изоляции России. НАТО (желание не допустить его расширения было одним из мотивов борьбы Москвы за влияние в Киеве и затем – крымской операции) теперь в Прибалтике. Мы потеряли Украину как партнера и породили серьезный кризис доверия у оставшихся (даже в рамках ЕАЭС).
Почти полная поддержка крымской операции внутри страны задала стандарт для новых действий. Владимир Путин в последние два года занят преимущественно внешней политикой, поскольку экспорт в нее технологий спецопераций кажется поразительно успешным. Изоляция раззадоривает, ведь можно играть на противоречиях ее участников. Военная операция в Сирии стала очередным таким проектом.
С одной стороны, это продолжение политики внешних войн как задаваемой Россией повестки, на которую как-то вынуждено отвечать мировое сообщество. С другой – это попытка выйти из политической изоляции, и она удалась, но, похоже, только в рамках этого проекта. С Россией поговорили, санкции остались. Вопрос о возможных следующих проектах остается открытым.
Внутри страны массовая патриотическая мобилизация позволила изолировать оппозицию и недовольных режимом. Значительно выросла роль силовиков – как в знак благодарности за успехи на внешних фронтах, так и в ходе борьбы с «пятой колонной национал-предателей». Причем не только формальных силовиков (см. Рамзан Кадыров).
Общество
Посткрымская мобилизация и антизападная риторика сделали возможной беспрецедентную атаку на институты гражданского общества – независимые СМИ, НКО и правозащитников. Реальные сроки даются за записи в соцсетях, многократные нарушения на митингах и призывы к сепаратизму. По данным независимого правозащитного проекта «ОВД-инфо», заметно растет число политически мотивированных уголовных преследований.
Общество после Крыма резко разделилось на два неравных и не понимающих друг друга лагеря, что никогда не способствует росту доверия и развитию человеческого капитала. «Крымское» большинство оказалось довольно крепким. Соцопросы показывают, что и сегодня присоединение Крыма одобряют от 80 до 95% россиян. Рейтинг доверия президенту как символу возрождения величия державы также остается высоким.
Проблема в том, что это «негативное» величие – оно не может обходиться без образа врага, которого надо постоянно побеждать. Россияне стоически воспринимают экономический кризис (который привел уже к серьезному падению доходов и возможностей потребления) в том числе потому, что формат «негативного» величия им хорошо знаком еще по Советскому Союзу. Однако социологи уже отмечают рост усталости и растерянности из-за кризиса; этот тренд пока существует параллельно «Крымнашу», в сознании они не связываются.
Экономика
Зарплата жителей Крыма выросла в 2015 г. по сравнению с украинской в 1,8 раза, но этот рост был съеден высокой инфляцией, уровень которой за два года составил 78%, цены на продукты увеличились на 92%. Турпоток, дававший заработок и занятость значительной части населения, пока не удалось вернуть к уровню 2013 г.
Если исключить отсутствие сухопутной связи с «большой землей» и постоянного канала поставок энергоресурсов, Крым интегрировался в российскую экономику. Бюджетные трансферты в 2015 г. снизились, говорит экономист Наталья Зубаревич, Крым и Севастополь стали обычными дотационными регионами. Доля федеральных трансфертов в доходах бюджета Республики Крым составила в 2015 г. 67%, Севастополя – 61%, это сопоставимо с Камчаткой и Дагестаном и существенно ниже Чечни и Ингушетии (83 и 85% соответственно). В 2015 г. Крым и Севастополь получили из Москвы около 79 млрд руб. трансфертов – менее 5% их общего объема (1,6 трлн руб.).
«Крымские» санкции против России были в основном персональными, однако после Донбасса и гибели малазийского «Боинга» Запад ввел масштабные секторальные санкции. Россия в ответ ограничила импорт продовольствия. Сирийская кампания привела к дополнительным ограничениям на египетском и турецком направлениях.
Все это усугубило намечавшийся структурный кризис экономики, ударило по банковской системе и ряду отраслей промышленности и сферы услуг, ускорило рост потребительских цен. В 2015 г. ВВП России снизился на 3,7%, реальная зарплата – на 9,7%. Капитал ушел из страны, рецессия продолжается, экономика сжимается. Противостояние с Западом стимулировало милитаризацию экономики – вместо необходимых структурных реформ. Отказ от качественной экспертизы и нежелание признавать ошибки привели к росту роли патриотично настроенных некомпетентных экспертов и чиновников.
Присоединение Крыма стало очевидной ошибкой, которую Кремль, как и большинство граждан России, не признает еще долго. Но платить за нее мы продолжаем.
