В Китае прошел саммит стран “Большой двадцатки”. Для Украины важным итогом этого саммита стало то, что западные страны, прежде всего – Франция, Германия и США – подтвердили свою приверженность Нормандскому формату. В тоже время тема Украины не была в числе приоритетов G20. О том, каковы итоги этого форума для всей мировой политики и экономики в материале журналиста Ивана Яковины для daily.rbc.ua.
Формат саммитов G20 изначально задумывался как форум лидеров наиболее мощных и быстро развивающихся экономик мира. Вместе они должны были решать, как справляться с кризисами, лихорадящими мировую экономику. Политическая повестка G20 обычно была минимальна – разительные отличия в ценностях участников этого клуба не позволяли этого. Грубо говоря, слишком разное отношение к демократии и свободе слова в Канаде, например, и Саудовской Аравии для продуктивного диалога по политическим вопросам в ходе скоротечного (два дня) саммита.
Тем не менее, в последние годы ситуация стала серьезно меняться: число самых разных конфликтов в мире пугающе возросло. Участники этих конфликтов остро стали ощущать дефицит нейтральных площадок для проведения встреч не на поле боя, а в чуть более комфортных условиях.
Саммит G20 подходит для этого идеально: в рамках этого формата лидеры уважаемых стран могут встретиться и поговорить “на полях” с разного рода изгоями и диктаторами, не опасаясь быть освистанными на родине. Да и сами “плохие парни” могут переговорить друг с другом в респектабельной, и подчеркнуто пафосной обстановке, не рискуя создать впечатление “саммита людоедов”.
Все вышесказанное привело к тому, что G20 из цельного саммита, посвященного решению общемировых экономических проблем, неуклонно превращается в ворох полуофициальных встреч и переговоров между разномастными президентами, премьерами, монархами и их миньонами, занятыми лишь узконациональной повесткой дня. Объединяет их лишь общая крыша и гостеприимство хозяев. Одиннадцатый по счету саммит G20 в китайском Ханчжоу продолжил эту тенденцию.
Итоговое коммюнике лидеров “Двадцатки”, ради которого формально они и собирались, оказалось набором общих фраз в стиле “мы за все хорошее и против всего плохого”: своей целью на ближайший год они назвали “инновационное развитие мировой экономики и устойчивый ее рост”. Кто ж будет против?
Но методы достижения этой цели каждый волен определять для себя сам: никаких обязывающих документов лидеры G20 подписывать не стали. Самое интересное творилось в кулуарах саммита, где толпились участники делегаций со всего мира, занятые своими делами и делишками.
Китай
Си Цзиньпин сумел превратить домашний саммит в свой собственный бенефис и бенефис своего главного детища – циклопической по масштабам инфраструктурной программы “Один пояс, одна дорога”. Суть этого проекта – строительство десятков тысяч километров высокоскоростных железных и автомобильных дорог, морских портов и аэропортов, прокладывание оптоволоконных линий связи из Китая в Южную, Центральную и Западную Азию с выходами в Европу, на Ближний Восток и восточную Африку. Оценочная стоимость этого проекта, неофициально названного “Новый Шелковый Путь”, составляет четыре триллиона (!) долларов.
Его реализация позволит Китаю опутать всю Евразию и значительную часть Африки коммуникациями с административно-техническим центром в КНР. Пекин существенно увеличит свое влияние на почти половину мира даже без использования дорогостоящих вооружений и создания военных баз: страны-участницы будут привязаны к нему намного более прочно – торговлей и деньгами.
Странам, которые Китай наметил для участия в своем мегапроекте, будет крайне сложно сопротивляться искушению. Помимо радикального обновления инфраструктуры китайцы предлагают дешевые кредиты: специально для финансирования “Нового Шелкового Пути” Пекин создает два банка, готовых помогать строительству там, где свободных денег нет и не предвидится. Китайская пресса в дни саммита без устали нахваливала “мудрое руководство” своей страны, утверждая, что проект “Один пояс, одна дорога” – это прямой путь к ускоренному росту влияния страны в мире и ее превращению в нового лидера мира, идущего на смену США.
В Вашингтоне эти планы, разумеется, вызывают беспокойство, что выливается в некоторую напряженность в двусторонних отношениях.
США-КНР
Щепетильность Китая в вопросах протокола известна всем дипломатам, имеющим дело с этой страной. Именно поэтому вся мировая пресса отметила неприятный инцидент, случившийся с Бараком Обамой сразу после его прибытия в Ханчжоу. К самолету президента США не подали трап.
С полчаса Обама маялся , пока, наконец, к “борту номер один” не подъехал самый обычный, а не “президентский” трап. Перед президентом США даже не расстелили, полагающуюся в таких случаях, ковровую дорожку.
Устроители форума, конечно, принесли извинения за “накладку”, но им никто особенно не поверил. Большинство наблюдателей сошлись во мнении, что китайцы намеренно решили выбить Обаму из колеи, продемонстрировать свое отношение к нему и испортить настроение с самого начала саммита.
Президент США на это ответил, что, мол, “пустяки, дело-то житейское”, но инцидент с трапом все равно дал почву для многочисленных спекуляций и обсуждений в прессе. На эту тему высказался даже Дональд Трамп, пожуривший главу своего государства за использование трапа “для простолюдинов”. Дескать, в своем лице Обама позволил китайцам оскорбить всю страну.
Образовавшийся было лед удалось, отчасти, растопить благодаря совместному заявлению Обамы и Си Цзиньпина, обязавшихся сделать все возможное для ратификации Парижского соглашения об ограничении выбросов парниковых газов в атмосферу. Впрочем, этому заявлению больше радовались не сами главы государств, а активисты, занятые борьбой со всемирным изменением климата: США и КНР являются главными загрязнителями атмосферы на планете.
По другим пунктам двусторонних переговоров американцам и китайцам куда сложнее найти общий язык. Уже ясно, что нет никакого прорыва в обсуждении проблемы Южно-Китайского моря (ЮКМ). Пекин заявляет о своем суверенитете над 90% его акватории, но Вашингтон настаивает на международном статусе этих вод.
Дипломатические аргументы уже не работают, поэтому китайцы ударными темпами проводят милитаризацию небольших островов, занятых ими в ЮКМ. Там возводятся аэродромы, радарные станции, противовоздушные и противокорабельные ракетные батареи, склады и казармы. Американцы в ответ отправляют в ЮКМ все более внушительные силы своих ВМС. Компромисса в этом вопросе не просматривается: для Китая “вопрос снят”, море – его.
Для США же основополагающий принцип всей военно-дипломатической доктрины страны на протяжении ста с лишним лет – это полная свобода судоходства. Отказаться от защиты этого принципа не может ни Обама, ни другой президент. Обоюдная милитаризация региона вызывает растущее беспокойство у всех причастных: в конце концов, США и КНР – ядерные державы.
Не осталось без внимания и то, что китайские организаторы форума, рекламируя свой проект “Один пояс, одна дорога”, фактически отодвинули на обочину обсуждения конкурирующий американский экономический проект Транстихоокеанского партнерства (ТТП).
Центром этого проекта, разумеется, должны стать США, однако даже внутри этой страны нет единого мнения насчет целесообразности его принятия. И Дональд Трамп, и Хиллари Клинтон заявили о том, что не поддерживают ТТП, что делает перспективы его запуска довольно туманными.
На этом разочарования Обамы от саммита G20 не закончились.
США-Турция-Россия
Перед началом форума специалисты по Ближнему Востоку выражали сдержанный оптимизм насчет запуска процесса урегулирования ситуации в Сирии. У Барака Обамы были запланированы встречи с президентами Турции и России, Реджепом Тайипом Эрдоганом и Владимиром Путиным, которые силами своих армий активнее участвуют в сирийской гражданской войне.
В последние недели американская дипломатия активно работала с обоими странами, пытаясь добиться от них деэскалации боевых действий ради создания условий для сравнительно устойчивого перемирия. Анкару просили остановить атаки против сирийских курдов, поддерживающих союзнические с США отношения. Москву – оставить попытки блокирования Алеппо – ключевого города, потеря которого лишит оппозицию на общую победу в гражданской войне.
В первом случае Обама добился частичного успеха: Турция прекратила активные боевые действия против курдов. При этом Эрдоган отметил, что его войска не остановятся, пока не ликвидируют опасность создания “пояса террора”.
В переводе на обычный язык это означает: “Мы не дадим возможности соединения двух курдских анклавов к югу от турецкой границы”. Между тем, создание такого пояса – это главная задача курдов в этой войне. Их лидерам будет совсем непросто отказаться от ее реализации, поскольку такой шаг вызовет непонимание и раздражение со стороны их собственных вооруженных отрядов.
С Путиным у Обамы диалог сложился еще менее успешно. Прямо во время саммита сирийские правительственные силы, при массированной поддержке российской авиации, все-таки установили блокаду Алеппо, сделав разговор о недопущении этого события бессмысленным. С российской точки зрения, теперь могут обсуждаться лишь условия капитуляции осажденных, а вовсе не их участие в будущем правительстве Сирии.
Для Обамы, который многократно выражал поддержку восстанию, такие беседы неприемлемы. Вместо ожидаемого облегчения ситуации в Сирии, саммит G20 принес американцам новые неприятности. Как с ними разделаться, какую тактику и стратегию применить, пока не очень ясно. Для Обамы особенно неприятно, что случилось это на завершающих стадиях президентской кампании, когда он, по идее, должен был существенную долю своего времени посвятить агитации за Хиллари Клинтон.
Теперь же ему придется постоянно отвлекаться на Алеппо и северную границу Сирии, чтобы не допустить еще большей эскалации конфликта.
Россия-Франция-Германия
Важным для Украины сюжетом стали двусторонние встречи Владимира Путина с Франсуа Олландом и Ангелой Меркель. Изначально Путин объявил, что будет настаивать на исключении Украины из Нормандского формата переговоров.
На деле это означало бы лишение Киева субъектности в обсуждении собственной судьбы, что, в свою очередь, грозило крайне неприятными дипломатическими и политическими последствиями.
Цель Кремля, в общем, секретом не является: убедить Запад в необходимости заставить Украину согласиться на выборы в Донбассе по правилам, фактически написанным Москвой. Не исключено, что из-за многих других проблем без участия Петра Порошенко европейские лидеры поддались бы на уговоры “мирно закончить историю с Донбассом”, а фактически – подписать в отсутствие Украины ее капитуляцию.
Поэтому для Киева крайне важно было не допустить встречи в Нормандском формате без участия Порошенко. Эта задача скорее была выполнена, чем нет. В Ханчжоу Путин встретился с Меркель и Олландом, но не вместе, а по отдельности. Наверняка они обсуждали и Крым, и Донбасс, но план Кремля создать новый формат, “блок” с Францией и Германией, в котором нет места Украине, не удался.
И Меркель, и Олланд, и, кстати, Обама в своих выступлениях после переговоров с Путиным подтвердили свою поддержку Украины и подчеркнули, что из Нормандского формата Киев никто изгонять не собирается.
Для украинской дипломатии твердая позиция Запада по этому вопросу – большое облегчение. Союзники еще раз доказали, что на них можно положиться. Дипломатическая атака Кремля в Хэнчжоу была отбита.
Однако для перехода в контрнаступление на этом фронте требуется еще более решительная поддержка Европы и США, более серьезные санкции. Для этого Украине надо продемонстрировать, что она сама является неотъемлемой частью Запада. А тут уже не обойтись без системных реформ и беспощадной борьбы с коррупцией внутри страны.
Тем не менее, итоги китайского саммита для Украины – это, скорее, победа. В сложившихся условиях отсутствие новостей о “прорыве” по вопросу ОРДЛО в Китае – это хорошая новость. Если бы такой прорыв был достигнут без деятельного участия Киева, то условия его, наверняка, в Украине мало кому понравились бы.
Впрочем, совсем без плохих новостей не обошлось.
Россия-Саудовская Аравия
Одна из многочисленных встреч форума в двустороннем формате состоялась между министрами энергетики России и Саудовской Аравии Александром Новаком и Халидом аль-Фалихом. По итогам переговоров они выступили с совместным заявлением, которое резко – сразу на 5% – повысило мировые цены на нефть.
Министры договорились разработать стратегию “поддержания стабильности на нефтяном рынке”, а также создать совместную мониторинговую рабочую группу, которая “будет вырабатывать рекомендации по мерам и совместным действиям для обеспечения стабильности и предсказуемости рынка”.
А громоздкими формулировками скрывается нечто, очень напоминающее картельный сговор: крупнейшие производители нефти собираются регулировать ее доступ на рыкни, дабы не давать ценам на сырье опускаться слишком низко. И Россия, и Саудовская Аравия сейчас ведут войны (в Сирии и Йемене соответственно), поэтому постоянный поток кэша в их бюджеты сейчас особенно важен.
Новорожденная рабочая группа, судя по всему, попытается каким-то способом затормозить медленное, но уверенное падение мировых цен на углеводороды – на лицо. Впрочем, будет ли ее работа успешной, пока сказать сложно. Крупнейшие потребители нефти в мире все активнее переходят на альтернативные источники энергии. Тот же Китай, не привлекая лишнего внимания, в последние годы стал мировым лидером в потреблении электроэнергии, вырабатываемой ветряными турбинами и солнечными панелями.
Великобритания и все-все-все
Саммит в Китае стал первым для Терезы Мэй в должности премьер-министра Великобритании. При этом ее повестка дня была куда более сложной, чем у предшественников в предыдущие годы: Мэй пришлось разбираться с последствиями “Брексита” – голосования ее сограждан за выход из Евросоюза. Торговые соглашения между ЕС и третьими странами, в которые Великобритания входила, будучи частью Евросоюза, теперь для нее не действуют. Соответственно, Мэй необходимо договариваться со всеми заново.
Премьер справилась на “хорошо”. Сразу шесть стран G20 дали принципиальное согласие на начало торговых переговоров с Лондоном. Мэй назвала Китай, Индию, Мексику, Южную Корею, Сингапур и Австралию. Результат неплохой, но главного приза – начала переговоров с США – премьер в Китае так и смогла себе обеспечить.
Американцы пока не хотят связывать себя отдельными обязательствами с Великобританией, поскольку надеются на заключение намного более широкого торгового соглашения – Партнерства по трансатлантической торговле и инвестициям.
По замыслу Вашингтона, этот пакт, аналогичный упомянутому выше ТТП, обеспечит американоцентричную свободу торговли в Евроатлантическом регионе. Переговоры о его заключении идут очень туго, но США явно не хотят фактически хоронить идею, заключая отдельное соглашение с Лондоном.
Едкая британская пресса, оценивая результаты поездки Мэй на саммит, отметила еще один момент: Великобританию исключили из итогового заявления ЕС, а саму ее на общей фотографии лидеров G20 задвинули в угол, утвердив в центре композиции хозяина мероприятия, Ангелу Меркель и Барака Обаму.
