Писатель и популярный блогер Павел Белянский размышляет о том, как в Украине меняется роль и восприятие русского языка и что это означает для него как для писателя.
Я – русскоязычный украинский автор.
Я – тупиковая ветвь эволюции писателя в Украине.
После трех книг, вышедших у меня в Украине на русском языке, я, пожалуй, могу так о себе говорить.
Понимаю, что страна не может существовать без своего языка. Поддерживаю мнение, что любой госслужащий обязан говорить по-украински. Уверен, что с каждым годом количество украинцев, говорящих на украинском языке, будет расти, и со временем, лет через двадцать, например, или тридцать, русская речь в Украине будет восприниматься примерно так же, как сейчас на улицах Праги или Варшавы. Потому моя дочь учится в украинской школе. И ей часто уже сложно подобрать слово на русском языке – простіше сказати українською. І ми все частіше з донькою вдома говоримо українською. Це не так складно, як здається деяким, особливо якщо навчальний рік допомагати доньці робити шкільні домашні завдання.
Но разговаривать – не писать. Я верю, когда мне говорят, что за год человек взял и полностью перешел в общении на украинский язык. В общении – верю. Но письменная речь нарабатывается многими годами и сотнями прочитанных книжек.
Я начал читать с четырех лет. Я не помню себя не читающим. Мне почти сорок, и за 36 лет я прочел не одну сотню книжек на русском языке. Я уверен, что мне не набрать такого же языкового багажа в украинском языке.
Я говорю за себя.
Возможно, есть люди, которые смогут. Если я встречу автора, который написал три книги на русском языке, а потом сам, без помощи переводчика, написал такого же уровня роман на украинском, я скажу, что такой автор – гений. Без шуток. Без иронии.
Я – не гений. Я так не смогу.
Мне не преподавали украинский язык в школе, и в этом нет моей вины. В тех местах, где служил мой отец, не было украинских школ. Поэтому я не встречал в своем детстве никакого отношения к украинскому языку, ни хорошего, ни плохого. Его просто не было. Как не было испанского языка или итальянского.
Скорее всего, со временем я все чаще стану говорить по-украински. Но писать я по-прежнему буду на русском языке, как и буду продолжать на нем думать. Это не хорошо и не плохо. Это просто факт.
Я понимаю, когда мои книги, напечатанные на русском языке, не берут в продажу магазины. Да, может быть, и книжки так себе. И язык не государственный. А дальше их будут читать в стране меньше и меньше. Для меня в этом факте нет ни хорошего, ни плохого – обыкновенная эволюция государства, в которой динозавры должны вымирать.
Думаете, я жалуюсь или ною? Нет. Перечитайте этот текст еще раз спокойно, и вы убедитесь, что я лишь констатирую.
Моим книгам нет места в Украине. Я не представляю себя за агрессивным имперским поребриком, уже убившим на войне несколько моих друзей.
Я – русскоязычный украинский автор.
Я – тупиковая ветвь эволюции писателя в Украине.
Я пишу тексты, посты в фейсбуке, рассказы или повести, потому что мне процесс доставляет удовольствие. И я знаю, что буду писать, даже когда меня совсем перестанут читать. Я так уже писал, я уверен в своих словах.
Больше мне нечего сказать о языковом вопросе в моей стране. И писать я о нем больше ничего не стану.
В конце концов, динозавры вымерли, а я чем лучше?
На этой планете вообще никто не вечен.
Хотя смерти нет.
